— Теперь прощаю. Сейчас все по-честному, — шепчет он, снова прижимая к себе. — Мне начинает нравиться эта игра!
— Толедо, да ты мужик! — тупые комментарии тут же сыпятся как из рога изобилия.
— Так держать!
— Когда успели-то? — недоумевает Тео.
— Вот это да! — хихикает Мика, хотя в её взгляде улавливаю толику сожаления: ей тоже хочется внимания от Вика. Но тот сидит с угрюмым выражением лица, вновь уставившись на огонь.
— Твой ход! — бросает Сильвия, безумно расстроенная разыгранным представлением.
— Сальваторе, правда или действие?
Забавно, но стоит мне вслух произнести его имя, как все вокруг затихают и с нескрываемым любопытством смотрят на Вика. Все. Кроме Мики. В её взгляде сквозит волнение. И страх… Чего она боится? Что скрывает?
Но узнать об этом мне не дано. Недолго думая, Сальваторе выбирает действие и выжидающе смотрит на меня.
— Рита, давай! — горланит толпа.
— Вик, готовься к новой порции чимичурри! — выкрикивает парнишка, с которым я пару раз пересекалась на химии.
— Сейчас она тебе отомстит за кладовку! — заходясь в хохоте, выкрикивает бугай, что неделю назад меня туда и спровадил. Тупица! Сам того не ведая, он выдал Сальваторе с потрохами. И если Мика, поглаживая ладонь любимого, пропустила это замечание мимо ушей, то Тео и Дани прекрасно его расслышали. Как впрочем и сам Вик.
Одного его взгляда хватает, чтобы парень закашлялся, а после и вовсе умолк.
— Ну, Морено, чего ждёшь? — угрожающе выплёвывает Сальваторе. — Боишься? Правильно! Поверь, всё, что ты выберешь для меня, Рита, чуть позже испытаешь на своей шкуре! Так что думай лучше!
— Да ну, что ты, Вик! — и пусть внутри всё трясётся от волнения, мило улыбаюсь и стараюсь звучать как можно более дружелюбно. — Разве я похожа на стерву? Задание будет простое и приятное! Поцелуй Мику. При всех и по-настоящему!
Щёки сестры тут же заливаются пунцовой краской, а глаза Вика сужаются в узкие щёлочки.
— Будь по-твоему, Морено! — цедит он сквозь зубы и притягивает к себе Микэлу.
Его ладони бережно обхватывают её лицо, а губы мягко и трепетно касаются девичьих. Отчего-то внутри всё сжимается от осознания, что Мику Вик целует совершенно иначе. Медленно, нежно, искренне. Ему хочется, чтобы девчонке было приятно, чтобы в памяти этот момент отпечатался светлым и незабываемым. Их первый настоящий поцелуй. Тот самый, о котором так мечтала Мика…
— Глупое задание, — сквозь гул толпы бормочет Дани, жадно наблюдая за поцелуем. Голос глухой, кулаки сжаты, а в глазах — непомерная тоска. Не знаю почему, но Толедо, как и меня, это зрелище выворачивает наизнанку.
— Твой ход, Вик! — передаю эстафету, стоит Сальваторе прервать затянувшийся поцелуй.
Стараюсь улыбаться, но уголки губ предательски дрожат. И даже горящий неподдельным счастьем взгляд Мики, не может стереть горьких воспоминаний, что грызут изнутри.
Глава 13. До первого снега
Жирную точку в этом вечере, как ни странно, ставит Анхель. Как и обещал, он приезжает за мной, Микой и Тео, стоит стрелке часов перевалить за десять.
Скомканное прощание. Беглый поцелуй Дани в щеку. И Мика, отчего-то не решающаяся со мной заговорить.
Пикап Анхеля размеренно качается по грунтовке. Салон по привычке заполняется проникновенным пением Джильды и почти осязаемой неловкостью.
— Как прошёл день? — не выдерживает старик. Оно и понятно, наперебой болтливые Тео и Мика сейчас подозрительно молчаливы.
— Нормально, — откликается кузина, задумчиво глядя в окно. В отличие от нас с Тео она едет спереди, и с моего места отчётливо виден её профиль.
— Ну да, — соглашается парнишка, елозя на сидении.
— Рита, а ты чего молчишь? — выдыхает Анхель и с прищуром смотрит на меня через зеркало заднего вида.
— Странный вечер, — бормочу откровенно, вспоминая события минувших часов.
— Ага, — соглашается Тео. — Столько открытий, да, девчонки?
— Скорее вопросов, — в упор смотрю на Мику. У костра она казалась мне счастливой, но сейчас её непомерная тоска переливается через край.
— Вопросы — это хорошо! — задумчиво тянет Анхель, выезжая на трассу. — Поделишься?
— А какой смысл? Я спрошу — вы не ответите, — огрызаюсь, отчего-то вспоминая странные слова Сальваторе касательно Мики и враньё, что всю неделю слушала из уст окружающих.
— А ты попробуй! — подначивает Тео, играя с огнём.
— Не хочу! — подобно Мике отворачиваюсь к окну. — Всё равно соврёте!
— А давай правду на правду, Рита! — ещё больше оживляется Тео. — Хочешь?
Перевожу взгляд обратно на парня. Тот непринуждённо улыбается. Ему явно нечего скрывать. Вот только Мика с дедом заметно напрягаются.
— А давай! — решительно соглашаюсь в желании докопаться до истины.
— Только чур я первый спрашиваю! Рита, так кто же запер тебя в школьной кладовке на прошлой неделе? — с видом заправского детектива Тео откидывается на спинку сидения и складывает на груди руки. — Помнишь, правда на правду!
— Ты всё сам слышал, Тео! — в зеркале заднего вида ловлю взволнованный взгляд деда. В салоне авто правду знают все, кроме Мики, но почему-то никто не решается открыть ей глаза.
— Это не ответ, сестрёнка! Имя! — давит Тео, будто не понимает, как больно может быть Микэле, озвучь я его.
— Ты хочешь правды, Рита? Но сама боишься её как огня! — фыркает разочарованно парень, так и не дождавшись от меня больше ни слова.
— Это был Вик, — подаёт голос Мика, продолжая монотонно смотреть в окно. Свет приборной панели мягко путается в её волосах, а стекляшки на носу бликуют в свете фар встречных авто. — Думаете, я не знала? Он сам мне всё рассказал, как только я вернулась из Росона.
Внутри неприятно свербит: почему со мной Вик ведёт себя как последний мерзавец, а рядом с Микой весь такой правильный и честный? В тёмном окне ловлю своё отражение и отчего-то вспоминаю старую притчу, которую часто пересказывал мне отец. Она была весьма длинная и нудная, но смысл её прост: в отношении к нам других людей мы видим себя. Это своего рода принцип зеркала. Глупо, конечно, но сейчас мне не нравится моё отражение.
— Так было нужно, Рита,
