она считала это слишком интимным. А я всегда хотел узнать, каково это — свести девушку с ума с помощью языка.
И это просто охерительно.
Это самое сексуальное, что я когда-либо видел.
Медленно провожу языком по чувствительной точке, и Лу поощряет меня стоном. Облизываю палец и медленно ввожу его внутрь, начав при этом посасывать набухшее местечко.
— Итан..
— Да, детка? — оторвавшись от важнейшего занятия, спрашиваю я.
— Ты долбаный лжец, — прерывисто произносит Лу.
Вскидываю бровь.
— О чем ты?
— Я так близко, Итан… Господи… Ты гуру куннилингуса!
Смеюсь, а затем возвращаюсь к поставленной цели — довести ее до кульминации. Лижу, прикусываю, вытаскиваю палец и трахаю ее плоть языком. Лукреция кричит, сжимая внутренними мыщцами мой язык, и я чувствую, как до боли напрягается мой член.
В последний раз я кончал, так и не притронувшись к нему, в период полового созревания. Мне двадцать три, и, кажется, я вернулся в тот самый позорный момент.
— Итан… Глубже, пожалуйста.. — просит Лу, и я сильнее начинаю толкаться в нее языком.
Лукреция начинает насаживаться на мой язык и стонать все громче. Ее стоны так меня возбуждают, что я не выдерживаю и одной рукой обхватываю член, крепко сжав его кулаком, чтобы не кончить в эту же секунду.
Лу громко кричит, сжимая в руке мои волосы. Получив свое освобождение, она тяжело дышит, запрокинув голову назад, пока я едва сдерживаюсь, чтобы не кончить на бежевый ковер в каюте.
Спустя пару минут я мягко опускаю ногу Лу на пол, поднимаюсь на ноги и прижимаю к себе ее дрожащее тело.
— Ты снова кончила, — улыбаюсь я.
— Уже поцеловал свои бицепсы?
Усмехаюсь, а затем подношу к своим губам бицепс и оставляю звонкий поцелуй. Лукреция смеется.
— Ты ведь на самом деле не такой. Не самовлюбленный, — довольно улыбается она.
— А какой я?
— Сварливый. Ворчливый.
— Но признай, что это сексуально.
— О да, это сексуально.
Запрокидываю голову и смеюсь.
— Давай заведем традицию?
— Какую? — с блаженной улыбкой на губах интересуется она.
— Я буду практиковаться в куни каждый день, а ты всегда будешь кончать.
Улыбается.
— Хорошая традиция.
— Мне тоже нравится, — шепчу я и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.
Медленно касаюсь ее губ своими, но Лу тут же перехватывает инициативу, прикусив мою нижнюю губу. Мы кусаемся, рычим, доводим друг друга до безумия. Мои руки касаются и ласкают ее всюду. Ладони горят от прикосновений. Воздух в каюте кажется чересчур жарким. Мой твердый член зажат между нами. На его кончике выступила смазка, и он так чертовски тверд, что мне больно.
Я никогда не хотел трахаться так, как хочу этого сейчас.
Сжимаю ладонями упругую задницу Лу, прижимая ближе и мечтая скорее снять к чертовой матери это кружевное белье, но я не ублюдок и помню, что пообещал ей дождаться, когда она решит избавиться от него сама.
— Я хочу тебя, Итан, — шепчет Лу, разрывая поцелуй.
Ее теплая ладонь обхватывает мой член, и я опираюсь лбом о ее лоб и издаю стон, наблюдая за тем, как она водит рукой по моей эрекции вперед-назад. С каждым движением ее ладони мое тело накрывает волной дрожи.
Я давно стал дрочить, представляя Лу. Она на мне, боком, задом, подо мной… В мыслях всегда была она. И сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не излиться ей на руку.
— У меня нет презервативов, — издав стон, хриплю я.
Лу резко останавливается и смотрит на меня широко-распахнутыми глазами.
— Ты пригласил меня на свидание и не взял презервативы? — Вскидывает бровь.
— Я не хотел, чтобы ты решила, что мне нужен от тебя только секс.
Она открывает от удивления рот.
— Серьезно? То есть, получается, раз я на первом свидании говорю тебе, что хочу секса, значит, мне нужен только твой член? Так?
Издаю стон.
— Лу..
Вибрация телефона заставляет меня прервать свои оправдания.
— Лу.. — снова начинаю я, но телефон раз за разом начинает вибрировать.
Громко выругавшись, поднимаю штаны с пола и вытаскиваю айфон из заднего кармана, на котором оказываются несколько сообщений от Деймона:
Мексиканец: Презики в ящике у дивана.
Мексиканец: Я знаю, что ты, придурок, свои не взял.
Мексиканец: *фото бутылки виски*
Мексиканец: Праздную, что ты наконец-то потрахаешься.
Мексиканец: Надеюсь, ты продержишься дольше минуты.
Мексиканец: Если чувствуешь, что все плохо, то там же, в ящике, есть кольцо для усиления эрекции.
Мексиканец: Не благодари.
И минуту спустя:
Мексиканец: Ты кончил через секунду или через минуту?
Закатываю глаза, но все-таки издаю смешок.
— Что такое? — хмурится Лу.
Вместо ответа протягиваю ей телефон, и она начинает звонко смеяться.
— Еще одна причина, по которой я старался не думать о сексе с тобой сегодня, — это то, что ты можешь решить, что я привел тебя на какой-то траходром, — шумно выдыхаю, а затем грустно усмехаюсь: — И, к сожалению, я уверен на сто процентов, что Деймон устраивал здесь оргии.
— Мне плевать кого трахал Сантос. И где он это делал, — говорит Лу, возвращая мне мой телефон. — Главное, что теперь у нас есть презервативы.
Удивленно улыбаюсь, пока она тянется руками за спину, чтобы расстегнуть застежку бюстгальтера. Когда он летит на пол, то я жадно разглядываю ее грудь. Она маленькая, намного меньше моей ладони, но упругая. С идеальными сосками.
— Как ты красива, — с восхищением шепчу я и делаю шаг к ней.
Солнце, которое уже почти ушло в закат, озаряет своим оранжевым светом маленькие розовые соски Лу, и я тут же наклоняюсь и втягиваю ртом один из них. Медленно ласкаю его, а затем перехожу к другому. Когда я слегка прикусываю его, Лукреция довольно стонет, проводя руками по моей спине, а затем шепчет:
— Мне нужно больше, Итан. Прямо сейчас.
Я отстраняюсь и смотрю в ее сияющие золотом глаза. Лу приподнимается на цыпочки и льнет к моей шее. Она целует ее, а затем начинает вести языком по моей коже ниже. Ее язык очерчивает до боли напряженные мышцы моего пресса. Сердце совершает серию оглушительных ударов. Зарываюсь рукой в ее волосы и притягиваю к себе для поцелуя.
Я набрасываюсь на нее с жестким, отчаянным, грубым поцелуем, пытаясь с его помощью сказать ей, что хочу повторять это всю оставшуюся жизнь. Обнимая, лаская, любя.
Лу кладет руки мне на грудь и толкает на большой велюровый диван позади нас. Она снимает трусики и тут же садится сверху. Ее губы снова тянутся к моим. Мои ладони накрывают ее ягодицы, и я грубо сжимаю их. Лукреция посасывает мой язык и сводит меня с ума
