— Так рано ещё, будить-то их…
— Я не будила, они спят. Ты тоже спи, — я тепло улыбаюсь, смотря в растерянное лицо матери, — Спи-спи, Миша заедет и заберет их днём.
Мама мне не верит. То есть в то, что Миша заберет детей-то, конечно, верит, а вот в отсальном…подозревает. Смотрит на меня с хитрым прищуром и чуть сжимает губы, отчего её лицо становится как будто сердитым.
— Что-то случилось?
Я качаю головой. Может она подумает, что ничего не случилось, а может поймёт, что я не хочу об этом говорить. В любом случае, у меня один ответ на этот вопрос. Я пока не готова обсуждать его с родителями, тем более, в четыре утра.
— Спокойной ночи.
Тем не менее, мама провожает меня до двери, помогая собраться, целует на прощание и смотрит, как я спускаюсь к очередному таксисту по лестнице. Пожалуй, можно сказать, что самая сложная часть моего плана подошла к концу. Следующая остановка — аэропорт.
Таксист, к счастью, попался уже другой. Не знаю, почему я обрадовалась тому, что это другой человек. Наверное, мне просто не хотелось, чтобы кто-то ещё знал о том, что я тут скачу как резвая козочка от одного пункта к другому и всё с чемоданом на руках. Это всё было слишком личным, чтобы кто-то ещё думал об этом.
Аэропорт гудел даже в такое время суток. Кто-то прилетал, кто-то улетал, а мой рейс на шесть утра как раз готовился. В какой-то момент мне показалось, что я могу опоздать на него и на секунду я почувствовала…радость. Облегчение. Словно сама судьба говорит мне, что я допускаю ошибку, сбегая сейчас от Миши под покровом темноты. Однако, приехала я вовремя и даже немного раньше. Пока искала документы и выкупала билет, на улице уже начало светать. Мне нужно оказаться в самолете раньше, чем Миша проснется и поймёт, что меня нет рядом. Не знаю, почему я так думала и именно этого желала, но, тем не менее, — это я и чувствовала.
— Я надеялся, что ты передумаешь, — шепнул голос у меня за спиной.
Честно говоря, я даже подпрыгнула от испуга. Резво повернувшись, вперила взгляд в уже давно знакомую голубую бездну. Рома стоял буквально в трех шагах от меня, с легкой щетиной, заспанным лицом и гнездом на голове. В обычных джинсах и черном свитере с высоким горлом он смотрелся непривычно. Как будто, он не должен быть таким. Рубашка и костюм, — вот его рыцарское одеяние, а сейчас он…как будто домашний. Но я рада, что он вообще здесь.
— Ты без пальто простудишься, — не нашла, что сказать я.
— Оно в машине, не переживай.
Меня одолело смущение. Казалось, что я поступаю неправильно, прося его приехать и проводить меня. Мне нужна была поддержка, чтобы сесть в этот чертов самолёт, иначе я бы так и сидела в аэропорту, пока все мои проблемы не решатся разом или меня просто не заберут отсюда.
— До вылета ещё есть время, идём.
Он качнул головой в сторону сидячих мест, и я послушно пошла за ним. Мы сели рядом, но не глядя друг на друга, смотря куда-то вперед на мельтешащих в разные стороны людей. Меня это нервировало даже больше, чем молчание между мной и Ромой. Наверное, я его всё-таки зря позвала.
— Когда ты думаешь вернуться?
Я пожимаю плечами. У меня, правда, дело в другом городе. Пригласили в качестве адвоката поучаствовать в одном деле, вот я и решила воспользоваться этой возможностью. Дело не сильно затянется, как и подготовка к нему, а вот, когда я вернусь — это уже хороший вопрос.
— Уже забронировала номер?
Качаю головой.
— В самолёте разберусь.
На самом деле, я просто боялась это делать. Думала, что передумаю и впустую потрачу деньги и время на поиски и оплату этого отеля. Но сейчас я сидела в аэропорту…и как раз объявляют о посадке пассажиров.
— Думаю, тебе пора.
Рома встает на ноги и протягивает мне руку, которую я принимаю. На слегка дрожащих ногах иду к пункту контроля и борюсь с желанием развернуться. Меня останавливают лишь воспоминания о том, что меня ждёт дома и Рома, который следует рядом, незримо поддерживая.
— Тут, я думаю, мы попрощаемся.
Он снова улыбается, словно ничего и не происходит. Хотя, так и есть. Это всё больше не касается его и мне он помогает…неизвестно почему. Может он от природы такой добрый, а может преследует какие-то цели, но всё равно, я ему благодарна.
На прощание — он крепко обнимает меня за плечи и целует в лоб, словно я его младшая сестра. Когда Рома отпускает меня, то на сердце опускается печаль и грусть. Я не могу поверить в то, что делаю. И не очень-то и хочу это делать, но понимаю, что мне это нужно. Нам обоим это нужно, что уж там.
Мне необходимо прийти в себя, понять, чего я хочу и как мне продолжать жить.
А Мише пора понять, чего хочет он. Ему пора научиться ценить то, что у него есть.
Глава двадцать вторая
Чувствую себя предательницей.
Мой телефон превратился в вибрирующую бомбу, как только мы приземлились в северной столице. Миша звонил и строчил сообщения, спрашивал, где я и что происходит. А я ничего не могла ответить. Очень долгое время я просто молча гипнотизировала телефон, не решаясь набрать ответ. Я изо всех сил надеялась, что мама сможет ему объяснить, что уехала я по делам. А Миша и сам поймёт, что мне нужно уладить не только рабочие вопросы, но и вопросы моего душевного равновесия.
Детям я позвонила, как только вышла из здания аэропорта и получила багаж. Вернее, позвонила маме, чтобы она передала им трубку, но сначала мне пришлось выслушать небольшой курс лекций о семейной жизни. Не слишком информативно и уже слишком поздно, чтобы к ней прислушаться. В итоге, я просто согласилась со всем, что она сказала, а потом напомнила о целях своего звонка.
Прямо во время разговора с Розой, которая была слишком расстроена из-за того, что я уехала не попрощавшись, в квартиру к родителям кто-то позвонил. Предугадав, что это может быть Миша, я спешно попрощалась с детьми и повесила трубку. Говорить со своим мужем я пока ещё не готова.
И не была готова на следующий день, и на следующий за этим день — тоже. Я звонила Марку ближе к вечеру, когда они уже примерно должны были поужинать и делать домашку в своих комнатах. Я всячески избегала Мишу.
Думаете, это глупо? Вы правы, это чертовски глупо. Вместо того, чтобы сесть за стол переговоров и расставить все точки над "i" я трусливо пряталась в другом городе и избегала даже мыслей о Мише. Я настолько старалась отстраниться от этого, что даже сняла кольца. Всегда носила оба — помолвочное и обручальное, а сейчас они болтались на цепочке вместе с крестиком около сердца. В минуты, когда мне становилось особенно тяжело — я сжимала их сквозь рубашку и жмурилась, пытаясь впитать в себя немного сил.
Так прошла неделя моего бегства. Миша продолжал звонить мне, писать сообщения и даже порывался приехать, ведь дети уже рассказали о том, где я нахожусь. Вот тогда-то мне и пришлось ответить ему. Опять же — трусливо. Написала ему сообщение о том, что если он хочет что-то исправить и надеется на ещё один шанс, то должен дать мне немного…времени. И расстояния. А потом звонки прекратились. Я свободно звонила детям, прислушиваясь к фону, в чёртовой надежде на то, что я услышу его голос. Хоть немного, и пусть, что он будет обращен не ко мне.
Я начала скучать. По дому, по быту, по детям и, чтоб его, по Мише. Ненавидела себя за это. За свою слабость и безвольность. Ненавидела это отсутствие самоуважения. Но ничего не могла с этим поделать. Единственное, что я могла делать, чтобы облегчить свою ношу — продолжать работать.
Кстати о работе. Я довольно быстро поняла, чего от меня хочет клиент, и мы легко договорились о линии его защиты.
Клиент — довольно молодой мужчина, едва переступивший порог тридцатилетия. Статный, подтянутый, правда, как по мне, чересчур самоуверенный, но у него на то были причины. К своему довольно молодому возрасту, он уже единолично владел крупной фирмой. И, наверное, я бы даже не обратила на него внимания, если бы он первый не присмотрелся ко мне.
