Тут не дослушала уже Агата. Закрыла глаза, зажмурилась, выдохнула. Чувствовала себя ужасно. Будто со всех сторон давят. Будто… Нахер бы всё послать. И всех тоже. Выпереть. Закрыться. Успокоиться…
Открыв глаза, Агата вскинула голову. Глянула на Костю, потом отвернулась. На Каролину не смотрела, только скривилась, когда услышала в спину:
— Агашенька… Скажи, что я твоя сестра…
Естественно, не собиралась ничего говорить. Следила, как Костя берет с комода футболку, скользит по ней еще раз хмурым неодобрительным взглядом, когда Агата проходит мимо в сторону спальни, а потом уже он выходит на лестничную клетку, заставив Каролину сделать шаг от двери, закрывает её…
Отрезает Агату от мира внутри, а сам остается снаружи.
* * *
Кости не было не меньше десяти минут. Агата не засекала, но по внутренним ощущениям — где-то так.
За это время она успела поставить мобильный на заряд и даже включить его.
Каролина действительно ей писала. Ну и звонила. Только вот… Сначала приперлась, а уже потом звонила.
И пусть сейчас стоит под дверью вроде как «замерзшая» и «уставшая», но не дура же… Сознательно повелась на отцовский план. Приехать и устроить Агате «сюрприз». Взять «Агашеньку» неожиданностью и нахрапом.
Вероятно, получилось бы, если не одно обстоятельство…
Гордеев Константин Викторович.
Взявший это на себя.
Разочаровавшийся в ней, как неспособной хоть что-то самостоятельно решать.
Спасибо, блять, Зеленцовы, ещё и за это…
Чувствуя сильное раздражение вплоть до трясучки, Агата набрала Сеню.
На часах не было еще и семи, но он взял быстро. Понимал, собака, что звонка не избежать…
— Алло, Агатыш…
— Вы ебанулись там? — Сеня начал с энтузиазмом, но Агата сходу не сдержалась — перебила. — Я же сказала, чтобы вы ко мне не смели соваться! Ты что, думаешь, я шучу с тобой что ли?
— Агата, ругаться не надо, мама бы такое…
— Да заткнись ты! И мать мою не трогай! Не твое дело, что мама бы… Я тебе сказала, чтобы не смел!
Не в состоянии справиться с эмоциями, Агата встала с кровати. Собиралась отойти, но вспомнила, что телефон на шнуре, снова опустилась.
— Агата, послушай меня…
Сеня никогда не был дураком. И если чувствовал, что тон простодушного вроде как дружка не работает — включал «отца». С поставленным спокойным голосом. С попыткой авторитетом давить…
— Не злись лучше, а подумай, как много ты теряешь… Ты же с живыми людьми не общаешься… Ты там одичала совсем… Каролина скучает по тебе… Ты бы видела, как она радовалась, когда билеты брали, она тебе подарки выбирала…
— Заткнись, придурок!
Не сдержавшись, Агата перешла на крик. Слышала, что щелкнули замки. Костя вернулся. Знала, что надо скинуть и не продолжать. Но не могла.
— Я же говорю, одичала… Отца придурком…
— Да какой ты мне в жопу отец?! Что ты несешь? Ты козел просто! Я не просила никого ко мне присылать! Я тебе сказала, что попробуешь, я…
Костя вошел в спальню. Приблизился. Потянулся к телефону, Агата мотнула головой. Трубку давать не хотела, но её не спрашивали.
Костя вытащил из пальцев, отключил от шнура, отошел…
— Твоя дочка, хмырь, едет на вокзал, а оттуда домой первым поездом. За билет я тебе предъявлю. Не волнуйся. Еще раз к Агате полезешь — заимеешь проблемы.
— Ты кто такой? Агата?! Это кто такой?!
Ответ Сени, произнесенный громким голосом, девушка услышала. Снова мотнула головой, борясь с желанием просто закрыть уши руками. Потому что происходящее сейчас напоминало сюр. Которого просто не должно было случиться.
— Не звонишь сюда. Не лезешь к ней. Забываешь вообще, что знал такую. Понял?
— Кость… — Агата зачем-то обратилась, в ответ же получила только короткий злой взгляд. Отвернулась, закусила губу. Завыть хотелось, потому что дичь…
Потому что теперь этот придурок сам примчится… Спасать… А Костя уйдет… Потому что она не справилась…
— Если думаешь, что ты самый умный — ошибаешься. Хитрожопых никто не любит. Ещё раз явишься или малую свою отправишь — вывезу в лес. Понял меня? Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Поэтому дочку встречай, а не ищи вдоль трассы. Считай, предупреждение. Второго не будет. Рисковать не советую.
Костя скинул, бросил мобильный на кровать.
Сам остался стоять посреди спальни, упершись руками в бока. Смотрел перед собой, глубоко дышал. Адски бесился. Агата это чувствовала. Воздух вокруг будто сгущался. Меньше всего хотела, чтобы он сейчас что-то сказал… Но также она боялась, что не скажет ничего. Развернется и уйдет.
Получилось же совсем иначе.
Начал трезвонить его мобильный. Костя достал его из кармана, принял вызов.
— Да, Гаврила. — Говорил уже не так, как с Сеней. Мрачно, но спокойно. — Малая сидит с чемоданом у подъезда. Забираете, грузите, везете на вокзал. По ходу объясняете, чтобы отцу передала — больше никакой самодеятельности.
— Понял тебя…
— На связи.
Костя вновь скинул. Спрятал трубку. Опять руки в бока и взгляд в стену. Снова тишина. После этого — на Агату. Тяжелый. Долгий.
— Выйдешь или её назад позовешь — я узнаю. Сиди в квартире. Поняла меня?
Агата кивнула.
— Я не думала, что у него хватит наглости отправить её без спросу… — сказала тихо-тихо и убито-убито.
— Ты зря считаешь, что закрывшись в норке, обезопасила себя, Агата. В этом твоя ошибка. Одна из.
Костя произнес, отвернулся, снова вышел из спальни, потом к двери…
Захлопнул за собой слишком громко. Очевидно, по-прежнему в ярости.
Но важно другое — Агате захотелось выдохнуть, потому что, кажется, он успокоится… И приедет.
И она успокоится.
Агата встала, подошла к окну. Приоткрыла штору ровно в тот момент, когда Костя выходил из подъезда.
Каролина с чемоданом действительно сидела на лавке. Он прошел мимо, не глянув и ничего не сказав. Сел в машину, дал по газам…
Смотреть на сидевшую, скукожившись, вроде бы даже плачущую Каролину Агате было сложно. Она понимала, что малая — просто дурочка. Её вина в этом. Но рисковать, действовать вопреки Костиной воле даже не думала. Это будет стоить ей слишком дорого. Это абсолютно бессмысленно. Каролина для нее — ничто. Костя — всё.
Через десять минут под дом приехала другая машина. Из нее вышло двое мужчин. По коже Агаты пошли мурашки, потому что ей показалось, что одного она когда-то уже видела…
Или не показалось. Она закрыла на секунду глаза, выдохнула, чувствуя горечь… Потом смотрела, как они провожают Каролину до машины, забрасывают в багажник чемодан…
Один из мужчин вскидывает взгляд четко в её окно…
У Агаты будто сердце замирает, она убеждается, что не ошиблась. Слишком хорошая память на лица. Вероятно, все дело в вечном страхе.
Это тот же мужчина, который подмигнул, сидя на капоте, когда она выносила мусор.
Значит, это были люди Кости.
Те, которые её испугали. Те, из-за которых ей потом пришлось извиняться, что трубку не взяла… Что соврала…
Сюра стало еще больше. Снова захотелось задвинуть комод. И шкаф. И… Да всё задвинуть.
Но вместо этого она подошла к мобильному, набрала Гордеева.
Готова была к тому, что он не возьмет трубку и она просто расхерачит телефон о стену из-за переизбытка чувств. Но он взял.
— Алло.
Говорил резко, но говорил.
— Ты — гребанный придурок!
Не ожидал, судя по всему, что она сходу крикнет. Молчал.
— Ты подослал ко мне людей! Ты… Ты знал, что они меня испугали! Тебе посрать, что они меня испугали!!!
Все эмоции и переживания будто собрались в огромный огненный шар, который хотелось запустить. И целью был выбран он.
— Успокойся.
Парировавший спокойно. Разозливший еще больше. Потому что она — не параноик. Потому что она имеет право орать.
— Приеду — поговорим.
Костя сказал, скинул, Агата же…
Выдохнула, с неверием глядя на сброшенный вызов на экране. А потом таки не сдержалась.
Телефон полетел в стену, она зарычала, опустилась на пол, закрыла лицо руками, зажмурилась, чувствуя, как тело бьет дрожь.
