Илья с Кристиной в шоке смотрели на говорящего, перебрасываясь между собой возмущенными взглядами. Борис встал, взял ошарашенную Эмму за руку.
– Чтобы никому не было обидно, я сделал всё, что мог.
Потянул Эмму за собой и вывел из Макдональдса на улицу. Молодежь не рискнула броситься следом.
Он посадил бывшую супругу в свой автомобиль и завел мотор.
– Пока Лиля в саду, я хочу отвезти тебя в одно место.
– Борь, я ничего не понимаю.
– Скоро поймешь.
Борис включил радио и вдавил педаль газа. «Мерседес» плавно выехал на шоссе и помчался в потоке машин.
– Объясни, наконец, что происходит?
– Эм. Давай доедем. За рулем, на скользкой дороге… Не будем ни о чём говорить.
В голове творился сумбур: «Неужели, неужели он что-то понял? Я всё равно никогда не смогу ему доверять и простить его», – она теребила ремешок сумочки.
Машина притормозила возле Парка Горького.
– Помнишь, мы гуляли тут? Давно, в молодости.
– Так говоришь, как будто ты старый, – произнесла Эмма в ответ, выходя из машины.
– Просто хотел напомнить тебе, с чего всё начиналось. Ты была самой красивой среди своих подруг-однокурсниц. Такой душевной, доброй, заботливой. С возрастом растеряла свою прелесть. Погрузилась с головой в работу, забив на меня и дочку.
– Борь! – захотела прервать его Эмма.
– Подожди, дай договорить. Я сам виноват, правда! Я сам ушел в работу. Точно так же, как и ты. Лилия – мой любимый цветочек! Поэтому я уделял ей максимум внимания, боялся, что дочь вырастет, а я не успею ей насладиться. Но ты… как-то потерялась в своих фитнес-клубах, в уходе за своим прекрасным телом.
Эмма потупила взгляд. Понятно, что он сейчас он снова ругает её, но сопровождая это комплементами, значительно смягчает пургу своих колких мыслей.
Они шли по заснеженной тропинке. Она посмотрела на него: Борис любовался серым небом, или искал там нужные слова…
– Эмма, не думай. С этой Кристиной у нас ничего не было. Да, я стал встречаться с ней, чтобы насолить тебе с твоим сосунком. Но она глупая, а ещё… совсем не серьезная. Не хочу даже говорить о ней. Просто, чтобы ты знала. Когда она приехала к тебе с Лилей, я понял, что это очередная охотница за большими деньгами. Мне неадекваты не нужны.
– А разве я адекватная?
– Не совсем. Но ты моя неадекватная, я сам тебя такой воспитал за годы, проведенные вместе. Ххочу, чтобы ты поняла: я полностью осознал свою ошибку. Надо было разговаривать. Много. Постоянно. Если что-то не устраивает – искать причину в тебе, в наших отношениях, а не пускаться во все тяжкие.
– Борь, я тоже хочу сказать.
– Подожди.
Она всё равно перебила его:
– Я тоже поняла, что тратить всё свое время на работу, пусть и любимую – не правильно. И Лиля страдала, постоянно играя с няней, а не с мамой, и ты недоедал… да и вообще. Даже секса не было нормального!
Он обнял её. Погладил по голове, Эмма прижалась носом к его кожаной куртке. Слёзы лились из глаз бурными потоками, она старалась сдерживать рыдания, ловя каждое его слово.
– Эмма! Моя хорошая! Не плачь. Ты одна у меня уже много времени. В душе, в голове, в сердце. Я обещаю тебе, что в моей жизни не будет больше женщин, кроме тебя, мамы, ну и моей любимой Лилии. Веришь мне?
– Борь, я не знаю.
– Поверишь. Тебе ведь хочется верить?
– А как же… они все?
– Кто?
– Ну эти твои, кристины…
– Я же говорю, это было глупо. Ревность, месть. Тебе ведь было неинтересно с Ильей, так?
– Да. Он такой… туповатый, неопытный, что ли. Мы просто общались. Ничего другого между нами не было.
– Я тебе верю. И ты верь мне.
Он поднял заплаканное лицо Эммы и нежно поцеловал её в губы.
– Борь. Я буду готовить, я обещаю!
– Мне всё равно. Я только хочу, чтобы ты была со мной. Моей. Обращала внимание не только на свою работу, но и на меня. Я понял вдруг, что ты самая лучшая! Да, да и не спорь. Какие-то все продажные. Жуть. И развратные. А ты… показала мне, что можешь быть самой настоящей женой. Думаешь, я не вижу? Мне Лиля ведь всё рассказывает. Как ты с ней играешь, гуляешь, сколько внимания уделяешь, чем вы занимаетесь. Готовишь всякие пирожки-булочки. Я тоже хочу есть твои пирожки, Эм!
– Борь, а как же моя работа?
– Об этом отдельно. Давай присядем.
Они сели на холодную лавочку и тесно прижались, боясь отпустить друг друга.
– Я кое-что скрыл от тебя.
Она отстранилась, испугавшись новых откровений.
– Я хотел купить нам землю. Построить дом. Но из-за нашего развода вынужден был купить себе квартиру. Так получилось, что с кредитом расквитался быстро. В общем, я думаю, тебе можно приобрести франшизу какого-нибудь сетевого фитнеса и управлять всем самостоятельно. Тебе ведь больше нравится организация, чем работа непосредственно с тушками людей, давно заметил, это так?
– Ну, нет. Но да. Организация и новые фишки – моё любимое, в этом ты прав.
– Так вот. Давай продадим эту квартиру и вложимся в твой собственный бизнес. Тогда ты сможешь больше бывать дома, с Лилей, проводить время так, как тебе хочется, не зависеть от начальства. Сама себе руководителем будешь.
– Но ведь управление отнимает ещё больше времени.
– Наймешь доверенных людей, грамотно всех построишь. У тебя получится. С твоей-то хваткой.
– Борь, ты правду сейчас говоришь?
– Абсолютно. Эм, выходи за меня замуж.
Она с недоверием смотрела на него. Впервые наблюдая, как глаза мужчины наполняются слезами, но не дают им выхода.
– Да, я согласна. Да.
Он крепко обнял её. Слегка вздрогнули мощные плечи. Она попыталась успокоить его и отстраниться. Но он не дал, всё сильнее сжимая её хрупкое тело.
– Не будем больше делать глупостей, обещай мне! Не стоит. Если тебе хочется поругаться, устроить истерику, вспомнить все мои грехи – просто посмотри на нашу дочку и прости меня, – звучал его глухой голос.
– И ты… сейчас поедешь домой?
– Нет.
Она замерла.
– Хочешь увидеть квартиру, где я ночевал, пока жил один?
– А почему бы и нет, – Эмме было интересно представить быт холостяка.
– Наконец-то тебе интересно. Поехали. Хочу, чтобы ты помогла мне собрать вещи.
Они приехали в его однокомнатную квартиру. В ней было достаточно чисто.
– Я ни разу не убирался. Честно. Просто когда живешь один, это ни к чему. Никто не мусорит. Но одинокие вечера очень холодные, голодные и противные.
Эмма прошла в комнату, открыла шкаф. Извлекла оттуда чемодан и стала укладывать одежду.
Борис подошел сзади и обнял жену за талию, наклонился, щедро орошая шею поцелуями.
– Борь, не надо. Ты ведь здесь был с кем-то? Я не хочу быть одной из них.
Он резко отстранился. Эмма не поднимала головы, боясь спугнуть такой хрупкий мир. Борис наклонился рядом и стал засовывать вещи в пакеты, как получится, сминая рубашки и брюки.
– Поехали скорее домой, – приглушенно сказал он.
Минут за пятнадцать они собрались. Эмма позвонила на работу – вечером была её смена.
– Марин. Можно меня сегодня кем-нибудь заменить?
– Приболела?
– Да, считай, что так. Но если честно… я увольняюсь. Марин, не хотела тебе говорить об этом по телефону. Но так получается. Я потом всё объясню.
– Э, стой! Как так? Не договаривались! Ты меня сейчас конкретно подставляешь!
– Марин. Я выхожу замуж. Медовый месяц, то да сё. А потом буду сама открываться.
– Обалдеть! Ты серьезно? Поздравляю! Вот это новость! Слушай, я в шоке. За кого? За Лёву?
– Нет, что ты! За Бориса Ржевского, – Эмма счастливо рассмеялась.
– Ничего не понимаю. Ну ладно. Потом расскажешь. На сегодня поставлю отпуск за твой счёт. А завтра днём жду для разговора. И ещё раз поздравляю!
Эмма нажала отбой. Следующий звонок няне.
– Добрый день. Мария Николаевна, не забирайте сегодня Лилю. Я не еду на работу. Мы с Борей сами её заберем.
– Хорошо. Завтра как быть? – няня, как всегда не задавала лишних вопросов.
