– теперь влез Матвей. Его голос был сродни мольбе. – Дела и впрямь не очень. Просто выслушай и прими меры.
– Принять меры? Вы серьёзно? Что я должен сделать? Упаковать её в коробку и отослать по почте родителям? – сердце колотилось в горле. – Я не заставлял вас измываться над её подружкой. Не просил её приходить на игры и наблюдать за происходящим. И уж точно не подталкивал на то, чтобы та пошла докладывать. И прежде чем продолжите обвинять меня, переглянитесь между собой.
На лице Рогова засияла довольная улыбка. Он был рад вывести меня из себя.
– Мы тебе верим, Дан, и ни в чём не обвиняем, – он подул себе на руку, позволяя божьей коровке сменить направление. Теперь он игриво перебирал пальцами, заставляя насекомое суетливо шевелить лапками. – Я был благосклонен к Арине. Но она сочла моё расположение за слабость. Больше этого не повторится.
Меня пробило нервным смехом.
– Неужто вы боитесь? Банда парней испугалась мелкой девчонки? Мы все прекрасно знаем, что нам ничего не грозит. Так к чему вся тревога?
– Она пошла против нас. Против тебя, – тон Рогова стал резок. – Если кто-то выбрал быть говорливым, то я с радостью подрежу ему язык.
Было сложно оправдать Арину будучи в роли, но я не унимался. Я злился на неё, за то что она меня ослушалась. Злился на парней, что смели ей угрожать. Злился на самого себя, что оставил ситуацию без контроля.
– Нужно с ней поговорить, – вторил я. – Мне удастся всё исправить.
– Ох, в этом нет смысла, – с улыбкой отмахнулся Альфа. – Я всё уже решил. Больше Рина не допустит мысли, что может с нами играть, – резко сжав кулак, он раздавил насекомое, а потом брезгливо вбросил его на столешницу. – Теперь поиграемся мы… Разговор окончен, джентльмены.
Стулья задвигались, парни вышли из-за стола, оставив меня в облаке снующих размышлений. Я ощутил ладонь на своём плече, а после услышал как шепчет Матвей:
– Он не шутит, Дан. Теперь всё куда серьёзнее, – звучало искренне. – Присмотри за ней. Сегодня она практически нам попалась...
Что? Как это понимать? Андрей не всё мне рассказал?
Внутри всё сжалось от тревоги. Дождавшись, когда братство скроется за дверьми, я не задумываясь метнулся к Арине.
Ну держись, дорогая. Тебя ждёт хорошая взбучка за самодеятельность.
Просидев еще минут тридцать в темной комнате, я все-таки решилась выйти, медленно переступая по скрипящим ступенькам. То и дело оглядывалась, казалось, сейчас выскочит кто-то из братства, даже звук собственных шагов пугал, заставляя периодически вздрагивать.
Пока шла по лесу, отмахиваясь от веток деревьев, никак не могла отделаться от вопросов в голове. Почему Матвей мне помог? Почему не сдал братству? И чем обернется его помощь? Вопросы, на которые не было ответов, затягивали в водоворот страха, сердце сжималось от недоброго предчувствия.
Однако стоило только переступить порог академии, ощутить тепло, как глаза сами начали закрываться, в ногах возникла невероятная усталость, словно я пробежала забег на длинную дистанцию. Поэтому, не медля ни минуты, я направилась к себе в комнату.
Я не знала, где сейчас безопасно, но лучше уж там, чем скитаться по полупустым коридорам старинного здания или бродить по лесу.
К моему удивлению, Дашки на месте не оказалось, хотя она обычно в это время уже возвращалась из библиотеки и зависала над художественными книгами, валяясь на кровати.
Скинув обувь, я шмыгнула в душ. Меня до сих пор потряхивало, но к этому плюсом прибавился холод. Еще бы! После такой прогулки, а ведь за окном далеко не лето. Да и в заброшке было довольно прохладно, ладони, казалось, покрылись тонкой коркой льда, до того замерзли.
Скинув с себя остатки одежды, я включила горячую воду. Помещение моментально наполнилось теплом, зеркало медленно запотевало. Я вошла в кабинку, запрокинула голову к тропическому душу, позволяя обжигающим струям пройтись по телу, они окутывали, словно невидимое покрывало, заставляя расслабиться.
В комнате послышались шаги, сперва я подумала, это Дашка вернулась, однако мнительность брала свое: мало ли братство нагрянуло. Одному дьяволу известно, на что эти парни способны, и чего от них ожидать. Я поспешила выключить воду и, накинув банный белый халат, подошла к дверям.
Рука замерла возле ручки, дыхание перехватило. Подкрадывались пугающие мысли, что по ту сторону стоит Демидов и ждет часа икс, а может, все они там. Сердце замерло, но сдаваться и становиться загнанной в ловушку мышкой я не планировала. Игра еще не окончена.
Набрав полные легкие воздуха, я толкнула дверь и буквально сразу нарвалась на Новикова.
– Даня? – спросила, облизнув мокрые губы. С волос скатилась капля воды, упав между грудями, и я тут же скрестила руки, отчего-то смущаясь. Хотя понятно от чего – на мне были только трусики и этот халат.
– Не хочешь ничего мне рассказать? – спросил строго он, прожигая угнетающим взглядом.
– А ты? – я постаралась улыбнуться, прикрыв за собой дверь в ванную и прислонившись к ней спиной.
– Ты ходила к директору?
– В смысле?
– Да без смысла, Арин! Я тебя о чем просил? – прорычал он, громко выдохнув. Новиков расхаживал по комнате, держа руки в карманах. Он выглядел очень взволновано. – Почему ты вечно всё делаешь мне наперекор?
– Да о чем ты, Дань? – искренне не понимала я.
Он остановился, посмотрел исподлобья, да так пронзительно, словно проник в самую душу.
– Ты ходила к Ковалеву пожаловаться на его сыночка? Гениально! У меня просто эпитетов не хватает расхвалить твой план.
– Ах, ты об этом? Егорка нажаловался? – буркнула я, вспоминая сегодняшние игры, заброшенный дом и мерзкий голос Демидова. Кожу осыпали мурашки, я невольно оглянулась. Кажется, снова пошел снег, ветви деревьев то и дело шатались, а тени от них создавали зловещие образы.
Нас ведь никто не подсушивает?
– Ты чего хочешь добиться своими выходками? – прошипел Дан, голос его звучал холодно, будто он отчитывал постороннего человека. И мне вдруг стало так обидно, до слез обидно. Сидя в том здании, отсчитывая минуты до спасения, меньше всего на свете хотелось по итогу получить нравоучения от любимого человека.
Вместо ответа я развернулась, дернула ручку и шмыгнула в ванную комнату, громко хлопнув за собой дверью.
– Филатова! – крикнул Новиков.
Проведя рукой по запотевшему зеркалу, взглянула на свой
