— Ну ладно, вы там дальше сами разберетесь, мы пойдем, — ухмыльнулись и быстро ретировались, не успела я даже ничего понять.
А вот лицо Кирилла вдруг посветлело, и он глянул на меня с хитринкой во взгляде.
— Выписка мне нравится, — вздохнул. — Вот только если бы по другой причине.
На этой ноте продолжил спускаться по лестнице, весело насвистывая мелодию под нос. А я осталась стоять и переваривать сказанное.
— В смысле, по другой? — крикнула и ускорилась, ровняясь с ним. — Ты на что это намекаешь, Соловьев?
— Я? — улыбнулся и прищурился от солнечных лучей. — Ни на что. Прямым текстом тебе говорю, кошка. Мечтаю о продолжении своей фамилии.
— Папа тебя убьет, — усмехнулась и взяла его под руку, чувствуя тепло родного тела.
— Буду только рад, за дело же, — улыбнулся и наклонился ко мне.
— Вы только о поцелуях и думаете, господин Соловьев, — простонала, но с удовольствием коснулась его плеч.
— Да и вы не отстаете, госпожа Соловьева.
А после был поцелуй. И счастье, распирающее грудную клетку. А сюрприз в квартире…
— Рипус точно самец? — пробормотала с сомнением, глядя на точную копию нашего кота, только поменьше и явно недавно появившуюся на свет. — Понятно, откуда у тебя мысли о котятах, насмотрелся тут на кошачий пример.
Кирилл рассмеялся, чмокнул меня в щеку.
— Нет, ну а что, почему мы отстаем? Даже Рипус и тот уже отцом стал. А он даже не человек, — ухахатываясь, покачал головой. — Но явно видны мои гены. Вон, свою кровь не оставил, домой притащил.
— Я в шоке, — произнесла снова, наконец, выходя из ступора.
Вот это сюрприз так сюрприз. И это мы еще не знаем, что ровно через год мы повторим судьбу кота. Родится у нас принцесса. Соловьева Алена Кирилловна. Но это уже совершенно другая история.
— Девочка моя, — в это время простонал мне в ухо Кирилл, поцеловал и вдруг прикусил.
— Ай, — рассмеялась, вытянула руки, обхватывая шею мужа.
Свадьба у нас была скромная, как я и хотела, хотя Соловьев всё порывался созвать больше народу, чтобы все видели, какая у него красивая жена.
До сих пор вспоминаю лицо одногруппников и Карины, когда мы вместе приехали на пары на его мотоцикле. Как любит повторять Мила, это было эпично и атмосферно, сразу утерло нос всем сплетницам.
— Люблю тебя, моя плюмерия, — не отрывая своего взгляда от моего лица, прошептал он. Мой тот самый.
— И я тебя, — улыбнулась и произнесла в ответ.
— Что меня? — игриво дернул губами, прикусил мои.
— Люблю тебя, мой садовник.
Это был наш ритуал, от которого мы не желали отходить. То, что заставляло наши сердца биться в унисон. А спор всё же выиграли мы оба. Ведь самый главный приз — наша взаимная любовь, которая греет нас и заставляет сиять наши души. Ярко. Сильно. Страстно.
