просто пошутил, так же тихо произнесла:
– Я тоже не хочу быть другом. Потому что одно цветное пятно слишком милое. И оно мне нравится…
Она торопливо вошла в комнату, закрывая дверь и прислоняясь к ней спиной. Лицо горело, а руки мелко дрожали. Она вся дрожала, словно от озноба, благо никто не видел, и в комнате было темно. На кухне снова послышался звон бьющейся посуды. Что там происходило?..
Артём глухо чертыхнулся, глядя на осколки разбитой тарелки у своих ног. Вода продолжала без толку литься в раковину, забрызгивая его футболку, поскольку ранее свалил всю посуду горой под струю. Он оперся обеими руками о столешницу. Сердце так колотилось в груди, что наверняка Мира должна это услышать. Чёрт… Почему же так сложно произносить простые слова? «Ты мне нравишься», – просто три слова. А услышать их в ответ – то ещё чувство… Сердце точно проломит рёбра… Сколько раз он слышал эти слова от других, фальшивые, навязчивые, надоевшие до нервного тика. Но стоило мышке произнести их…
Артём на ощупь выключил воду в раковине, и присел, чтоб собрать осколки разбитой тарелки. Слова Миры до сих пор звучали в голове. Он был чёртовым цветным пятном, которое ей нравилось…
Он прошёл путь эволюции от мажора-бабника до милого пятна… Артём усмехнулся, садясь на пол и прислоняясь спиной к кухонному шкафу. Он нравился ей. Нравился. Ей. Почему же раньше была совершенно другого мнения о нём?
Как будто в тот осенний день ему привиделась сцена во дворе университета. Как будто не было того странного разговора между Мирой и её подругой. Будто тогда ошибся… Но ведь слышал своими ушами. Чёрт… Что же он на самом деле услышал тогда?
Вымыв уцелевшую посуду, Артём выключил свет на кухне и выглянул в коридор. За дверью комнаты, которую предложил Мире, свет так же не горел. Сможет она заснуть? Сам, как всегда, промучается от бессонницы. Или заснёт под утро и не сможет вовремя подняться, поэтому заходя к себе в комнату, Артём настроил будильник на телефоне.
Наконец добравшись до постели, он удобнее подбил подушку, слушая шумевший за окном дождь. Звук его на удивление успокаивал, вызывая сонливость. Неужели сегодня повезёт и сможет заснуть? Что за чудо такое? Не от того ли, что сейчас был не один? Артём повернулся набок, глядя на стену, за которой в соседней комнате спала гостья. Эти мысли вызвали улыбку. Она была здесь. Совсем рядом. Думая об этом, Артём сам не заметил, как задремал.
Но надежда хоть немного выспаться снова не оправдалась, поскольку зазвонил телефон, который по привычке бросил рядом на одеяле. Неужели сработал будильник? Уже утро? Проклиная всё на свете, Артём рукой нащупал несмолкающий телефон и поднёс экран к лицу. Не будильник, ибо только два часа ночи. Опять кто-то звонил. Артём сбросил вызов, и закрыл глаза. Два часа – некое проклятое время? Чего звонят все?
Телефон опять ожил, раздражающей мелодией отзываясь в уставшей голове. Сбросив вызов ещё пару раз, Артём сдался и решил ответить, понимая, что в покое его не оставят. Стоило нажать кнопку, как с динамика послышался некий шум, голоса и гудевшая музыка. Роман что ли звонил с чужого мобильника? Вроде как говорил сегодня, что свой добил. Опять в клубе с Вадимом? Хотя, выходные впереди…
– Какого чёрта ты мне звонишь? – пробормотал Артём, поправляя подушку. – Ты на время смотришь?
– У меня нет часов. А теперь ещё и терпение кончается, Артём.
– Опять ты…
Закинул же в чёрный список её номер, так теперь с чужого решила названивать!
– Я достаточно ясно дал понять, что ты мне неинтересна. Поэтому прекрати названивать. Ненавижу всё это!
– Ты действительно нечто. Такой лапочка, – усмехнулась Кэйт, игнорируя его слова. – Ну не будь таким скучным, Князев. Я всего лишь предлагаю хорошо оттянуться, пока ещё в городе. И я уже говорила, что если ты не придёшь ко мне, то это сделаю я. Так что не дразни. Или нет. Так даже лучше. Увидимся.
– Да твою ж!.. – Артём зло бросил телефон на кровать.
* * *
– Дорогой, – Светлана ближе придвинулась к мужу в постели, обнимая его со спины. – Дорогой!
– Мм? – сонно отозвался Виталий.
– Ты должен пообещать.
– Что? – он сощурился, глядя на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. – Свет, полтретьего ночи…
– И что?
– Мне вставать через три часа.
– Как ты можешь думать о работе?
– Сейчас я думаю только о том, что хочу спать, – проворчал Виталий, удобнее устраиваясь на подушке.
– Ты должен воздействовать на нашего сына.
– Я не радиация, чтоб на него воздействовать, Свет. Он взрослый парень. Сам разберётся. Спи.
– Но эта девушка выглядит, как мальчик подросток… Лицо в синяках, в этой мужской одежде…
– Хочешь сказать, что Танька выглядит менее странно?
– Это стиль… Она художник. Творческие личности должны выражать себя…
– У этой девочки тоже свой стиль и право выражать себя так, как хочется, – зевнул Виталий.
– Ну разве она подходит нашему сыну?
– Да.
– Ты должен быть на моей стороне, – звучал обиженный голос жены у него за спиной. – Ты должен мне помочь.
– Ты хочешь, чтобы завтра твой муж удачно заключил сделку, и наша семья не разорилась?
– Да…
– Тогда я засыпаю…
– Виталий, – Светлана взволнованно села на постели. – Ты видел лицо своего сына? Его избили!
– Он подрался, – уточнил Князев старший.
– И?
– Это же отлично.
– Что?..
– Твой сын впервые подрался, вспомнил о том, что нужно хотя бы раз в день что-то есть, встретил хорошую девушку и наконец стал улыбаться. Поздравляю. Хоть кому-то удалось встряхнуть этого мальчишку. Ты должна быть благодарна. Может наконец и дома чаще видеться будете. Теперь хоть сбегать не станет.
– Но в ней нет ничего особенного.
– Думаю, что в ней его предостаточно, раз я слушаю это в три часа ночи.
– Но она…
– Она – первая любовь. Это то, с чем бороться бесполезно. Она самая отчаянная. С ней можно наделать больше всего
