будет. Я боюсь, — трясет ее.
И я плюю на все. Не знаю, как бы поступил мой ублюдочный братец в этой ситуации, но я не могу больше. Мне страшно представить, что творится у нее внутри. Я узнал о сыне совсем недавно и точно знаю, что на самом деле диагноз липовый, и то мне сдохнуть хочется. А Яся ведь не знает… Она считает, что ее малыш на грани жизни и смерти. Но сказать правду я ей пока не могу.
Сгребаю Есению в охапку, прижимаю к груди, глажу по волосам. Она рыдает, уткнувшись в мою рубашку, и меня отпускает немного. Яся ощущается настолько правильно в моих руках, что я готов взвыть от этого невозможного чувства внутри.
— Не бойся, Синичка. Он сильный, и ты сильная. Мы справимся.
— Ты меня так никогда не называл, — вдруг говорит она. — Точнее, очень давно не называл.
— Называл, Синичка. Я тебя так называл.
Вдруг она поднимает голову, смотрит так отчаянно, начинает быстро говорить.
— Саша, я сделаю все, что хочешь, отдам тебе все, что есть, подпишу любые бумаги, откажусь от наследства. Только спаси Даню, пожалуйста. Я тебя умоляю, — хватает меня за руки. А у меня душу рвет. Вот чего добиваются эти твари. На чем они деньги делают. На таком вот отчаянии людей. Когда за родного человека, особенно ребенка, люди готовы отдать последнее.
— Успокойся. Ничего не надо. Ты уже все сделала, — пытаюсь утешить ее хоть немного. Хочется сказать так много, но я молчу.
— Ты считаешь, что он не твой? — отчаянно шепчет она. — Не знаю, почему ты так думаешь, мы никогда не обсуждали это. Но сейчас я скажу. Ты его родной отец, — дрожит ее голос. — У меня после той ночи никого не было. Клянусь. Я только с тобой была. Хочешь, ДНК сдай. Ты же не бросишь родного сына, Саша?! Пожалуйста! — у нее начинается истерика.
— Тише! Не плачь! Не надо! — уговариваю ее я. Хватаю за руки, успокаиваю. Опасная тема. Не могу сейчас говорить об этом. Не время и не место.
— Мы об этом потом поговорим.
Долго успокаиваю мою девочку. Нежно глажу по волосам, впитываю ее отчаяние, мысленно пытаюсь отдать часть своих сил для борьбы, и забрать часть страданий.
Но как только Яся перестает плакать, я чувствую, она начинает анализировать, ее голова полнится противоречиями и опасными вопросами. Нельзя сейчас, хоть и хочется вылить всю эту муть, растопить лед, но… Правда уродлива. Как ни посмотри. Не простит она меня и потом. Но сейчас надо доиграть свою роль до конца. И так я показал лишнее.
Поэтому выпускаю ее из рук.
Пора уходить.
— Езжай домой! Тебе нужно отдохнуть! — требую я максимально холодным тоном.
— Я не могу. Я боюсь его оставить. Как он тут один?
— Ты здесь все равно ничем сыну не поможешь! К нему не пустят. А силы тебе нужны. Не спорь! — добавляю властных ноток в голос. — Сейчас ты поедешь домой, выспишься, а завтра приедешь опять!
— Нет!
— Если ты сейчас поедешь домой, завтра я попробую договориться, чтобы тебя пустили к сыну.
— Обещаешь?
— Обещаю. Поехали, я тебя отвезу!
— Хорошо, — вздыхает она.
По дороге мы молчим. Вижу, у Яси много вопросов, но каждый из них я грубо обрываю.
Прощаемся сухо. Я провожаю ее до подъезда взглядом и только потом трогаюсь в сторону места, где меня ждет майор и его ребята. Нам предстоит многое обсудить и разработать четкий план по уничтожению этого ублюдского осиного гнезда.
Глава 20. Найти доказательства
За столом сидит майор Звягинцев, его помощник Юрий и еще несколько оперативников. У нас идут жаркие споры. Я настаиваю, что нужно брать всех как можно быстрее, потому что не хочу, чтобы мой сын пребывал в состоянии растения ни одной лишней минуты. Нужно как можно быстрее вырвать его из лап этих уродов и вернуть матери.
Есению тоже хочу. Хотя бы успокоить. Вернуть к жизни, а дальше видно будет.
Майор же настаивает на том, что нужно ждать. И брать всех на тепленьком, когда уже будет проведена финансовая махинация, чтобы были весомые улики. А это время. Да и я могу спалиться в любой момент, и тогда неизвестно, что может произойти, и как все участники будут заметать следы.
— С тем, что имеем, эти твари откупятся! — басит майор. — Все доказательства косвенные!
— Есть идея! — вдруг вспоминаю я. — У меня осталась связка ключей из кармана брата. Полагаю, там есть ключи от дома и офиса. — Достаю связку. — А вот этот похож на ключ от сейфа. Предлагаю наведаться туда и поискать, что сможем нарыть.
— Поддерживаю. С чего начнем?
— В офисе я бы не стал хранить ничего криминального, — рассуждаю вслух.
— А в доме охрана.
— Но хозяина-то они пропустят…
— Поддерживаю.
В дом Истоминых я попадаю легко. Охрана пропускает молча, хоть и с вопросительными взглядами. Еще бы. Я без машины. Приехал на такси. Но это не их дело.
Входная дверь открыта. В доме тишина. Иду сразу в кабинет.
На столе слишком чисто. Не похоже, что им часто пользуются. Ящики стола тоже не содержат ничего интересного.
Сейф. Где-то здесь точно должен быть сейф. На стенах нет картин или того, что могло бы скрывать такую ценную вещь. Обследование шкафа с книгами тоже не дает результата. Дело плохо. Я уже отчаиваюсь найти что-то стоящее, когда слышу за спиной тихие шаги.
Дверь открывается, на пороге Агата в шелковом безобразии. Кажется, я встрял.
— Любимый, — игриво шепчет, крадется ко мне, как кошка, а я застыл и не знаю, как реагировать. Подходит вплотную, — ты не рад меня видеть?
— Я занят. Дел много. Устал! — пытаюсь от нее отмахнуться.
— Это не страшно! Я тебя сейчас расслаблю… Прямо на этом столе. Хочешь? — руки ее пускаются по моему телу, она пытается расстегнуть рубашку, я не даю. Тогда она хватается за ремень штанов. Я перехватываю ее руку.
— Я же сказал, устал! Не хочу. Позже.
— Когда, — не унимается Агата. — Ты принес мне подарочек, который обещал?
— А что я обещал? — пытаюсь отвечать игриво, чтобы понять, о чем речь. Агата ведется.
— Как же. Ты ведь обещал своей киске кайф и секс. С сексом меня уже неделю обламываешь, и кайфа у меня почти не осталось. Нужно пополнить запасы.
— Ты об этом? — видимо они вместе употребляют. — Потерпи немного. Все будет. Я решаю это.
— Поторопись!
— Иди спать. У меня еще есть дела.
— Какие дела, Дементьев! — удивляется Агата. Видимо, работать мой братец не особенно любил.
— Милая.
