музыки.
Такое ощущение, что я втянута в вакуум и наблюдаю со стороны, как меня тащат куда-то. Переступаю ногами, но все равно спотыкаюсь.
Это Рания, она вталкивает меня в комнату и я, не удержав равновесия падаю на пол.
Не знаю, что именно меня повергло в это состояние, но я пытаюсь зацепиться за реальность, а у меня не получается. Хочу дать отпор этой сучке, но мои руки словно онемевшие, не пошевелить.
В голове хаос и среди этого бардака, я вижу лицо Наиля и то как смотрел на меня.
«Почему злой? Не имеешь права. Сам так решил. Ты мне никто. Мерзавец».
Поворачиваю голову осматриваясь. Замечаю лишь, как стерва заносит руку, а рот все это время что-то говорит, на лице маска мерзости и отвращения, только в следующую секунду Рания валится, как я до этого, в сторону от меня, но на приличное расстояние прям отлетает.
Мужчина приближается ко мне, и я говорю лишь одно, потому что у него вид, будто он меня сейчас ударит:
– Пожалуйста, только не трогай меня, – прикрываюсь ладонями, но оказываюсь подхвачена на руки.
Он прижимает меня к себе и куда-то несет. Целует в висок, что-то говорит, слышу визг женский. Отрываюсь от него и смотрю за спину Наиля, в последний момент замечая, как в длинный коридор входит девушка, а обернувшись я узнаю в ней мою подругу.
Хочу закричать, но она качает головой и я, роняя слезы, просто успокаиваюсь.
«Фатима. Она уже тут. И значит, что возможно я скоро поеду домой».
Я так слаба, что не хватает сил оттолкнуть, послать его, как мечтала сделать это последние сутки.
Ненавижу его запах, который вдыхаю каждый раз, который уже словно въелся и слился со мной, его руки, которые всегда крепкие и сильные. Его глаза и губы, ненавижу…
Наиль заносит меня в свою спальню и кладет на кровать. Я вижу его сжатые челюсти, злость сочиться из него и кажется, что ее можно руками потрогать.
Он осматривает мое тело и в следующее мгновение начинает срывать с меня одежду.
Рвет на части лиф, шаровары сбоку так же руками уничтожает и сдергивает их.
– Не трогай меня, скотина, – бью его руками и ногами. – Пошел к черту.
Кричу ему, но он вообще не реагирует на мои слова.
– Ненавижу тебя. Ненавижу…
На мне остаются только трусы, и он берет меня на руки. Колочу его, как могу, стараясь сделать больней, но все тщетно, а главное я не понимаю куда он меня несет и что собирается делать.
Осматриваюсь и понимаю, что мы в ванной.
– Что ты делаешь? – он и сам будто погружен в какой-то пузырь. Двигается, точно робот.
Не выпускает меня из рук, хотя уже поставил на ноги. Включает воду и ступает как есть со мной под теплые струи.
– С ума сошел? Ты что творишь? – вырываюсь, но каждым движением терплю неудачу, поэтому успокаиваюсь. Не хватало еще захлебнуться тут.
Пусть делает что хочет. Точнее пока он не причиняет мне вред, и не пристает, я буду спокойной.
Самое забавное, что, когда я увидела его, на миг забыла о боли, что он причинил мне. В тот момент, я хотела, чтобы он меня спрятал от всех. Защитил… но как скроешься от пытки в объятиях палача.
Я бы решила, что все это уловка Рании, но Муна не стала бы мне врать. А отворачивалась видимо потому, что была уверена, что между нами с ним любовь, а оказалось, что я просто товар. И тело это откуп за спасение от него самого.
Наиль берет в руки жидкое мыло и аккуратно смывает с меня макияж.
Я в дичайшем шоке. Он меня доконает когда-нибудь или это случится уже сегодня.
Зажмуриваю глаза, и он мягкими движениями массируя лицо втирает пену. А я как дурочка роняю слезы, радуясь, что мы под водой и он их не увидит, не поймет, что сейчас его пальцы меня душат и его тело рядом, давит к полу, словно многотонная гиря. Но мой подбородок дрожит и губы еле смыкаются.
– Открой глаза, – просит, когда пена уже смыта водой.
Отрицательно машу головой и не поддаюсь.
– Прошу тебя, Ульяна, – умоляюще произносит он, но я не могу. Он не имеет право видеть мою слабость. Не сейчас, когда мне нужна вся моя сила быть стойкой в этой слабости.
Дыхание касается моей кожи на щеке, на губах… целует… мягко, нежно.
Сомкнула губы и пытаюсь отвернуться от него, но Наиль резко поднимает меня берясь под ягодицы, и я оказываюсь на его торсе. Цепляюсь за его плечи широко раскрыв глаза и не понимаю, что он делает.
А он просто обнимает меня и придерживая, очень аккуратно, садится на кафельный пол вместе со мной, так что я оказываюсь верхом на нем и прижимается к моей шее, будто пытается там от всего происходящего вокруг скрыться.
Не обнимаю в ответ, но чувствую его уязвленность, не знаю почему, но я уверена он сейчас словно сахарная нить. Стоит тронуть и сломается.
Ощутимо сжимает мои бедра, обхватывает ладонями половину моего обнаженного тела и целует шею, но не больше. Мне кажется, что я чувствую, как его слегка трясет.
– Ульяна, – шепчет, как безумец. – Сэамахани жами́лятон (Прости меня, красивая моя – араб.). Я столько натворил. Прости.
Вообще ничего не понимаю. Я думала он топить меня будет, а он тут извиняется.
Нет я отсюда точно в лечебницу поеду.
А раз извиняется, значит… Вот же мерзавец.
«Прощения моего захотел? Я тебе устрою чертов… аррр не знаю, как тебя назвать.»
– Отпусти меня, – отталкиваю его голову от себя. – Присосался тут. Что за цирк устроил?
– Ульяна, нам нужно поговорить, – встает на ноги и отпускает меня, но не убирает руки от талии. – Сначала выйдем отсюда и ты расскажешь, какого черта ты делала там? Внизу… В этих тряпках.
– Если попрошу тебя смирно постоять, ты это сделаешь?
– Зачем?
– Очень хочется врезать тебе по наглому лицу. Ты что, совсем уже совесть потерял Хаддад?
Закатывает глаза и вижу, что губы трогает улыбка.
Издевается, сволочь. Специально на эмоции выводит?
– Ладно. Давай мы примем душ и поговорим после.
– Наиль, я женщина нервная, особенно последнее время, эмоциональная. В моих руках даже шампунь может стать орудием убийства.
Смеется и разворачивает меня к себе спиной. Тянется к емкости с гелем и льет его на руку себе. Размазывает его по моим рукам, плечам, груди, животу.
– Даже не рассчитывай на
