– Катя, да что ты все о глупостях! – отмахнулась Таня.
– Не скажи! – засмеялась Катерина. – Ты так вообще забудешь, как детей делают. Нужно хоть изредка практиковаться.
– Да он серый, тусклый, правильный. В общем, очень все сложно, – вздохнула Татьяна. – Но для жизни, наверное, такие и нужны.
– Ну-ну, – усмехнулась Катя. – Смотри, не скисни со своим правильным. Мой тебе совет: проведи функциональную диагностику, а потом сядь и запиши все плюсы и минусы. И мне покажи. Я, может, что умное посоветую. Я же умная, да, Ген?
– Очень!
– Паразит, конечно, – развела руками Катерина, – но с ним хоть не соскучишься.
Решить позвонить легче, чем начать набирать номер. Таня тянула до последнего, вечер завершался, и тут она вдруг ярко представила, как своим звонком разбудит его мамашу, которая станет долго брюзжать что-нибудь нелестное в адрес очередной пассии сына. Этого оказалось достаточно, чтобы отбросить сомнения и позвонить.
Судя по голосу, Андрей обрадовался, но как-то вяло.
– Я не вовремя? – спросила Таня. Тон кавалера ей не понравился. И насторожила затянувшаяся пауза после умеренного восторга по поводу ее звонка.
– Да ты что? – удивился Андрей. – Я весь день о тебе думал.
И удивление его сейчас ей казалось фальшивым.
«Может, я просто хочу, чтобы он сам от меня первый отвязался, тогда мне и решать ничего не надо будет?» – подумала Татьяна и из принципа собралась помешать столь легкому исходу. А вдруг это единственный и последний шанс?
– А что же не позвонил? – неожиданно сварливо поинтересовалась она, изумившись откуда-то появившимся в голосе скандальным нотам.
– Некогда было. Работы много.
– Ясно.
Пауза повисла, как висит над подоконником в руке хулигана шарик, наполненный водой: еще немного, и он сорвется, разлетевшись на брызги и ошметки резины.
– Какие планы? – произнесла Таня.
– Приходи к нам в гости в эти выходные, – предложил Андрей. – Ты будешь свободна в субботу?
– Да, – промолвила Таня и, спохватившись, уточнила: – Во сколько?
– К пяти.
– Отлично. Ну… пока?
– Да, Танюша, спокойной ночи, – с облегчением пробормотал Андрей и положил трубку.
– Ни фига себе, – громко сказала Таня и неуверенно хихикнула в пустоту.
– Что там? – мгновенно отреагировал папенька. – Сломала что-нибудь?
– Ага. Вот только что все сломалось само собой. Вроде бы…
Ей уже не предлагали переехать. Даже ее визит не именовался как «знакомство с мамой». Нет, Татьяну просто приглашали в гости. И, похоже, кавалер не собирался напрягаться и везти ее сам. Он планировал ждать «доставку на дом».
«Неожиданности в нашей жизни происходят неожиданно», – любила повторять Катерина Морковкина. Эту ее замечательную фразу Татьяна вспомнила уже на следующий день. Осадок от разговора с Андреем неприятной мутью оседал в душе, все валилось из рук, а настроение было осенне-климактерическое. Она сидела в ателье и пыталась работать. Мысли муравьями разбегались в разные стороны. И тут случилась та самая неожиданность.
– Татьяна Анатольевна, к вам посетитель, – заглянула в кабинет приемщица.
– Ко мне? Или вообще в ателье? А что ей надо?
– Это мужчина. И он к вам по личному вопросу. – Приемщица многозначительно посмотрела на нее и закусила губу.
– Ну… пусть войдет.
Когда он вошел, Татьяна забыла выдохнуть и так и сидела, словно манекен, не сводя взгляда со стоящего в дверях мужчины.
Это была точная копия Ивана, только более вальяжная, основательная и спокойная. Без чертей в глазах, юношеской порывистости и экстрима в мыслях.
– Добрый день, – пробасил мужчина, и Татьяне стало ясно, что это не Иван. Только сердце все равно заболело, ныло, как недолеченный зуб. Наверное, это остается от разрушенной любви. Память. Можно удалить из своей жизни человека, но память о нем – никогда.
– Я присяду? – Он внимательно взглянул на хозяйку кабинета и улыбнулся. Той самой улыбкой, от которой она когда-то сходила с ума.
– Прошу. – Таня деревянным жестом, словно Буратино, дернула рукой и застыла.
– Меня зовут Максим.
– Очень приятно, – она откинулась в кресле, спрятав под столешницу трясущиеся руки. Они так дрожали, что пальцы пришлось зажать между коленей.
– Мне тоже приятно. – Он немного помолчал и снова улыбнулся.
«Хоть бы он не улыбался так», – обессиленно подумала Татьяна. Сердце уже не ныло, а колотилось как бешеное.
– Я даже не знаю, как начать, – произнес посетитель.
– Ну, уж начните как-нибудь.
– Вы знаете, когда я шел, думал, что все будет проще. А теперь вот увидел вас… Такие женщины встречаются очень редко. Я просто потрясен. Нет, это не лесть, не комплимент, а констатация факта. Я даже шокирован. Тем более что у меня не совсем приятная миссия.
У Тани заныло под ложечкой. Но мысли никак не могли оформиться во что-либо внятное, поэтому в голове все кружилось, как в блендере, – быстро, весело и пестро.
– Я бы предпочел встретиться с вами в другой обстановке и по иному поводу.
Он откинул волосы со лба, и у Татьяны затряслись колени. Если бы ей сейчас пришлось встать, то она просто не смогла бы этого сделать. Даже каблуки стали отбивать чечетку под креслом. Адреналин гонял кровь по организму, как собака лису. Казалось, еще несколько минут недомолвок, и Таня упадет, как загнанная жертва спаниеля.
– Вы из налоговой, что ли? – не выдержала она.
– Да что вы! И даже не из пожарной инспекции. Я брат Ивана.
Было бы глупо спрашивать, какого Ивана. Поэтому Таня молчала, ощущая, как пространство вокруг покачивается. Даже не покачивается, а накреняется, словно корабль, который вот-вот пойдет ко дну.
– Дело в том, что мы попали в очень сложную ситуацию. Этот оболтус сильно повредился во время своих очередных глупостей. Ну, вы в курсе, что наш адреналиновый мальчик не умеет жить спокойно. И сейчас ему нужна операция, чтобы не остаться инвалидом. Сам он никогда бы не осмелился просить у вас, поэтому пришел я. Понимаю, как нелепо и унизительно это все выглядит! Но я должен был хотя бы попробовать. Сумма требуется огромная. Мы потом отдадим. Просто надо именно сейчас, а у нашей семьи этих денег нет. Мама слегла от переживаний. Если бы не она, я бы и пальцем не пошевелил. Но… Слушайте, Таня. Не отвечайте ничего. Скажите только одно: если вы сейчас откажете, мы можем сделать вид, что ничего не было? Вы дадите мне шанс познакомиться с вами еще раз? Ну, мы же могли с вами увидеться случайно? Я просто не представляю теперь, как уйду, закрою дверь и больше никогда не услышу ваш голос, не увижу ваши глаза. Это наваждение. У вас такое бывает?
– Ага, – глупо кивнула Татьяна, у которой было все: и наваждение от его улыбки, да что там – от Ванькиной улыбки, и облегчение, что этот малолетний дурачок жив, а то у нее даже мелькнула мысль, будто это длительное предисловие приведет к приглашению на поминки. И щеки у нее горели, и голова кружилась. И от мысли, что клон ее Ваньки, только такой, о котором она всегда мечтала, сейчас уйдет навсегда, Таню охватывал липкий ужас. Как от ночного кошмара.
