– Ты такая молчаливая, Гвен, – заметила она. – Ты чем-то озабочена?
– Нет-нет, ничего такого, – быстро ответила Гвен. Она тоже подвинулась, чтобы быть поближе к Одре, и тихим голосом прибавила: – Я не хочу, чтобы ты об этом кому-нибудь говорила, даже Винсенту, но я подумываю выйти замуж.
– Как это чудесно, Гвен, дорогая! – воскликнула Одра, и тут же наморщила лоб от удивления. – Но я думала, что Майку нужно еще два года учиться в медицинском колледже? Весной ты мне говорила, что он еще несколько лет не сможет жениться.
– Но я не за Майка думаю выйти замуж.
В слабом свете Одра все-таки смогла разглядеть, что Гвен выглядит очень довольной, и это еще больше ее озадачило.
– Но ведь ты мне говорила, что влюблена в Майка Лесли, и вы вели себя в последний год так, что можно было подумать, что вы скоро поженитесь… вы были просто как голубок и голубка. Что же вдруг случилось такого, что все изменилось?
– Не будь же такой глупой, Одра, – сказала Гвен, рассмеявшись. – Очевидно, я встретила кого-то другого.
– Кого же?
– Ты его знаешь, ну можно сказать, встречала, но ты не угадаешь ни за что, – объявила Гвен ликующим голосом.
– Нет, конечно, не угадаю, так что лучше уж ты мне скажи.
– Джефри Фримантл.
Одра была потрясена. Она открыла рот, но тут же закрыла его, не произнося ни слова. Она уставилась на Гвен не в силах поверить ее словам. Глубоко вздохнув, она наконец произнесла:
– Ты ведь говоришь не о докторе Фримантле? Который какое-то время работал в инфекционной больнице… Это ведь не может быть он?
– Почему не может? – спросила Гвен, вдруг обидевшись. – Конечно, это он.
– О! – Одра неуверенно поставила бокал на шератонский столик. Она была потрясена до глубины души. Более неподходящего человека для Гвен Торнтон, чем Джефри Фримантл, трудно было найти. Он был черствым, высокомерным, язвительным и к тому же снобом. Да, он был, бесспорно, недурен, хотя в его внешности и была какая-то холодная чопорность, вдобавок из богатой семьи. Но он был, без сомнения, самодовольным и высокомерным типом и старше Гвен лет на четырнадцать. Одру охватило чувство отчаяния и беспокойства. Ей было очень трудно представить себе веселую, смеющуюся, любящую шутки Гвен рядом с этим надутым, неприветливым человеком, глядящим свысока на все человечество.
– Это все что ты можешь сказать? Просто "О!" и больше ничего? – В голосе Гвен послышались дрожащие нотки, она явно обиделась.
– Нет, ну конечно же, нет, – уверяла ее Одра, сжав руку подруги. Стараясь придать своему голосу энтузиазм, которого не чувствовала, она добавила: – Я очень, очень рада за тебя, Гвен, правда рада. Но должна сознаться, я несколько растерялась, потому что меньше всего ожидала услышать такое. Как все это случилось? Расскажи мне.
Несколько смягчившись, Гвен произнесла повеселевшим голосом:
– Ну, после того как Джефри уехал из Рипона, он отправился в Норталлертон, но там ему не особенно понравилось, и он вернулся назад и устроился в лечебницу в Лидсе этой весной. Мы постоянно сталкивались в коридорах. Не говоря о том, что мы хорошо помнили друг друга по Рипону, он всегда был очень приветлив со мной. – Гвен захихикала. – И наконец, назначил мне свидание в конце июля. После этого свидания все и началось – вот так! – Она щелкнула пальцами, и ее стеклянные кольца сверкнули в свете огня.
– Как-то уж очень быстро, – мягко заметила Одра.
– Да, так же, как у тебя с Винсентом.
Что ж, здесь последнее слово за ней, подумала Одра и спросила:
– А как к этому отнеслись твои родители?
Выражение лица Гвен сразу же резко изменилось – она прикусила губу с расстроенным и озабоченным видом.
– Сказать тебе правду, меня так огорчают мама с папой. Похоже, Джефри им совсем не понравился, и они недовольны. Конечно, я думаю, что это из-за того, что Майк был близким другом нашего Чарли столько лет, и они все время надеялись, что я выйду замуж за него. Но что я могу поделать? Джефри – моя судьба, это так, душенька.
– Значит, ты решила окончательно?
– Да, думаю, окончательно… нет, уверена, что окончательно. К тому же он очень хорошая партия для меня. Это точно. – Лицо Гвен опять засияло, и на нем отразился блеск от ожерелий на ее шее. Казалось, она сейчас лопнет от гордости. – Мы подыскивали себе дом в Хедингли и, кажется, нашли то, что нужно. В нем есть столовая, гостиная, кабинет и пять спален – идеальный дом для молодой семьи. На следующей неделе Джефри собирается пойти со мной в магазин Гривуда в Лидсе, чтобы выбрать обручальное кольцо с бриллиантом, а объявление о помолвке появится в «Йоркшир пост».
– Вы уже назначили день? – спросила Одра. Она заставила себя весело улыбнуться.
– Не совсем, но Джефри хочет, чтобы мы поженились весной, потому что медовый месяц он собирается провести в Париже, потому что, он говорит, в Париж нужно ехать весной – если едешь туда в первый раз. А еще он собирается купить мне массу новой одежды в Париже, и мы будем жить в отеле «Ритц». Ты можешь себе это представить? А потом мы отправимся на Ривьеру. Джефри говорит, что на юге Франции очень красиво, когда наступает пора цветения мимозы, и мы не должны ее пропустить. Мы проведем целую неделю в отеле «Негреско» в Ницце. Это очень шикарное место, но «Ритц» – тоже очень модный отель.
Гвен наконец умолкла и нетерпеливо наклонилась вперед, внимательно вглядываясь в Одру, пытаясь угадать ее реакцию.
Одра улыбалась.
Гвен крепко сжала руки, и выражение возбуждения на ее лице сменилось выражением благоговейного изумления перед теми блестящими перспективами, которые ожидали ее в будущем.
– Как только мы поселимся в этом доме в Хедингли, который, я уверена, мы купим, Джефри уйдет из лечебницы и займется частной практикой. Он собирается снять помещение для приема больных на Парк-Плейс в Лидсе. Он намерен стать модным доктором и лечить местную аристократию и женщин из общества, и он добьется успеха и будет очень богатым, а я буду помогать ему всем, чем смогу. Мы будем часто принимать гостей, устраивать изысканные обеды и ленчи, и поэтому мне понадобится много новых платьев. Джефри хочет, чтобы я выглядела модной и элегантной.
Одра только кивнула, поскольку ее огорчение все усиливалось, и она не знала, что сказать. Поддельные камни Гвен, так ярко сверкавшие в пляшущем свете огня, привлекли ее внимание. На какую-то долю секунды они показались ей настоящими изумрудами, рубинами и сапфирами, а не стекляшками от «Вулворта». С этими украшениями будет покончено в первую очередь, вдруг подумала она. Он заставит ее отказаться от них в первую же минуту, как женится на ней. Грусть пронзила Одру, представившую себе Гвен, лишенную своих ярких побрякушек, которые гроша ломаного не стоили, но так много значили для нее.
