не знаю, что в них?
– Он не будет возвращаться к тебе. И жить с тобой не будет, – дрожащим шепотом произношу я. – Я не хочу вырывать из тебя костный мозг силой. Это… это гадко и… Господи…
Меня затапливают слезы. Горячие ладони Ника ложатся на плечи. Он притягивает меня к груди и шепчет порывисто:
– Дуреха, что ты наделала? Зачем? Зачем, Золотко?
– Ники, дай мне свой экземпляр, – со слезами в голосе произносит Габриэла.
– Держи.
– Я знаю, как все будет. Знала с самого начала… Просто тешила себя глупыми мечтами. И… Пусть ваш сыночек будет здоров.
Габи рвет бумаги и бросает обрывки на пол… Они кружатся, как мотыльки и безвольно оседают. Так и мое волнение улетучивается, как утренний туман… Правильно. Я все правильно сделала.
Злата.
Это точно происходит со мной? Все это не сон и не розыгрыш? Поверить не могу, что Габи согласилась… Ник порывисто обнимает меня и прижимает к горячей груди. Усмиряет эмоции, часто дышит мне в затылок, а потом произносит:
– Ты человечище, Габ. Твои клеточки, как сказал Никитушка, будут в моем сыне. Видишь, как судьба все перевернула? Ты никогда не хотела детей, но будешь частью моего сына…
– Благодарите его, – дрожащим шепотом отвечает Габи. – Он у вас… Такой умненький, любознательный. Ник правильно сказал, я не думала о детях. Наверное, все из-за того, что он его сын… А я его… Неважно.
«А я его люблю…», – хотела сказать Габи, но сдержала признание. Слишком уж унизительно говорить такое при мне, да еще и не услышать слова любви в ответ.
– Спасибо вам огромное. Я буду всегда вспоминать вас добрым словом, Габи, – сдержанно благодарю ее я.
– Габ, тебе сейчас нужно больше отдыхать и сдать все анализы, я правильно понимаю? – произносит Никита.
– Да, босс. Все будет хорошо, слышите? Вы чего такие перепуганные?
– Да просто… Волнительно это все. Златка, идем в палату? Скоро Никитушку привезут. Пока, Габи.
Никита держит меня за локоть и провожает к выходу. Мы входим в пустую палату. Ник запускает пальцы в волосы и шумно выдыхает.
– Ну и ну, Золотко. И как ты додумалась признаться Габи?
– И слава богу, что я это сделала! Я не смогла бы… Ты понимаешь меня, Ник? – вскидываю на него взгляд, понимая, чего сейчас хочу больше всего на свете. Его… Обнять, поцеловать, сказать, как он мне дорог…
– Золотко… – угадывает мое желание Ник. Подходит ближе и заключает меня в объятия. – Моя… Ты только моя… Золотая, особенная, любимая.
Я позволяю его рукам гладить мои плечи, а губам целовать щеки и подбородок. Зарываюсь пальцами в его волосы на затылке и целую в ответ. Наверное, сейчас в этом поцелуе все мои чувства… И невысказанные слова. Пускай, я вспоминаю о прошлом, но и без него не могу… Хочу обижаться и не прощать, но, чтобы он был рядом. Мой Ники… Не знаю, сколько проходит времени. Наверное, целая вечность. Нежность сменяется страстью, а страсть – безудержностью… Обнимаю Ника, чувствуя, как сильно бьется его сердце… Или это мое?
– Злата, я тебя люблю.
– А я тебя, Ники.
– Ты же не можешь забыть прошлое? Ты же… Я думал, что…
– Не могу, и что? Не могу… И без тебя не могу, Гончаров. Нам сейчас нужно это обсуждать?
– Да, сейчас, – довольно улыбается он. – Тебе жалко для меня слов? Я самый счастливый человек сегодня, Злат. Скоро наш сын выздоровеет и… И ты родишь мне еще одного малыша.
В палату с грохотом въезжают носилки с Никитушкой. Врач по-английски объясняет, что нашему мальчику взяли необходимые перед операцией анализы.
– Когда вы планируете провести операцию? – спрашивает Ник.
– Через несколько дней. Максимум через неделю. Малышу требуется время для адаптации. Не волнуйтесь, все будет хорошо, – улыбается высокий черноволосый мужчина.
Никита остается в Израиле еще несколько дней. Либерман обрывает ему телефон, зазывая вернуться в город.
– Никита, я нашел неоспоримые доказательства невиновности Леонида по ряду статей. Всю неделю бегал по коридорам следственного комитета и опрашивал свидетелей. Представляешь, следователю заплатили, чтобы он подставил Белоцерковского! К слову, он уже уволен. А кто заплатил? Вадим! – Ник включает голосовое сообщение от Моисея Лазаревича.
– Поняла, Златка? Я должен вернуться. Суд назначат во внеочередном режиме, – оправдывается Ник, обнимая меня за плечи.
– Я не могу поверить, что все может получиться, – шепчу со слезами на глазах. – Поезжай, конечно.
– А как же операция? Врачи хотят провести еще несколько исследований на совместимость.
– Ничего страшного, справимся. Я сразу же позвоню тебе. Ники…
– Ну скажи мне уже это, вредина? – улыбается он, зарываясь носом в мои волосы.
– Я люблю тебя, Никита. Всегда любила… Очень…
Боже, кажется, в глазах Гончарова блестят слезы. Мы обнимаемся и прощаемся, как будто никогда больше не увидим друг друга… Никита бронирует билет на поздний рейс и улетает.
Операцию Никитушке назначают через пять дней нашего пребывания в клинике. Я не сплю всю ночь, терзаясь переживаниями и тошнотой. Там точно девчонка… Уж очень необычно протекает беременность. Поглаживаю живот, наблюдая за звездами через темное окно палаты. Брожу по комнате, а потом все-таки заставляю себя уснуть… Мне надо больше думать о здоровье маленького, Никита прав. Закрываю глаза и проваливаюсь в поверхностный сон. Утром меня будят голоса медицинского персонала. Вскакиваю с кровати, расспрашивая врачей об инструкциях для пациента, но они успокаивают мое волнение.
– Мне можно поговорить с донором? Минуточку? – спрашиваю я. Габи здесь совсем одна… Ее некому поддержать, так почему я не могу сделать это?
– Конечно, она будет рада вашей поддержке. У вас минута. И мы забираем пациентов.
Стучусь в соседнюю палату и, получив разрешение, вхожу… Габи сидит на краешке больничной кровати. Без макияжа, в белой хлопковой рубашке, она выглядит беззащитной и… Симпатичной.
– Привет, – улыбаюсь я. – Зашла тебя поддержать.
– Спасибо, от тебя я этого точно не ожидала. Все будет хорошо. Я уже делала это… Не стала говорить Никите, ему все равно, но тебе можно… Я уже была донором. А в Америке я была почетным донором крови.
– И Ник тоже об этом не знал?
– Нет. Я сама виновата, что все так случилось… Знаешь, а я ведь пыталась соблазнить твоего этого… Амирана.
– Как? Когда ты успела? – недоумеваю я. Присаживаюсь рядом, ожидая услышать душещипательный рассказ.
– Подождала на больничной парковке, когда он выйдет, и подкатила к нему. Подвезла его до кофейни, где он работает.
– Я не против, – качаю головой. – Амиран хороший, но он… Он не то, что мне нужно, хоть и любит меня.
– Ты
