И что? Одно из трех: он меня либо не замечает, либо трахает, либо упрекает. Заебись как весело!
А может, я поторопилась? Бросилась в жизнь этого человека, как в омут с головой.
Совсем его не зная, не понимая, не чувствуя. А ведь мы такие разные: Андрей нелюдимый, любит теннис, слушает джаз; я общительная, обожаю моду и покупаю диски Тимати.
И все бы ничего, но он меня совершенно не уважает. Глупо думать об уважении, если живешь с русским «форбсом», правда? А вот я думала. Постоянно. И все чаще и чаще мысленно возвращалась к своей прошлой жизни, в которой не было места уязвленному самолюбию, попыткам оправдаться, вынужденному одиночеству Я даже со Светкой не могла поговорить по душам: мой телефон был на прослушке.
Светка… Трахается себе с милашкой Реем, слушает его песенки, глушит коктейли у бассейна и этим счастлива. А я вечно трезвая и живу под девизом: «Лучший собеседник - это книга». Вспомнилось четверостишие, выученное еще в школе на одном из первых уроков английского:
We are good friends,
Му books and I,
We have such fun,
My books and I.
Тьфу, блядь! Меня передернуло, и, открыв глаза, я посмотрела на Андрея. Он писал кому-то sms.
Ревность! В последние дни она стала настоящим кошмаром. Да, я добилась своего - мы живем вместе, но есть один нюанс: у него осталась своя жизнь, а у меня нет. Вот сегодня он приехал домой в одиннадцать. Где он был? На работе? А может, в ресторане с Еленой, Любой или с кем-то еще? Кому он отправляет sms после двенадцати ночи? И не одну!
- Подушечку большого пальца в кровь не собьешь? - спрашиваю я.
- А тебе-то какое дело?
Вот так всегда. Ничего другого я и не ожидала. Встать, что ли, послать все на хуй и уйти? Но ведь я буду по нему скучать. Несмотря на его неприкрытое хамство и вечную раздражительность, я любила этого мужчину. А он злился. То ли на себя, то ли на меня, то ли на нас обоих.
- Я спать, - поднялся Андрей.
И он действительно ушел спать, ничуть не заботясь о том, пойду я с ним или нет.
Ну когда же все это кончится? Может, после того, как он решит проблему с отмывальщиками?
Ладно, не буду об этом думать. Я тоже пойду спать. После секса он на несколько минут становится добрее, и я ни за что на свете не хочу пропустить эти минуты.
Через два дня у меня появилась охрана, помощница Марина (тридцатилетняя жердь, аккуратная и деловая до блевотины) и «Visa Platinum», которую Забелин выдал мне со словами:
- Теперь ты живешь со мной, и поэтому твоя персона стала необыкновенно интересна общественности. Будь добра, не давай пищу для пересудов. Помощница будет вести твой график, при необходимости согласовывая его с моим. График утверждается руководителем твоей личной службы безопасности. И никаких «но»!
Это было во вторник. А в субботу к нам приехала сестра Андрея Мила, дробненькая брюнетка лет тридцати пяти.
- Так это из-за тебя мой дурень голову потерял? - насмешливо спросила она, уставившись на меня узкими и чернющими, как у Забелина, глазами.
- Кого вы имеете в виду: брата или мужа? - не растерялась я. Мне было известно, что Андрей рассказал ей про Фролкина все, в том числе и про его душевные привязанности.
- Я имею в виду мужа, - усмехнулась Мила, зажав между тонкими пальцами сигарету, которую она повертела в руках и отложила в сторону, так и не прикурив.
- И пожалуйста, давай на «ты». Я не такая древняя, как мой брат.
В ответ на это Забелин показал ей fuck и вышел в погреб за вином. Мила пила красное.
- У меня к тебе дело, - сказала она, как только мы остались одни.
- Я слушаю.
- Давай завтра встретимся в городе.
- Так просто не получится. Мои встречи фиксируются в графике, а их место и маршрут проверяются службой безопасности. В лучшем случае мы сможем увидеться через пару дней.
- Вот блядь! Опять у братца паранойя! Ладно, я попытаюсь договориться с ним о том, чтобы завтра мы с тобой поехали по магазинам.
- Ну попробуй, - ответила я, не очень-то веря в успех затеи.
И оказалась права. На просьбу сестры Забелин отреагировал крайне резко:
- Будешь просить Мальвину заступиться за своего мудака? Думаешь, не знаю, что ты с ним виделась? Я, кстати, собирался с тобой поговорить по этому поводу.
- Уже доложили?! - возмутилась Мила. - Как же ты меня достал!
Может, Глеб и стал смотреть на сторону из-за твоей непрекращающейся слежки!
- Никто за ним не следил. Я доверял этому пидору: на тебе позволил жениться, финдиром сделал. И чем он мне отплатил? Кидаловом? Подставой?
- Ну оступился человек. С кем не бывает? Зачем ты за ним следишь?
- Затем, что он продолжает занимать пост генерального директора моего холдинга.
- Тогда пусть не занимает! Дай ему возможность уйти! Дай нам жить так, как мы хотим!
- Отлично придумано: подонок меня предал, а я позволю ему жить долго и счастливо. Да еще с моей сестрой. Хуй вам! - завелся Андрей. - И не забывай: помимо человеческих понятий есть бизнес. Я не могу отпустить его сейчас. Это слишком неразумно накануне private placement.
- Что станет с ним после покупки акций? - спросила Мила упавшим голосом.
- Он сядет.
- Я на пятой неделе беременности.
- Да ты что?! Сестренка! Наконец-то! - просиял Забелин.
- Так что будет с Глебом? Он отец ребенка, - настаивала Мила.
- Это ничего не меняет. Моему племяннику папаша-гондон не нужен.
- Мой племянник! Моя сестра! Все - мое! Мы все живем по утвержденному тобой плану! Между прочим, помимо того, что я - твоя сестра, я еще и жена Глеба, а ребенок внутри меня, он не только твой племянник, но и наш с Глебом сын. И если уж на то пошло, то он вообще не Забелин! Он - Фролкин! Как и я!
- Не говори глупостей! Ты - Забелина. И твой ребенок тоже. Все. Разговор окончен. Я - к себе, - обрубил Андрей и поднялся наверх, оставив меня наедине с расстроенной, готовой расплакаться Милой.
- Глеб тебе что-нибудь про меня говорил? - немного погодя спросила она.
- Про тебя - нет.
- А про кого говорил?
- Конкретно - ни про кого. Он как-то обмолвился о том, что его достала Забелинская семейка.
- Так я и думала. Брат всегда на него давил, вот Глеб и не выдержал.
- Не делай из него жертву.
- У вас с ним что-нибудь было?
- Ужин в ресторане.
- И все?
- Да.
- Значит,
