– Зато у нас никогда никаких пылких чувств не было… Так только – ему удобно было, и мне…
– Тебе-то какое удобство?
– Ну… все-таки… мне уже столько лет, а я не замужем – мама бы с ума сошла!
– Зато теперь можно жить с чистой совестью – замужней была, программу-минимум выполнила… а потом и на работу ко мне пойдешь. Мы же скоро открываемся. Вот только товар надо закупить да оборудование.
Лиза только покачала головой:
– Удивляюсь я тебе, Серафимов. И где ты только деньги берешь? А с виду был такой… енот какой-то. И не подумаешь, что у тебя залежи денежные имеются.
Игорь фыркнул:
– Да какие залежи – материну квартиру продал, вот и деньги. Зато теперь у нас свой магазин есть! Еще немножко потерпеть, а потом и поднимемся… А чего это у тебя так алчно глаза заблестели? Небось, уже думаешь, как бы так деньги выудить, точно? На какую-нибудь себе зарплату или, страшно подумать – на шубу норковую, да?!
Лиза пристально на него посмотрела:
– Мысли ты читаешь, что ли? Как раз про норку и раздумывала…
Когда приехали домой, вспоминать про предателя-мужа было совершенно некогда: Соня визжала и каждую минуту толкала пустую сковородку в духовку – стряпала торт, Симка вертелся юлой, пытался быть максимально полезным, а Серафимов суетился по кухне, кричал на детей и старался вытолкать Лизу в спальню:
– Сима! Ну куда ты сметану дел? Ее же, наверное… с ней же что-то делать надо… Софья, вытащи из духовки мою любимую кружку и не подходи к… Лиза! Ты еще спать не ушла? Немедленно иди! Выспись! Я тебя разбужу буквально через… Лиза, а где такая красивая толстая книжка была со всякими премудростями? Сима, притащи умную книжку… Лиза, ты еще здесь? Симка, ну на фига мне твой сборник по физике?
– Ты сказал – умную… – оправдывался мальчишка.
– Ну и чего ты там умного нашел, там даже не написано, как гороховый суп варить!
– Я и фочу гоёховый, – скуксилась Сонечка. – Я фочу тойтика!
– Хорошо, ищи здесь рецепт тортика, а ты… – метался по кухне Серафимов. – Симка, ну притащи же мне книгу с рецептами! Лиза! Почему ты еще здесь? Ты ж хотела… Лиза, а ты какие торты любишь? Может быть, покупной сойдет?
– Пап, а куда тогда продукты? – моргал Симка.
– От черт…
Лиза недолго наблюдала эти скачки возле кухонной утвари и вдруг заявила:
– Мужчины, идите во двор и сделайте мне где-нибудь грядку.
Мужчины на секундочку остолбенели.
– Пап, а грядка зачем? – уставился Симка.
– Какая разница! Лизавета захотела грядку, значит, идем и делаем! Лиза, то есть тебе ее копать, что ли, нужно? У нас есть одна… старенькая, там лук был в прошлом году, не подойдет?
– Подойдет, – немного подумав, важно кивнула Лиза. – Только ее нужно заново перекопать.
– Ага… – ничего так и не сообразил Серафимов и рыкнул на сына: – Симка, ну где у нас грядка-то? И лопату ж еще найти надо!
Выпроводив мужчин из кухни, Лиза посадила Сонечку в высокий стул и сунула ей в руки пачки масла:
– Разворачивай. Только аккуратно, хорошо?
Девочка мигом умолкла, насупила бровки и принялась деловито воевать с фольгой. Лиза же загремела кастрюлями, и тут запиликал ее телефон.
– Да? – рассеянно ответила она, вспоминая, куда ж она задевала такую формочку с разъемным дном. Или она ее видела не здесь?
– Лиза… – послышался в трубке такой долгожданный голос Владика. – Я хотел тебе сказать, что…
– Ты меня хотел поздравить с днем рождения, так ведь? – фыркнула в трубку Лиза.
– Ну да, и это тоже, – пробормотал супруг. – А еще… ты должна узнать первой. Я встретил другую женщину и…
– Я уже узнала, – перебила его Лиза. – И почти первой!
– Надо бы поговорить.
– Я тоже так думала всего лишь полтора часа назад, а теперь… теперь думаю – не надо. Поздно уже, раньше надо было разговоры разговаривать, сейчас-то зачем?
– Но ты… ты можешь подумать, что я подлец! – воскликнул Владик. – И я должен объясниться! Ты поймешь, что любовь – это… это святое чувство! И… я не могу быть подлецом! Я должен воспитывать сына! Он уже такой большой, оказывается! И на меня похож, ты же видела, мама говорила!
– Видела, – кивнула Лиза и усмехнулась. – Он не похож на тебя… к счастью. Он замечательный ребенок. Владлен, прости, у меня тут… у меня тут все горит, мне совсем некогда!
– Погоди! – остановил ее муж. – Я слышал… я слышал – у тебя тоже появился мужчина. Вы с ним где собираетесь жить?
М-да, вопрос с квартирой у Владика по-прежнему стоял остро.
– Ну ты же знаешь, – нахально растягивала слова Лиза, – у меня с этим проблем нет. Мы через неделю собираемся переезжать в город. Ко мне. Так что… я думаю, вы постараетесь освободить квартиру, так ведь?
– Но… Лиза! Ты выгоняешь стариков прямо на улицу! – искренне возмутился Владлен. – Мы сами только-только… Нам некуда взять маму с отцом! А ты из-за какой-то своей неразумной прихоти, из-за своего мимолетного увлечения готова… Им что теперь – в дом престарелых?
– Зачем? – удивилась Лиза. – У них есть прекрасный дом, в котором живет их дочь. Я думаю, там всем места хватит.
– Но Анжелка не согласна! Она почти создала свою семью, и ее новый вовсе не хочет, чтобы…
– Мой новый тоже, знаешь, строптивый такой попался, никак не хочет с твоей мамой жить! Ой, Владик, ты прости, мне совсем некогда. Пока. Звони, если что. А через недельку – будьте любезны. Вы же не хотите, чтобы я с милицией заявилась.
С милицией семья Кареевых как-то и вовсе не дружила, поэтому бывший только матюгнулся, совсем не по-музыкальному, и бросил трубку.
– Я извейнуя… – тут же отвлек Лизу от неприятного разговора тонкий голосок.
Соня сидела на стульчике, прилежно ждала, когда Елизавета закончит важный разговор. А сама между тем, как могла, расковыряла все масло.
– Ты постаралась, – похвалила Лиза.
Девочка только тяжко вздохнула – чего уж там, пришлось попотеть.
Дни и события не торопясь сменяли друг друга.
Василиса теперь прочно обосновалась на территории господина Ушатова и не только не собиралась сдавать своих позиций, но и еще крепче держала Никиту Антоновича в своем железном женском кулачке. Он только изредка позволял себе выразить… некоторое непонимание.
– Василисочка, а мне все-таки непонятно, – заявился он к ней очередным утром в спальню. – Мне вот не совсем вразумительно, отчего это ты меня вот вечером разделала под орех, а позавчера у Федора Аркадьевича так позорно продула подобную партию! Я же имел счастье лицезреть – ты ему бессовестно поддавалась! Мне было неуютно! Я чувствовал себя дураком!
