01.10
Муж начинал сегодня отмечать Праздник Праздников, а какой? а день Космонавтики, ребенок Никита, кстати, говорил в младенчестве: день космонавтиков ☺.
Оглядываясь назад, не могу припомнить НИ ОДНОГО праздника праздников без последующих страданий Олафа: «Эх, фигня какая-то получилась». Традиционно собираются двенадцатого апреля с однокурсниками, иногда приглашаются и жены/подруги/любовницы/случайные симпатичные девочки, чаще порознь, бывает, что и вместе.
Вспоминаю Первый День Космонавтиков, который мы провели вместе: ну, не совсем и вместе, я сидела дома с ребенком Павлом, коему было 2 месяца от роду, фанатела на «Скорой помощи» и лично на докторе Лукасе, а Олаф красиво гулял в ресторане «Космос». Вернулся он сильно за полночь, мы с младенцем уже спали, а утром-то для меня и настал Праздник Праздников: в своей кровати я обнаружила то, что меньше всего ожидала увидеть: неимоверно, чудовищно грязного мужа, не просто банально грязного, а основательно облеплепленного комьями земли, как будто он собственноручно рыл что-то (могилу?) в черноземе – верхнем, плодородном слое почвы. Руки были изодраны в кровь, ногти обломаны, лицо разбито, залито кровью, подсохшие потеки, ноги в ботинках, носки – отсутствовали. Он спокойно спал.
Что с ним произошло – неясно до сих пор, особенно примечателен тот факт, что друзья после космического веселья проводили его до подъезда. Как за три минуты и четыре лестничных пролета человек мог: 1) что-то вырыть, 2) разбить лицо, 3) извозиться в земле так, будто во всем городе осталась последняя ее пригоршня, и Олаф боролся со всеми соискателями и победил их?
Сегодня же было неплохо, приглашались жены (была их очередь), собирались в «Солдате Швейке», я заказала порцию кнедликов и, орудуя ножом и вилкой, как была, в драных джинсах и черном жилете с брошью-китчем – улетела прямо в страну Чехию, а может, и Словакию.
Пили, разумеется, пиво, я говорила безо всякого поводу и всем подряд: «Цена всему этому – дерьмо»,[14] а также «Едете куда-нибудь на дачу?»,[15] но цитаты распознавали не все. Некоторые отходили с кривыми улыбками, все больше утверждаясь в мысли, что у Олафа-то жена окончательно сошла с ума. Как эпизод в фильме «Ширли-мырли», на свадьбе: один гость веселым голосом восклицает: «Эх, а что это рыба-то какая горькая! И салат горький!» – а ему злобно, не отрываясь от поглощения пищи, отвечает сосед по тарелке: «А вы вообще радуйтесь, что вас пригласили!»
Вечер провели очень хорошо, а дома бездарно разругались с Олафом.
Он мне весело рассказал, что вот сегодня подвозил Работницу-Крестьянку, простите, Анну, Анну, до какого-то метро, а что, коллегу, имеет право, ничего особенного, я, естественно, высказалась в духе: на рабочее место доставил?
У метро широкий выбор девушек для досуга, да, а потом мы сцепились, просто как струи Арагвы и Куры, я сгоняла и ловко метнула ряд его носильных вещиц на лестницу, попыталась вытолкать туда же и Олафа, не получилось, конечно.
Господи, только сейчас осознала, что ведь я поимела счастье лично познакомиться с Работницей, простите, Анной, еще задолго до событий: в олафовской конторе был грандиозный корпоратив по поводу переезда в новое здание, завершения ремонта, строили мы строили и наконец построили, приглашались все-все-все, и с женами. Некоторые с мужьями. Я первоначально кривлялась и отказывалась идти, но Олаф раз шестьдесят семь угрюмо повторил: «С женами!» – и я пошла. Как всегда, остро встал вопрос «абсолютно нечего надеть», задействовала Черное Платье № 1, которое с кружевом.
Вряд ли я была неотразима. Для поддержания беседы рассказала какому-то худосочному седоватому сослуживцу Олафа свой любимый анекдот: «Дедушка, а ты же партизаном был? – Да, внучек, конечно! – Дедушка, а что за странная фотография: ты, в эсэсовской форме стоишь перед строем и руку правую поднял? – Эх, внучек, было тогда дело: ворвались в деревню фашисты, стали сгонять женщин и детей в сарай, угонять в Германию, отбирать куры и яйки, все жители растерялись, испугались, один я набрался смелости, вышел, поднял руку и сказал: «Минуточчччку!»», сослуживец отошел с каким-то странным выражением лица, и это была не улыбка. Позднее выяснилось, что его мать – ребенком перенесла заключение в концлагере. Что Вера – идиотка, было выяснено значительно раньше.
02.00
Там-то ко мне, имею в виду новоселье Олафовской конторы, и подрулила Крестьянка Анна, она трудится вместе с Олафом, только в цеху, простая рабочая девушка, поклонница коротковатых широких штанов и полусладкого липкого шампанского.
Ей удалось сразу произвести достаточно убедительное впечатление: потрясая какими-то желтеющими бумагами, она спросила меня тихо и заинтересованно: «Скажите, а вы хорошо разбираетесь в медицине?»
«Плохо, – ответила я, – плохо, а что?» Тут Анна сунула мне под нос свои листочки, оказавшиеся справками, анализами и прочей шнягой.
«Врач подозревает, что у меня в животе ипполиты», – отчетливо произнесла она. «ЧЧЧто?» – переспросила я. «Ипполиты, ипполиты, – уже раздраженно повторила она, – неужели трудно понять?»
Спаслась от нее бегством, долго смеялась в туалете.
Не помню, была ли она уже тогда похожа на Дональда Дака.
02.30
«Женщины в Игре без правил» – есть такой отличный роман Галины Щербаковой, про любовь, естественно. Удивительно точно вот это: игра без правил.
Эмилия – филолог, кандидат наук, умница и красавица, а ее муж, тоже, кстати, умница и большой молодец, длительное время был безумно увлечен водительницей троллейбуса с умением выполнять слесарные работы, она была старше его на девять лет, принципиально не брила подмышки, в жаркие дни черные кудри там глянцевито поблескивали.
Машка моя, дорогая подруга, просто Богиня домашнего очага, и еще Родина-мать: верная. настоящая, всегда поможет, во всем поддержит, а Военный Человек ушел к молодой толстой Гретхен, выпускнице ПТУ (Помоги Тупому Учиться – говорилось в мои школьные годы) и пойманной за руку в чужих и невоенночеловеческих штанах непосредственно в первый месяц близости.
Алькин бывший муж, покинув Альку, профессорскую, между прочим, дочку, большую умницу, последовательно сменял симпатии: сборщица часов, лепщица пельменей, продавщица мороженого, – пока твердо не остановился на дежурной по станции, в метро. Такая сидит в прозрачном стакане, объявляет: «Подберите длиннополые вещи!»
Никак не могу отделаться от этакого интеллектуального снобизма, конечно.
03.00
Эмилия сочинила новый флешмоб: написать про свой идеальный отдых, мужчину, попутчика и нос.
