— Отвези меня к себе.
Я ожидал всего: что Вика пошлёт меня к чёрту, решит отгородиться от меня, забросает камнями, но никак не представлял себе такого исхода.
Робко улыбнувшись, я наклоняюсь к ней ближе и замираю, едва коснувшись прохладных губ. Выдыхаю в них и ищу в её глазах сомнения, но я не наблюдаю ни малейшего намёка на неуверенность, скорее, наоборот… В них плещутся волны желания, но я всё же жду от неё одобрения. Вика сводит свои руки у меня на шее и сама накрывает мои губы своими, мягко целуя их. Единственное, о чём я могу думать — как скоро мы сможем добраться до моего дома, если я буду гнать на всех парах?
Возбуждение множится с каждым моим рваным вдохом и её выдохом, сердце бешено колотится и все внутренности сжимаются он нарастающего желания, но голова на плечах у меня пока ещё имеется… Пока ещё…
Я вынужден разорвать наш поцелуй, чтобы не разорвать её прям на этой крыше. Беру её за руку и мы в спешке покидаем это место. Так быстро я ещё не бегал, да и Вика, кажется, тоже. Мы хохотали, пока спускались с тридцатого этажа, а когда забрались в машину, я изо всех сил вёл внутреннюю борьбу с самим собой, чтобы не накинуться на неё в салоне моей тачки.
Но как только мы оказываемся у двери в мою квартиру, силы мои уже на исходе. Я набрасываюсь на неё, как изголодавшийся хищник. Одной рукой открываю замок, а другой уже во всю блуждаю по её бёдрам. Забираюсь ладонью под юбку, пальцем подцепляю кружево нижнего белья. Дверь открывается и я без промедлений заволакиваю её внутрь. Движения быстрые, резкие. Вика льнёт к моим губам снова и снова, она стягивает с меня футболку. А я, ни на долю секунды не открываясь от её губ, разбираюсь с чёртовыми пуговицами на блузке. Как только снимаю её, откидываю в сторонку, а после бросаю Вику на постель, мечтая быстрее оказаться в ней. Становлюсь у неё между ног и наклоняюсь к груди, которую покрываю ненасытными поцелуями, одновременно задирая юбку к талии.
Вика в нетерпении приподнимается, она расстёгивает на мне джинсы, засовывает ладонь в трусы и, когда я уже думаю, что вот-вот она дотронется до члена, приходит всему пиздец.
— Вот это номер! — язвительный тон раздаётся у меня за спиной.
Я замираю. Вика тоже цепенеет и распахивает в ужасе свои глаза. Она выглядывает из-за моего плеча и нервно сглатывает.
— Ника? — заикается.
Глава 45. Вика
Перед глазами неумолимо темнеет, парализующий шум в ушах доставляет болезненный дискомфорт. Всё вокруг враз перестаёт для меня существовать: прошлое, будущее, Марк. Только стыд и страх сильнее и сильнее окутывает мой затуманенный разум собой, паника спутывает все мои мысли. Я не знаю как вести себя, как поступить и что сказать Нике.
— Ника, я сейчас всё тебе объясню, — порываюсь с постели, чтобы встать, но тут же понимаю, что нахожусь сейчас не в самом лучшем виде.
Марк начеку, он замечает мой ещё более сконфуженный вид, быстро поднимает с пола блузку и передаёт мне, всем своим удручённым видом показывая, как он сожалеет, что нас застукали. Только сейчас понимаю, что мы даже не удосужились запереть за собой дверь. Так мы были увлечены…
— Я оставлю вас, — виновато произносит Марк, находясь где-то в глубоко своих мыслях, где его терзают муки совести. — Вам нужно поговорить наедине. Я здесь буду только мешать.
— Бежишь с тонущего корабля как крыса? — Ника растягивает дьявольскую усмешку, складывая руки на груди. — Так и знала, что на самом деле ты трус! Но ты прав, ты здесь нахер не нужен!
Марк не обращает на неё внимания. В который раз подряд бросив на меня сочувственный взгляд, он наспех напяливает на себя футболку, проходит мимо Ники, которая теперь сморит на него свысока своего величая и отслеживает каждый его шаг. Он сгребает с комода ключи от квартиры, обувается и просто уходит из дома, зачем-то закрыв за собой дверь на замок, который открывается только ключом.
Зря он это сделал, но да. Я не хотела бы обсуждать всё это при нём.
— Ну, объясняй давай! — Ника буквально брызжет ядом изо рта, агрессивно всплёскивая руками. — Правда, как ты сможешь объяснить мне такое, уж я не знаю. Что ты придумаешь в своё оправдание на сей раз. Удиви меня, мамочка, — фыркает она, сморщив нос. Она ненавидит меня. Всем своим существом презирает, но это не ново. Я уже сталкивалась с подобным однажды. — У меня даже язык не поворачивается назвать тебя матерью. Нормальные матери не спят с парнями своих дочерей.
Закапываясь с головой в осуждениях дочери, я как выброшенный на берег карась, то открываю рот, то его закрываю, в попытках подобрать нужные слова, которые могли бы оправдать меня и мои поступки. Но понимаю, что их ничтожно мало. Да их вообще нет. И стоит ли оправдываться?
— Всё действительно так. Я ужасно виновата перед тобой, — делаю осторожный шаг навстречу, но она отдаляется от меня ровно на столько же, выставив руку перед собой. — Но виновата я только лишь в том, что не поставила тебя в известность. Формально Марк не является твоим парнем.
— Бла-бла-бла! — с кислой миной на лице качает головой. — Так и знала, что ты начнёшь валить с козырей. А дальше-то чем будешь крыть? Да, мы с ним расстались! Но подумай сама, в чём причина нашего расставания? — Ника всё-таки подходит ко мне. Она тычет в мою грудь своим пальцем и скалится, что мороз бежит по коже от того сколько в этом человеке злости. Она будто не моя дочь, а посланник дьявола. — Причина только в тебе и ни в ком больше! Это всё из-за тебя! Думаешь, я не видела как ты крутила своим хвостом перед ним! Ты всерьёз решила, что я тупая и не замечаю этих взглядов? Всё я видела! Просто молчала! До последнего не верила, что ты способна наступить на те же грабли! Надеялась, что в тебе проснётся хоть капля совести, но, как оказалось, зря! Такие как ты никогда не меняются!
— Да! Да! Извини, что я тоже человек и во мне есть эмоции и чувства! Может быть я влюбилась вообще? Может впервые за столько лет испытала что-то стоящее, и как мне с этим нужно было бороться? Ник, ты должна понимать, что между вами всё равно ничего не получилось бы. Я собиралась рассказать тебе! Хотела открыть глаза на то, что… — осекаюсь на полуслове. Я боюсь обидеть дочь и раздавить её чувства вконец.
— Открыть глаза на что? — непонимающе ведёт бровью, дотла выжигая всё живое внутри своим непоколебимым гневом.
— Ты была лишь приманкой, — опускаю взгляд в пол. — Я хотела защитить тебя от Марка, потому что он изначально играл твоими чувствами и у него не было никаких планов на твой счёт.
— С чего ты взяла?
— Он сам признался мне. Сказал, что поспорил на меня со своим другом. Ярославом, кажется. В общем, ты была лишь проходным билетом во всей этой истории!
Лицо Ники вмиг краснеет, подбородок начинает дрожать, а на глаза наворачиваются слёзы. Она пытается сдержать эмоции, но всё рушится прямо на моих глазах. Её нерушимый гнев сменяется разочарованиями и отчаянием.
Я вылила на неё ушат грязи. Не смогла уйти от последствий, не предусмотрела такой исход, палец о палец не ударила, чтобы уберечь её от горькой правды.
Какая я мать после этого?
Мне больно смотреть на неё, больно раскрывать глаза на происходящее вокруг, но я зашла слишком далеко. Я так и не смогла распутать этот запутанный клубок, и теперь приходится горько расплачиваться за свои же ошибки.
— И после такого? После всего того, что он наговорил тебе, ты всё равно спишь с этим козлом? — она безвольно падает на диван, ставит локти на колени и зарывается в ладонях своим заплаканным лицом. — Тебе нисколько не помешало это закрутить с ним роман. Да что ты за мать такая? Что за человек такой?
Мне хочется утешить её, протянуть к ней руки, обнять, прижать к груди, но я понимаю, что она и на метр меня к себе не подпустит.
— Плохая мать! Отвратительный человек! Но ты многого не знаешь и не смеешь судить меня! Да и вообще, если бы ты рассказала мне о том что Диму и Марка связывает, я бы пересмотрела свою позицию, — с укором выплёвываю я, возвышаясь над ней. — Почему ты умолчала? Почему сразу не рассказала, что Дима является отцом Марка? Чего ты этим добивалась?
