Костя сделал резкое движение в нее, Агата дернулась, долбанувшись головой о подлокотник…
— Вот черт… — Агата ругнулась, Костя засмеялся, уткнувшись лбом в ее плечо.
За что девушка сначала стукнула его, реагируя на безжалостное: «я же говорил», а потом потянулась к своему затылку, чтобы потереть…
Пытаясь предотвратить повторный эксцесс, Костя протиснул руку между ее затылком и подлокотником. Потом снова двинулся, она не ударилась уже — просто вжалась в ладонь… На третьем движении испустила стон… На четвертом попыталась податься навстречу, но все равно было неудобно, поэтому на пятом шепнула:
— Ты какой-то херовый кризис-менеджер. Реши проблему нормально.
Почувствовала, что Костя выходит, чуть отползает, берется за ее бедра, тянет ниже, чтобы она полностью была на диване. Смотрит в лицо, вздернув бровь…
Мол, справился?
А получив кивок, прижимается губами уже к груди, ласкает, мнет руками ягодицы, оглаживает бедра, спускается ниже, щекочет дыханием сначала живот, а потом самую нежную кожу, когда она прогибается, пытается еще сильнее раскрыться, Костя ведет языком, Агата не сдерживает стон, накрывает рукой его голову, сжимает волосы, тянет… Чувствует скольжение и будто бы легкие удары… Теряется в удовольствии… Но в определенный момент этого удовольствия становится мало. Агата тянет Костю вверх настойчиво, втягивает его язык, снова хнычет, пока он не заполняет будто пылающую пустоту до отказа, и тут же начинает двигаться в ней размашистей, сильней, выбивая стоны на каждом толчке, собирая их своим ртом… И ей уже абсолютно все равно, обо что и чем она бьется. Лишь бы он не останавливался.
В какой-то момент Агата слышит странный, немного свистящий звук, вскидывает взгляд, чувствует, что Костя остановился, одной рукой держит вытянутый ремень, другой — фиксирует сначала одно ее запястье — заводит за голову, глядя в глаза, обматывает ремнем… Потом другое заводит туда же… И тоже обматывает…
Чуть отстраняется, скользит по ней взглядом. Видит в ответном немного страха, огромный интерес… Видит, что она сама сжимает ремень в кулаке, чтобы не соскользнул… Возвращается своим лицом к ее лицу, медленно входит снизу, растягивая будто…
— Ты царапаешься вечно. Хожу потом, как с кошкой дрался.
Шепчет, Агата чувствует, что щеки розовеют, потому что она не специально, но становится не до смущения, когда Костя идет дальше — обездвижив, забрасывает ее ногу выше — практически себе на плечо, ограничивая движения сильнее, обеспечивая более глубокие проникновения… И становится понятно, что дело не в том, что она царапается. Ему просто хочется еще больше власти. Еще больше стонов. Полного подконтрольного ему сумасшествия.
И он всё получает. Вбивается, хмурясь, глядя то в полные неконтролируемого желания глаза, то на повторяющие его имя губы. Ждет, когда знает, что еще секунда, и Агата кончит, закрывает ее рот своим, чтобы не распугала птиц вскриком.
Агата чувствует, как ее захлестывает волнами такой силы, что даже дыхание перехватывает, а его движения становятся агрессивней, практически болезненным. Дальше он действует чисто для себя. Костя мнет тело, оттягивает губы, толкается — языком и членом. С каждым разом все быстрее и все сильнее. А в какой-то момент закрывает глаза, входит на максимум, отрывается от губ, вжимается носом в висок, дышит тяжело, кривится сильнее, пользуется тем, что Агата при всем желании не вывернется, бесстыже кончая в неё.
Не спросив даже, порешала ли она с таблетками. Потом разберутся.
* * *
Обратно они ехали, уже не больно-то разговаривая. Агата потирала саднящие немного запястья — скорее всего, останутся следы… Хорошо, что она никуда не выходит и никто этого не увидит.
Костя был просто спокоен. Не гнал. Ехал быстро, но без заигрываний с машиной и дорогой. Уже не столько катался, сколько стремился к пункту назначения.
Прокручивая в голове случившееся, Агата внезапно для себя же испытывала жгучий, но будто бы в то же время сладкий стыд. А еще немного злость. Или много. Если бы могла сейчас злиться полноценно, если бы колени до сих пор не подрагивали из-за напряжения, а мысли по-прежнему не разбегались по углам, растягивая губы в улыбке, то наверняка злилась бы куда сильней, а так…
— Не делай так больше.
Сказала, когда они въехали в город. Вполне дружелюбно, будто шепотом даже, но тон и посыл Косте все равно явно не понравились. Он не любит, когда ему приказывают.
Бросил на Агату быстрый взгляд, как бы говорящий: «мне без разницы, о чем ты сейчас, но тебя спрашивать не планирую».
Агате же так и хотелось ответить, что стоило бы… Непременно стоило.
— Я не хочу залететь, Костя.
Она сказала, он усмехнулся. Несколько секунд молчал, потом изрек легкомысленно, пожимая плечами:
— Ну так не резинками в меня бросайся, а с таблетками разберись. В чем проблема?
— В том, что резинки нужно надевать! Когда они валяются в машине, это не защищает!
Агата завелась моментально. Сказала громче, чем хотела. Снова наклонилась за пачкой, которую они так и не вскрыли, снова бросила.
На сей раз она отскочила уже от Костиного плеча, он снова посмотрел предостерегающе. Мол, не перегибай…
Чтобы не сорваться сильнее, Агата отвернулась к окну. Молчала. Злилась. Терла запястья уже яростней…
БДСМщик сраный… Шибарист недоделанный. И она тоже… Дура легкомысленная. С мозгами, стекающимися в одно место, когда речь заходит о нем…
Потому что хотела бы — остановила. Хотя бы раз, блин, остановила… А она растекается.
Снова заговорила только через несколько минут, когда немного успокоилась.
— Я думаю, сейчас пронесет. У меня безопасные дни. Вроде как. Но Костя…
Посмотрела через плечо, дождалась, пока он глянет в ответ. Думал какое-то время, потом кивнул.
Грань между риском и глупостью. Это тоже она.
— Я тебя услышал.
— Спасибо.
Агата поблагодарила, снова отвернулась к окну, долго смотрела, закусывая нижнюю губу… Злость отпускала, вновь начинало качать на волнах пережитого удовольствия… Тело будто до сих пор чувствовало руки… Запястья помнили болезненный жим ремней… Сама она — как было хорошо и остро… И как приятно, когда…
Агата сжала с силой колени, вздрогнула, когда на левое в очередной раз легла его ладонь.
Кажется, он все это время немного следил…
Девушка опустила взгляд, еле сдержалась от желания накрыть его ладонь своей, погладить… Это тоже слишком романтично. Не о них.
— Ты завезешь меня и уедешь?
Агата спросила, думая, что сейчас любой ответ воспримет спокойно. Костя же мотнул головой.
— Нет. Хочу спать. Хотя бы пару часов. Утром уеду.
И пусть знала, что он не лукавит — ему тупо удобно будет переночевать у нее, а не ехать дальше, на сердце все равно стало теплее…
Они подъехали к ее дому, когда вокруг почти рассвело. Но это было обманчивое впечатление наступления утра, ведь на часах немного за четыре. А значит хотя бы несколько часов у Кости правда есть. Главное — не забыть задернуть плотно шторы, что Агата обязательно собиралась сделать. Ведь ей было очень важно, чтобы ему было удобно.
Прежде, чем выйти из машины, Агата окинула взглядом двор. Костя это заметил, но ничего колкого или раздраженного не сказал — слишком устал, вероятно.
Обходя черную блестящую красотку, Агата не сдержалась — провела по теплому боку пальцами, как бы гладя, как бы благодаря, как бы… Вроде бы прощаясь, но с надеждой, что еще встретятся.
Ей было немного стыдно, что она оставила весь мусор внутри, но начни копошиться — получила бы от Кости нагоняй, что тянет время, поэтому даже не думала.
Когда они с Костей поравнялись, Агата почувствовала внезапный укол страха — не сразу поняла, почему, а потом…
Схватилась за его руку, отступила чуть назад, как бы прячась, вжалась щекой в ткань футболки…
— Что? — Костя это заметил, остановился, глянул через плечо сначала, потом проследил за ее взглядом…
