Вчера вечером, в воскресенье, Кира ушла от Длугача к себе на Малую Бронную. Как повелось с первой их ночи, так она всегда и делала перед рабочей неделей. Когда она уходила, он чувствовал себя уже получше, но о том, чтобы сегодня ему выйти из дому, конечно, и речи быть не могло.
Значит, придется ехать к нему после работы. Это совсем поздно будет. Он уже спать соберется, наверное, больной же, а тут она с приятной беседой…
Кира вышла из «стакана». Телефон в очередной раз зазвонил у нее на столе, но она не вернулась, чтобы ответить. С работы она еще не уходит – успеют перезвонить. Но надо же ей хоть немного отдышаться!
Она подошла к окну, открыла створку. Возле цеха белого росли тополя. В июне они отравляли жизнь назойливым пухом, но сейчас, в октябре, от их веток и поздних листьев шел острый волнующий запах. То ли йода, то ли осенней прели, то ли чистой природной печали.
Кира перегнулась через подоконник и закрыла глаза. Обида сжимала ей горло. Знала она, знала, что обида есть признак слабости, и слабой она себя никогда не чувствовала, но при мысли о том, что возможно на свете такое низкое и ничтожное коварство, ей становилось тошно.
– Тошнит тебя, что ли?
Кира вздрогнула и чуть из окна не вывалилась от неожиданности.
– Ты разве не дома? – спросила она, оборачиваясь к Длугачу.
Он часто догадывался о ее мыслях так, словно она проговаривала их вслух. Но обычно все-таки смотрел при этом ей в глаза. А вот чтобы со спины мысли считывать… Неужели они у нее настолько незамысловаты?
– Это ты почему в такое время еще не дома? – не отвечая на ее вопрос, поинтересовался Длугач.
– Дела не закончила, – уныло буркнула Кира.
– Так это от дел тебя затошнило? – усмехнулся он. – Или беременная, может?
– Да не тошнит меня! – рассердилась она. – Могут у человека какие-нибудь другие проблемы быть, кроме физиологических?
– Могут, – кивнул Длугач. – Какие у тебя проблемы?
«А ведь мне одного должно бы сейчас хотеться, – вдруг подумала она. – Упасть в его объятья и зарыдать. Защиты искать у твердого его мужского плеча».
Она думала об этом и с удивлением сознавала, что ничего такого ей не хочется. Не хочется припасть к его плечу – без сомнения, твердому, – не хочется искать в нем опору и не хочется даже, чтобы он видел ее слезы. А почему так? Кира не знала.
Но скрывать от него случившееся не имело смысла, откладывать разговор – тоже.
– Ты был прав насчет рекламного директора, – сказала она.
Длугач слушал ее рассказ безучастно и даже, ей показалось, не слишком сосредоточенно.
– По-твоему, в этом нет ничего ненормального? – не выдержав его спокойного взгляда, возмутилась Кира.
– Во всяком случае, ничего удивительного. – Он пожал плечами. – Ты дала ей возможность бесконтрольно распоряжаться деньгами – она положила их себе в карман. Это происходит сплошь и рядом. Удивляться бы надо, если бы она этого не сделала.
– Ты в самом деле думаешь, что так на ее месте поступил бы каждый? – медленно проговорила Кира.
– Думать тут не надо, – поморщился Длугач. – Это не предмет для размышлений. Такую возможность надо просто учитывать. Всегда и по отношению ко всем. Ну, если тебе хочется: в природе человеческой забота о собственной выгоде стоит на первом месте. А забота о соблюдении приличий, тем более по отношению к посторонним людям, – даже не на втором.
Он говорил сейчас без каких бы то ни было простонародных интонаций. Его слова были тяжелы как камни и так же, как камни, убедительны.
– Ты, наверное, прав, – хмуро пробормотала Кира. – Но мне трудно с этим смириться.
– С тем, что я прав? – усмехнулся он.
– С тем, что мне теперь всегда придется иметь дело с этой стороной человеческой природы.
– Что ты собираешься делать?
– Надеюсь уговорить рекламодателей, чтобы они взяли свои деньги обратно. Мне придется у тебя занять, – вздохнула она. И поспешно добавила: – Это лично мне в долг, ты не думай.
– То есть? – Его бровь удивленно вскинулась. – Что значит – лично тебе в долг?
– Ну, это же я виновата, что Матильду проглядела, – объяснила Кира. – Мне, значит, и деньги возвращать.
Безучастность исчезла из его взгляда совершенно. Он смотрел на Киру с таким выражением, которого она не могла себе объяснить.
– Ты серьезно говоришь? – спросил он наконец.
– А ты думаешь, шучу?
– Думаю, рисуешься.
«Дурак ты!» – чуть не воскликнула она.
Но сдержалась. Не в постели же они, не за обеденным столом даже. Кира с самого начала разделяла две составляющие своих отношений с Длугачем, рабочую и личную, и, к собственному удивлению, такое разделение давалось ей легко, и соблюдение субординации не составляло для нее труда.
– Я говорю то, что думаю, – сказала она. – То, что есть.
– То, что есть, не предполагает, что ты должна оплачивать такие издержки из личных средств, – холодно заметил он. – Сбавь пафос.
– Я… – вскинулась было Кира.
– Ты допустила ошибку впервые за полтора года, – жестко оборвал ее Длугач. – Учитывая, что я взял тебя на должность, к которой ты не была подготовлена, это неплохой результат. Я пошел на риск и, по моему ощущению, выиграл. Что ты споткнулась на хитрой стерве, в моем выигрыше меня не разубеждает. Ты сделала хорошую газету, Кира. – Его интонации стали мягче. – Она уже работает на мою репутацию и скоро будет работать на прибыль. Так что получишь завтра деньги и расплатишься со всеми жертвами своей Матильды. Если еще что нужно, скажи.
– Ничего больше не нужно, Витя. – Кира виновато шмыгнула носом. – Спасибо.
Она почувствовала такое облегчение, что у нее даже руки-ноги обмякли – со стула сейчас не поднялась бы.
– Отвезти тебя домой? – спросил он.
– Нет, – поспешно отказалась она.
– К тебе домой, к тебе, – уточнил Длугач.
Кира посмотрела на него с благодарностью. За этот длинный день она получила столько ударов по нервам, что ей необходимо было прийти в себя в одиночестве. И то, что он это понимает, вызвало у нее не меньшую признательность, чем то, что он дал ей деньги.
– Поезжай, ты же больной, – сказала она. – А мне еще кое-что доделать надо.
– Могу водителя оставить.
– Не надо, – отказалась Кира.
– Ну, как знаешь. – Он поднялся со стула и сказал с короткой улыбкой: – Долго-то не сиди все же. Выспишься, завтра жизнь по-другому пойдет. Утро вечера мудренее, так в ваших сказках написано?
– У тебя другие сказки, что ли? – улыбнулась она.
И тут же прикусила язык.
– Я их не читал, – спокойно ответил Длугач. Он пошел к выходу из комнаты, но вдруг приостановился и спросил: – Может, мы бы с тобой куда-нибудь съездили?
– Куда съездили? – не поняла Кира.
