все решили.
— Что вы от меня хотите?! Я пошел на все ваши условия! Все отдал! — нервно, на грани срыва кидает дядя Ваня, ослабляет галстук, глубоко дыша. — Вы и так оставили меня с голой задницей!
Баро молча прикуривает сигарету, проходится по кабинету, осматриваясь.
— Ужасный интерьер, не находите? — как ни в чем не бывало произносит он, обращаясь к нам. Внимательно за ним наблюдаю. Вроде расслабленный, но в глазах дикий холод и черная бездна. Что-то очень мощное, агрессивное, от такого взгляда хочется бежать с ужасом. — Нужно выкинуть весь этот хлам, — берет с полки хрустальную декоративную пепельницу и с грохотом кидает ее на стол рядом с дядей Ваней, демонстративно стряхивая туда пепел. — Встань! — в приказном тоне, командует Баро, но мой бывший опекун не двигается. Мне кажется, он в ступоре и ужасе, на его лбу выступают капельки пота. Я полная дура, этот человек хотел убить меня и Дениса, а мне становится его жаль. Внутри все ещё живы детские воспоминания, где он казался мне родным человеком.
— Встань, тебе сказали! — рычит один из охранников и грубо поднимает мужчину с кресла, выталкивая в центр кабинета.
Баро садится во главу стола, откидывается в кожаном кресле, глубоко затягивается и отталкивается немного дальше от стола, широко расставляя ноги. Перевожу взгляд на Дениса и вижу, что в нем впервые за долгое время горит жизнь, много жизни, нет уже потерянного брата. Есть уверенный мужчина. И его ничто сейчас не смущает.
— Ты, падаль, — ледяным голосом произносит Барон и указывает сигаретой на дядю Ваню, — посмел только что повысить на меня голос и что-то предъявлять. За это я, по меньшей мере, отрезаю язык! Но он нам еще понадобится, — оскаливается, как настоящий зверь. Мурашки по коже. С такой стороны я не знаю этого мужчину. И теперь понимаю, о чем говорила Амалия. Барон действительно страшный человек. — Поведай им, как ты убил их родителей, своих партнеров и друзей, — произносит Баро, а мне кажется, я начинаю лететь в пропасть. Перевожу взгляд на дядю Ваню и не верю в происходящее.
— Что?! — всхлипываю я. — Вы… Ты?! Убил наших родителей?!
Я могу поверить во многое, только не в это! Отец считал дядю Ваню не просто другом и партнером, а братом, они же учились вместе, дружили семьями. Да я маленькая сидела у него на коленях и играла в ладушки!
Глава 26
Ася
Дядя Ваня молчит, настороженно посматривая в сторону выхода, словно хочет сбежать. Но это невозможно.
Дышу с трудом, сжимая под столом кулаки, перед глазами все плывёт. Я верила этому мужчине. Нет, он стал мне отцом, и я была безмерно благодарна. А сейчас кажется, что я тоже способна убить. Даже не вздрагиваю, когда Баро неожиданно вынимает пистолет и наводит на моего бывшего опекуна.
— Или ты говоришь, или лишаешься… — медленно ведет дулом. — Допустим, ноги, — целится в колено.
— Что го-го-ворить? — убийца моих родителей начинает заикаться. Никогда не была кровожадной, но сейчас мне его совсем не жалко, я сама готова выхватить у Баро пистолет и застрелить убийцу.
— Рассказывай, как убил их родителей.
— Зачем?
— Рассказывай! — рявкает Баро и взводит курок.
— Я организовал аварию путём технической неисправности и подставного грузовика, — так чётко проговаривает, бегая глазами. Он сейчас похож на загнанную в угол крысу, которую хочется добить.
— Дальше!
— Все! — тоже огрызается.
Выстрел.
Вздрагиваю, зажмуриваясь.
Баро стреляет в пол рядом с ногой дяди Вани.
— Я… Я… Он… Не… — трясущимися губами пытается выговорить слова.
— Что, падаль, убивать легче, чем признаваться? Да? — ухмыляется Баро. Во мне что-то резко и кардинально меняется, внутренности горят. Ярость нарастает.
— Они не погибли мгновенно. Юрий был в сознании.
Всхлипываю настолько громко, что все оборачиваются. Мне уже все понятно. Я ничего не хочу слышать. Машина взорвалась. И это тоже подстроили. Мои родители сгорели заживо. Я не знаю, откуда во мне берутся силы, действую на адском адреналине. Вскакиваю с места, опрокидывая стул, несусь к убийце и вцепляюсь ему ногтями в лицо, расцарапывая. Я как животное, действую на инстинктах. Колочу кулаками ему в грудь, бью со всей силы и кричу:
— Ты их убил! Убил! Убил! — срывая горло, ничего не видя, кроме ошарашенного лица бывшего опекуна. Меня резко хватают в охапку, отрывая от убийцы. Сопротивляюсь, пытаясь вырваться, слезы из глаз градом, задыхаюсь, заходясь в истерике. Баро сильнее, он разворачивает меня к себе лицом и прижимает со всей силы, фиксируя, преодолевая мое сопротивление.
— Тихо, тихо, моя красивая девочка.
Сдаюсь, полностью теряя силы, утыкаясь носом в его шею. Дышу терпким ароматом его кожи и тихо рыдаю, словно опустошаясь, выплёскивая ярость и ненависть в слёзы. Пытаюсь успокоиться и взять себя в руки, но, как только Баро очень нежно и аккуратно начинает гладить меня по волосам, поток слез увеличивается. Сейчас этот мужчина кажется мне единственной точкой опоры. Мои ориентиры сбиты. Не понимаю, как жить в жестоком мире.
— Все, это моя вина, — шепчет мне на ухо, крепко прижимая к себе. — Не знал, что ты у меня такая ранимая.
— Нет, — поднимаю голову, заглядывая в его черные глаза. — Я должна была это знать.
— Должна, — кивает мне и утирает слезы с моих щек. Оглядываюсь и понимаю, что убийцу увели, а я даже не заметила. Остался только Денис. Он сидит за столом, закрывая лицо руками.
Вырываюсь из теплых и надёжных объятий Баро и сажусь рядом с Денисом, обнимая его. Брат несколько секунд не реагирует. Напряжённый, как каменная стена, а я дрожу, не в силах взять себя в руки. Денис отмирает и тоже обнимает. Слышу шаги Баро, он покидает кабинет. А мы так и сидим, обнявшись и не сказав
