— Тебе нравится? — спрашивая, он указывает на зеркальный столик с косметикой, расположенный прямо передо мной.
— Нет, — цокаю я.
— Ты стала более капризной, но ничего. Это решаемо. И последнее — наша ванная. — Мы обходим стену, по краям которой я вижу проход в огромную ванную. Здесь две раковины, душ, без каких-либо шторок, словно мы в тропиках. И да их тоже два. А слева, прямо рядом с панорамным окном, установлена большая чёрная ванна.
— Я с нетерпением буду ждать, когда мы вдвоём её опробуем. Тебе понравится, — шепчет Слэйн.
— Ты маньяк, — выдавливаю из себя.
— Я говорил об этом. Да, — спокойно подтверждает он. — Хочешь принять душ перед сном или перекусить, Энрика?
— Хочу закрыть глаза и, проснувшись, понять, что всё это просто мой чёртов кошмар. Ты рехнулся, Слэйн? Что всё это значит? Как ты мог, вообще, думать, что я соглашусь? — возмущаясь, вырываю свою руку из его и делаю шаг назад.
— Я знал, потому что у тебя не было выбора, как и у меня. Я хотел этого с самого начала и даже кое-что добавил здесь, после нашей первой встречи, но потом решил, что напугаю тебя своим безумием. — Слэйн подходит к раковине и проводит пальцем по чёрному мрамору.
— Хотел, чтобы ты привыкла ко мне в более дружелюбной обстановке, прежде чем я показал бы тебе то, что было со мной в прошлом. Я был открыт для тебя. Моё сердце снова поверило лжи, а потом испытало боль. Ничего нового для меня, но если раньше я мог забыть тех, кто пытался меня сломать, то тебя забыть не могу. — Слэйн бросает на меня горящий взгляд, и я сглатываю от силы проснувшегося желания. Боже мой.
— Ты чувствуешь то же самое, Энрика. Это связь. Неправильная. Грязная. Паршивая. Но она есть. Я отрицал её, думал, что выбью из себя дурь. Как видишь, я ещё болен тобой, а ты мной. Каждый из нас ищет причины, чтобы быть вместе. И я нашёл самую весомую. Да, я ублюдок, Энрика. Ублюдок, каких поискать надо, да и то вряд ли найдёшь. Я использовал всё против тебя, чтобы ты отдала мне чёртовы тринадцать дней моей жизни. То, о чём я мечтал. Столько планов, желаний, надежд. Признай, что у тебя они тоже были. — Слэйн подходит ко мне и подхватывает мой подбородок пальцами. Он с жалостью и печалью окидывает взглядом моё лицо.
— Были, но я всё испортила. Мы не можем быть вместе, — шепчу я.
— Почему? Мы уже вместе. Ты и я. Но будешь ли ты со мной дальше, Энрика? Добровольно? Захочешь ли ты любить такого урода, как я? — Он с горечью смотрит мне в глаза.
— Ты сам делаешь из себя урода, Слэйн. Всё это не ты.
— Я. Я. Я, — рычит он, хватая меня за волосы и притягивая к себе ближе. — Я, понимаешь? Я. От этого дерьма не отмыться. Я пытался. Думал, что ты меня отмоешь. Я был полон надежд. Я был так окрылён, ведь у меня был свой собственный ангел, но он оказался падшим. Одна ошибка, Энрика, и всё разрушилось. Я буду злиться. Буду мстить тебе. Буду изводить тебя. Мне просто больно. Прости. Заранее прости меня. Я не могу это контролировать. Моя тьма поглотит твой свет, но ты держись. Прошу, выживи ради нас обоих. Докажи мне, что злодеи тоже заслуживают любви.
Слэйн целует меня в лоб и отходит. Я ошарашена его словами и признаниями. Моё сердце рвётся на части от того, что с ним происходит. Я не жалею, что согласилась на всю эту чушь. Он, правда, не может так жить дальше. Его ломают, шантажируют, используют. Может быть, я смогу?
— Прими душ и ложись спать, Энрика. Если ты голодна, то холодильник в твоём распоряжении. Завтра ты вернёшь мне то, что забрала у меня. Украла. И начнём мы с твоей внешности. Я ненавижу эти грёбаные мёртвые волосы. Они должны струиться между моих пальцев. Ещё раз покрасишь их, узнаешь, как меня это бесит, — рычит он. От неожиданности и быстрого скачка его настроения я дёргаюсь.
— Теперь ты со мной и будешь носить то, что я скажу. Буду лепить тебя под себя. И я имею на это право. Но я не притронусь к тебе, пока ты не будешь умолять меня. А ты будешь, Энрика. Это будет моя личная победа над тобой. Я снова вознесу тебя в лик святых. До завтра. — Бросив на меня сухой взгляд, Слэйн уходит, оставляя меня в чёрном королевстве ужаса и непонимания.
Медленно оседаю на пол, хватаясь за волосы, и, кажется, я схожу с ума. Неужели, это всё правда? Надеюсь, что нет, и завтра я проснусь, а это окажется кошмаром. Потому что точно реальностью это назвать сложно. Это чёртов ад.
Глава 19
К сожалению, глупо было надеяться на то, что поступки могут быть всего лишь надуманными или последствием какого-то сильного потрясения. Я надеялась, что это будет именно так. Но как только открыла глаза и в ужасе увидела в зеркале, расположенном над кроватью, своё отражение, потерянное в чёрном постельном белье на огромной кровати, то всё внутри меня похолодело от страха.
Что я натворила?
Если честно, то до сих пор не могу понять, как, вообще, всё так обернулась, и почему я поддалась на манипуляции Слэйна. Боже мой, он превосходный манипулятор, и это жутко пугает меня. Я словно отупела вчера. Правда, у меня как будто вышибло все мозги, и я просто шла на огонь, а крылья теперь сожжены. Ненавижу себя за эту слабость. Ненавижу за то, что позволила ему играть моими чувствами. Конечно, я виню Слэйна, хотя внутри… я просто дура. Я откровенно тупая и наивная дура, которая ждёт, когда что-нибудь изменится в лучшую сторону. Слэйн выздоровеет от своего злодея, и всё наладится. Господи, дура какая.
Накрываюсь с головой чёртовым одеялом и хнычу от своей глупости. Слэйн вряд ли меня отпустит. Я заперта здесь. Я подписалась непонятно под чем, потому что ни черта не читала контракт. Слэйн постоянно отвлекал меня. Не знаю, права ли я или просто оправдываю себя сейчас, сваливая всё на Слэйна, потому что так легче воспринимать действительность. Но факт того, что я в полном дерьме, неоспорим.
— Энрика.
Замираю и даже не дышу, когда слышу голос Слэйна. Надеюсь, что он решит, будто я умерла или всё ещё сплю.
— Ты задохнёшься. От реальности не убежать таким способом. — Он срывает с моей головы одеяло. Тяжело вздыхаю и открываю глаза. Слэйн сидит на кровати уже полностью одетый в свой костюм злодея. Так я его называю. Конечно, это выглаженная рубашка, сегодня она светло-голубая с чёртовыми запонками. Какое клише. Обязательно идеально сидящие на его заднице брюки, подчёркивающие мышцы ног и саму задницу. И, несомненно, от него пахнет так, как будто он облился афродизиаками, чтобы привлечь всех самок в округе. Фи.
— Пока ты спала, я сделал тебе укол от нежелательной беременности. Не волнуйся, у меня есть опыт. Я помогал Кавану после операции на колене. Ты, возможно, возмутишься, но я подстраховался на всякий случай, потому что твои таблетки — отрава для организма. Да и женская память иногда подводит. Нам же не нужны проблемы в виде маленьких милых карапузов? Время пока не пришло для них. В течение тринадцати дней я буду, как и раньше, заботиться о тебе и твоём здоровье, — говорит он. Мои глаза распахиваются шире.
— А меня спросить забыл? — злобно шиплю.
— Зачем? Это лишнее. Я не хочу больше терять своё время на глупости. Поэтому поднимайся и иди завтракать. Через полтора часа ты должна быть в салоне красоты, чтобы они вернули твоим волосам жизнь и цвет, который я обожаю. Я записал тебя. У нас на сегодня есть ещё и другие дела. И надеюсь, что ты будешь выглядеть подобающе, иначе мне придётся самому одевать тебя, мыть, причёсывать. Это я тоже умею. Четыре месяца не прошли для меня даром, я многому научился только для тебя. У тебя в распоряжении не больше получаса, чтобы выйти к завтраку. Шевели задницей. — Он шлёпает меня по бедру. Мне не больно. Одеяло смягчило удар, но я всё ещё нахожусь в шоке. Кто этот мужчина, чёрт возьми?
— Если будешь продолжать таращиться на меня так, будто хочешь, чтобы я исполнил все свои угрозы, то продолжай. Мне это только в радость, — произносит он, одаривая меня наглой ухмылкой, и выходит из спальни.
Со стоном переворачиваюсь на спину. Потрясающе, теперь я и права голоса не имею. Он вколол мне какую-то хрень, и это пугает. Как я могла не почувствовать этого?
