— Да.
Наверное, я беспокоилась больше оттого, что Сэм переживал. Вдруг Нила снова посадят? А уж это наверняка не исправит его привычки и его отношение к жизни.
В сравнении с ним я не была самой счастливой на всем белом свете, но и несчастной тоже, потому что у меня все еще оставалась надежда. Пусть пока это была просто записка, прикрепленная магнитом на грязном холодильнике, но я знала, что у меня есть и еще что-то, что дает надежду на счастливую любовь и успешную карьеру. (А возможно, и на то, что на горизонте вдруг появится хакер, который взломает базу данных компании «Виза» и уничтожит мою задолженность.) Все это поддерживало меня на плаву. Без какой-либо надежды на спасение и перемены в жизни просто засасывает черная дыра. Я не представляла, как в тюрьме может быть какая-то надежда. Никому такого не пожелаю, даже Нилу, хотя однажды он сказал, что у меня «массивные бедра».
— Тогда вот это тебе не помешает, — сказала Джози и протянула мне еще один бокал с «Разговорами под водку». В этот момент в бар вошли Элен и Малкольм. Вместе. Они смеялись и выглядели как влюбленные. О, эта странная любовь, когда вокруг всегда можно найти множество подходящих для этого тел.
Я осушила свой бокал и поклялась, что завтра во что бы то ни стало разыщу жениха Аманды. В конце концов, у меня же есть газовый баллончик и шестьдесят четыре пары нижнего белья! Как еще можно подготовиться? Я была прекрасно вооружена для внезапной атаки и намеревалась действовать решительно.
— Нет, ну зачем мне нужны очки от солнца? Солнца нет и в помине. К тому же с этим нарядом от Версаче они выглядят глупо.
— Малкольм, мы следим за домом. Нас не должны узнать, — терпеливо сказала я и, взглянув на его пуховик, добавила: — И это подделка, а не Версаче.
— Зато высококачественная, — возразил он, показывая хорошо сделанную этикетку.
Мы уже целых три часа сидели в моей машине возле дома Аманды. Не знаю, на что я надеялась. Может быть, на то, что тут состоится сделка на поставку нелегального оружия. Десять минут назад Тони вошел в дом и, судя по теням на занавесках, был сейчас наверху. Наверное, они собирались по-быстрому заняться сексом.
Малкольм закинул ногу на ногу и вздохнул:
— В этих очках любого заметят в ту же секунду. Они, наверное, сохранились с восьмидесятых.
Я решила взять с собой Малкольма, поскольку пуленепробиваемого жилета у меня не было. Но как только он уселся в мой «лайзер», так тут же начал меня доставать. Малкольм согласился пойти со мной с условием, что я буду рассказывать ему про Элен. Вчера вечером в лаундж-баре они выглядели вполне довольными, но я заметила, что он был чем-то обеспокоен. Он знал, что она с кем-то встречается, но и представить себе не мог, что у меня на этого «кого-то» уже заведено настоящее досье. В принципе, рассказать мне ему было нечего, но зато у нас получился занятный тандем — как только он говорил «Элен», я многозначительно кивала с таинственным видом. Что ж, раз у меня нет секса, приходится развлекаться хоть таким образом.
Утром я первым делом позвонила Сэму. Он рассказал мне, что Нила задержали в районе Сейлсбери на частной территории. Обвинение во взломе и незаконном проникновении с него сняли за недостаточностью улик. К несчастью, с него не сняли обвинения в нападении с применением физического насилия. Сэм был не в лучшем настроении, так что я повесила трубку, попросив позвонить мне, когда у него будут какие-нибудь новости.
— Как прошла ночь? Повезло тебе? — спросила я Малкольма.
Я попробовала вообразить себе эту парочку: Элен, с ее пугающей физической мощью, и рядом худосочный Малкольм. Не получилось.
— Ты знаешь, нет, — сказал он, натянуто улыбаясь, потом уставился в окно. — Но ей понравилась моя машина.
— Ох, далеко все это тебя заведет.
— Я знаю, — сказал он серьезно. — Девчонкам машины всегда нравятся. Элен, на мой вкус, слишком строга, но говорят, что такие иногда бывают лучше всех. Особенно когда освободятся от пут стрингов. Понимаешь, о чем я?
— Конечно, Малкольм.
Я начала ерзать на сиденье и в этот момент увидела, как Тони с Амандой выходят из дверей. Аманда была вся в желтом: туфли, юбка-трапеция и топ на бретельках, завязанных вокруг шеи. Выглядела она как генетически модифицированный банан «дамский пальчик». Здоровенный Тони так и стиснул ее ручку, когда они сели в стоявший на дороге зеленый «холден-седан».
Пока мой дружок все пытался пригладить свои волосы и сделать прямой пробор, я завела машину, и мы последовали за Тони с Амандой.
Когда я вырулила на главную улицу, то отвесила Малкольму подзатыльник:
— Ничего у тебя не выйдет. У тебя же кудри. Вьющиеся волосы без нормального геля нельзя уложить в «ирокез».
— Я пользовался гелем. Чертовым гелем «Хард рок», — сказал он, откинувшись на сиденье, и потихоньку от меня икнул. — Я его намазал себе на задницу. Правду говорю.
Оглянувшись, чтобы перестроиться в другой ряд, я заметила его самодовольную улыбку. Я подавила смех. Однажды на вечеринке в бассейне мне довелось это увидеть. Задница у него широкая и такая волосатая, что ужас. Даже грудь и то более привлекательна.
— Еще раз повторяю, без геля ты свою прическу не уложишь.
— Должен тебе заметить, что моя задница — неиссякаемый источник восхищения для девушек.
— Да? Наверное, восхищаются, что она такая волосатая, что уж точно не выскользнет, как карамелька.
Он повернулся ко мне:
— Слушай, я вижу, ты все еще злишься, что я про тебя рассказывал. Ты хочешь, чтобы я с тобой пошел или нет? Мы друг другу ничего не должны. Я мог бы остаться дома, занялся бы настоящим делом.
Я с удивлением глянула на него и вдруг поняла, что давно не злюсь, а просто делаю вид.
— Ну ладно, больше не буду.
Я проехала на желтый свет и притормозила перед БМВ. Тони катил между рядами впереди нас. Малкольм буркнул:
— Ты тоже извини. За слухи. Но я, конечно же, не имею к ним никакого отношения.
— Бойфренд Элен внешне ничего особенного из себя не представляет, — откликнулась я.
Он выпрямился:
— Насколько ничего особенного?
— Вообще ничего.
— Правда?
— И дома он надевает шлепанцы «Доктор Шоллс».
— С такими пупырышками, чтобы массировать стопы?
— Не-а, просто шлепки. И носит их с носками. Как немецкий турист.
Он улыбнулся:
— А я ношу стильные ботинки от Питера Александера.
— Я так и знала.
Я постаралась придать своему лицу жизнерадостное выражение, и дальше мы поехали молча. Мы уже подъезжали к городу, как вдруг «седан» показал левый поворот и свернул на большую десятиэтажную стоянку над универмагом.
— Вот черт. И что теперь?
