– А куда ты идешь?
– На свидание.
Лидия не собиралась вдаваться в подробности, и Эмили решила не давить. В Бивертоне с человеком не многое может случиться. Кроме того, поскольку все в курсе дел всех, очень скоро она узнает имя ее дружка. Эмили беспокоил лишь один вопрос.
– Он ведь не женат?
– Я никогда не разбивала семьи, девушка. И не собираюсь. – Лидия развернулась и с достоинством стала спускаться по ступенькам, затем отбросила напускную светскость и обернулась. – Не то чтобы у меня был большой выбор.
Эмили и Олив пошли наверх. Когда они поднялись в комнату Олив, та вытащила из комода пузырек. Эмили ожидала увидеть старую запыленную мензурку, но на деле это была обычная прозрачная бутылка из-под ликера. Даже крышка на месте.
В бутылочке осталось чуть меньше половины темно-желтой жидкости, и на дне виднелся осадок.
– А она была как-нибудь запечатана?
– Разумеется. Бутылки всегда запечатывались воском.
Эмили осторожно откупорила сосуд и понюхала смесь. Пахло на удивление приятно, как ромашковый чай. Надо выбросить, но что, если она ошибается? Кто она такая, в конце концов, чтобы уничтожить последний пузырек любовного эликсира доктора Эммета Бивера? Особенно после того, как на себе испытала его действие. С другой стороны, не исключено, что жидкость опасна для здоровья.
Ей вдруг вспомнились слова Лидии.
– Знаешь, Лидия была права, – сказала она тетушке Олив. – Насчет эликсира.
– Невероятно.
– Нужно изучить его. Доктор Хартнетт проводил исследование, почему люди в Бивертоне живут дольше и не болеют так часто. Он очень интересовался работами доктора Бивера, особенно после посещения старого санатория. Может, он захочет изучить эликсир. Может, он скажет нам, виноват ли эликсир в том, что Джо стало плохо. – Она коротко кивнула. – Я отнесу ему.
– А ты уверена, что не хочешь оставить немного для себя и Джо?
– Абсолютно. Воспоминания о той ночи настолько неприятны для нас обоих, что едва ли мы захотим повторить еще раз.
– Жаль.
– А чтобы ни у кого даже мысль не мелькнула, я уберу эликсир в сейф.
Заперев пузырек в сейфе, Эмили позвонила Гордону и сказала, что хочет встретиться.
– Ты заболела? – удивился он. – Ты же никогда не болела.
– Нет. Я… нашла кое-что связанное с работой доктора Эммета Бивера и думаю, тебя это заинтересует.
– Отлично. Завтра у меня достаточно свободный день. Приходи ко мне в кабинет с утра.
– Приду. И спасибо за все, что ты сделал для Джо.
– Джо требуется то же, что и я нашел в этом городе. Просто он еще не знает, как сильно он в этом нуждается.
– Но ему точно не помешает расслабиться!
– Ты слышала о новых веяниях в Европе?
– Ты имеешь в виду людей из Италии и Франции, которые живут никуда не спеша?
– Да, началось все с этого и развивалось как общественное движение, а теперь разрастается по всему миру. Это ведь про наш Бивертон. У нас американский вариант.
– Иногда мне кажется, что наш Бивертон – это вообще конечная остановка.
Он рассмеялся.
– Увидимся завтра.
Закончив с этим делом, Эмили смогла вернуться к обдумыванию вечернего меню. Обычно она не готовила для клиентов, и уж точно в ее обязанности не входило приготовление особого диетического питания, одобренного больничным диетологом. С другой стороны, девушка чувствовала ответственность перед человеком, которого чуть не убили в ее доме. А все во имя любви!
Сложность заключалась в том, чтобы приготовить что-то диетическое для Джо, но так, чтобы он не подумал, что его держат на голодном пайке. Эмили просмотрела свои кулинарные рецепты и решила, что нужно поэкспериментировать с травками. И к сожалению, чтобы Джо не догадался, что он на специальной диете, и ей, и тетушкам придется есть то же, что и ему. Конечно, сейчас они не такие гурманы, как прежде, и им нравится простая пища, но едва ли они промолчат, когда она предложит им рыбу, сваренную в молоке.
Можно запечь цыпленка, но в последний раз, когда она готовила это блюдо, все закончилось довольно плачевно. Насколько она поняла, у Джо появилась аллергия на куриное мясо до конца дней.
Эмили все еще решала, что же приготовить для своих постояльцев, когда Джо собственной персоной спустился вниз. Он выглядел немного заспанным, но все равно таким же красивым, как и всегда. От его взгляда ее в очередной раз бросило в жар.
– Привет, – сказала Эмили, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Ей вспомнился их жаркий поцелуй на стоянке. Видимо, в ее крови все еще циркулировало несколько капель волшебного эликсира доктора Эммета Бивера, поскольку она завелась от взгляда Джо всего за пару секунд.
– Привет, – ответил он ей и ухмыльнулся.
– Как себя чувствуешь?
– Достаточно хорошо, чтобы настаивать на свидании в зале для игры в бинго.
В этот момент вошла Олив, из ее волос торчало столько бигуди, что она походила на механическое устройство.
– О, отлично! Вы тоже идете на игру. Заверяю, вы не пожалеете. Никто не поет, не пляшет, но всем все равно весело.
– Джо надо отдыхать.
– От чего? От вздутия живота? Джо рассмеялся:
– Я правда хочу пойти. Я все равно ничего не могу сделать без мобильного телефона.
Гул голосов и скрип старых театральных сидений стих, и школьный оркестр, который собрали в неполном составе посреди лета, взорвался увертюрой из известного мюзикла.
Но не отзвучало и десятка нот, как Джо различил другую знакомую мелодию. Вскоре он уже не был уверен в том, что же именно играют музыканты, впрочем, у него слуха отродясь не бывало. Хотя он подозревал, что не бывало его отродясь и у большинства музыкантов школьного оркестра. Затем закрутился огромный барабан лото, дополнив музыкантов грохотом, и люди вокруг зааплодировали.
Джо, глядя по сторонам, аплодировал вместе со всеми. Он понимал, что знает почти всех. Странно. Эмили обещала ему лучшие места, и действительно, они сидели почти перед самой сценой, но немного в стороне. С его точки зрения, выбор был немного странным, но он доверял Эмили и был уверен, что она знает, что делает.
Джо как-то смотрел мюзикл на Бродвее, и не то чтобы он был снобом, однако надо было признать, там музыканты выглядели более убедительно. Впрочем, парни на сцене старались изо всех сил.
– Уж коль ты реактивный самолет, так точно реактивный, – пел Эдгар Кью, городской парикмахер, голосом, который восполнял громкостью то, чего не мог добрать попаданием в ноты. Его группа следовала за ним по всей сцене, изображая самолет и его пилота.
Большинство этих «самолетов» были старше самого мюзикла, но в зале всем на это было наплевать, в том числе и Джо. Он втянулся в действие, как и все вокруг.
