— Для этого надо сейчас виснуть на мне?
— Нет, это надо для того, чтобы остальные люди не заподозрили ничего и для того, чтобы нас все-таки пустили к этому человеку с моей-то легендой. А пока, будь умнее и постарайся не сверкать как красная лампочка для быка, тут специфическая аудитория, но нам нужен владелец.
Что она несет?
Осматривая помещение в приглушенных тонах, замечаю извивающиеся фигуры. Здесь все именно так, как в подобных заведениях, куда люди приходят спустить пар. Чертовы извращенцы. Хотите эмоций? Так делайте это так, чтобы никто не видел.
Когда к нам подходят девушки в латексе, я сначала не придаю этому значения, ровно до тех пор, пока Снежана не тянет меня за ними. Спустя пару минут мы оказывается в темном помещении, где отчетливо слышится запах мяты и никотина, а еще отборной кожи.
Здесь помимо прочего аромат власти, его-то не спутать ни с чем, такой запах преследует людей, наделенный небывалой мощью и силой. Я понимаю, что в помещении мы не одни, но отчетливо вижу ровно тогда, когда в непроглядной тьме зажигается огонек, прикуривается сигарета. Правая сторона лица незнакомца врывается в мое сознание. Я вижу лицо и понимаю, что это человек без лица. Глаза мертвые, но при этом не лишены света. Они словно белые.
— Спасибо, что приняли мои условия встречи, — хриплый, прокуренный голос слышится сейчас и отдается эхом. Комната пуста. Либо с очень высокими потолками.
— Спасибо, что согласились на встречу.
— У нас обоюдные интересы, отчего ж не согласиться. А вы тот самый Влад, да? Человек, который подвержен эмоциям.
Обращаясь уже ко мне, уверенно заявляет незнакомец. Что за загадки? К чему таинственность?
— Я знаю о вас все, мне не понадобилось уж очень много времени, но зато мне понадобилась смелость, чтобы связаться с вами двоими и довериться хоть кому-то. Согласитесь, в наше время доверие штука опасная, она может и в могилу свести.
— Со мной вы не связывались, — первым подаю голос.
— Вам так только кажется, Владислав. Для хода вашего дела я сделал намного больше, чем весь ваш штат. Собственно, как и сделаю.
Я не вижу этот взгляд, но чувствую его кожей.
— Так кто же вы?
— Хм, отвечу известными словами. Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Снежана локтем ударяет меня в бок, но я упорно продолжаю.
— Знаете, мне не нравится, когда меня держат в дураках, а тут явно происходит то, что заставляет меня так себя чувствовать.
— Нет, что вы. Больше всего на свете я не люблю именно дураков, и поверьте мне, никогда с ними дел не имею.
— Зачем мы здесь?
— Потому что я знаю то, что может вам засадить Германа Радушина на много-много лет. Навсегда.
— Зачем это вам?
Я окончательно теряю терпение, и мне это не нравится от слова «совсем».
— У меня тоже к нему некоторые претензии.
Претензии, которые не может решить самостоятельно? Да ладно, блин, судя по уровню секретности. Откидываю в сторону маску, ее падение не остается незамеченным для слуха. Скулы сводит от желания процедить нечто грубое, а кулаки сами собой сжимаются.
— Что ж характер показываешь? Хочешь узнать, какого рода претензии и почему не решаю сам?
Словно читая мысли, отвечает незнакомец, слегка посмеиваясь. Да, так, черт возьми, я хочу понимать, в какое хитросплетение попадают наши задницы в данный момент.
— Да и зачем вам во всей этой истории третий лишний? Запасной?
Свет все так же потушен, лишь изредка сполохами желтого света отблескивает сигара.
— Вы можете присесть, — безапелляционно и уже в совсем другой тональности выдает мужчина.
И правда, стоило ему это сказать, как яркий свет зажегся в комнате, точечно освещая нас, и все так же скрывая собеседника, ведь стоя на сцене в свете софитов, едва ли увидишь зал. Вот и стоим как слепые котята.
— Зачем этот цирк?
— Хм, а ты с характером пожёстче, чем я думал. Никогда ничего не просил, да?
— Не просил, да, выгрызал.
— В особенности у тех не просил, кто сильнее, да?
— Меня эти аллюзии уже немного напрягают, — Снежана хватает меня за руку и тянет на диван, стоящий позади. Черный диван, черные стены, этот мистер Всезнайка явно на нем помешан, как помешан на всем дорогом.
Фиг его поймешь, почему меня так выводит вся эта ситуация. Не в первый раз встречаю баловней судьбы, сильных мира сего, но конкретно этот перец меня выбешивает сейчас максимально. Или потому, что я реально застрял и не могу выгрести, или потому, что сейчас вот такая неопределенность тут кажется хуже моей нерешенной проблемы.
— Мне нравится ваш стержень, но его не нужно показывать там, где действительно хотят помочь, парень. Отвечая на ваш вопрос, сам я могу решить эту проблему за три секунды, просто позвонив определенному человеку и сказав «давай». Могу, чего скрывать. Вопрос заключается в другом, мне не нужно убийство, мне нужно искупление. Его искупление.
Какое нафиг искупление?! Он точно псих.
— Мы сейчас о Германе говорим?
— Мы говорим о том человеке, которого вы привыкли считать Германом.
Чертов Чеширский кот на ветке! Сколько можно говорить загадками?
— Послушайте, простите моего спутника, он немного эмоционален, потому что проблема пролегает в личной плоскости, вот и…
— Снежана, не стоит оправдываться. С вашего позволения я закончу. Да, я не хочу убивать Германа, как вы выразились, более того, я не дам никому это сделать. Задача заключается в другом. Вы не совсем понимаете, с кем имеете дело, а я уж слишком хорошо сожрал приличную порцию «Германа», чтобы понимать что к чему.
— И с кем мы имеем дело.
— Он мертв. Человек мертв. Без души, есть только оболочка, вот и правда, господа. Он не способен воспринимать эмоции, он мимикрирует, мастерски играет, пытается быть нормальным. Но казаться, не значит быть. У него отсутствует сотрадание, и он не способен любить, — печально резюмирует незнакомец и замолкает.
— Мне на его чувства вообще срать, если честно.
— Очень зря, чтобы победить врага, его нужно знать досконально. Чем он дышит, как живет, что делает. Для достижения цели важно отчетливо понимать одну вещь: если вы идете по пятам, вы уже отстали.
— Я знаю о нем все.
— Не все. Потому что есть вещи, которые не знает никто, кроме действующих персонажей этой истории, и то почти все из них мертвы. Я расскажу вам ее, а вы подумаете, как это применить, — мужчина замолкает, а потом выпускает колечко дыма. Он выплывает на свет мутным облаком. — Жила была семья, с виду обычная, отец и мать, двое сыновей. Один, как говорится, от Бога, другой, не дай Бог. У главы семейства были специфические методы воспитания, довольно жестокие, он верил, что только насилие может помочь добиться желаемого результата быстро. Разумеется, мужчина был не из робкого десятка, быстро понял, как можно зарабатывать большие деньги, за ним по этой причине вскоре и пришли. Деньги конфисковали, как это принято в подобных случаях, а семья осталась без кормильца. Зато с огромными долгами, дети тем временем росли. И если один старался помогать матери, то второй…доставлял все больше проблем. В его самых ярких особенностях числилось насилие над животными, а однажды он пырнул острым камнем паренька во дворе. Это был не звоночек, а колокол. Скажу вам так, если углубляться в истоки, можно было бы найти причины, конечно. Но сейчас я скажу вам точно: он таким родился, не социум, не пример отца дали плодородную почву для роста садиста-нарцисса, а именно природный дефект, такие люди есть, их много, они ближе, чем вы думаете, и их сложнее всего распознать по той причине, что они совсем как обычные люди, только питаются вашими чувствами.
— Вы хотите сказать, что сейчас речь идет о Германе? — вклиниваюсь в этот бессвязный поток, ведь особенности больной психики Германа мне не важны.
— Германе или не Германе. Имена сейчас не играют особенной роли, важна сама суть. Настал момент, когда один из братьев решил испытать на прочность череп собственной матери, второй вступился. Ситуация не закончилась плачевно, но мать, будучи в травматологическом отделении, просила второго сына только об одном: «Сбереги жизнь, следи за ним, не дай ему погубить свою жизнь». Сцепив зубы, второй брат делал что мог, чтобы не угробить ненароком того, кто вечно лез на рожон. Снова и снова он лез туда, куда не следовало. Пока однажды его не взяли за одно место, да так, что как ни крути, сидеть десяточку лет за вооруженное ограбление по предварительному сговору и убийство. И тогда пареньку пришла гениальная идея. Отправляясь на очередную встречу с адвокатом, он, мягко сказать, случайно задел ручник, и случайно машина отправилась в кювет, один из братьев погиб, а второй навсегда остался невиновным. Сложите два и два сами, чтобы понять, что к чему.
