Собака лежала тихо, положив голову на лапы, и пристально наблюдала за нею своими карими глазами. Позади ее массивного тела смутно виднелся третий надгробный камень, тень от веток деревьев гуляла по его изуродованной поверхности с надписью, которую невозможно было прочитать. Для кого предназначался камень: для мужчины или женщины? Для юноши или девушки? Неожиданно для себя она продекламировала:
Земные люди во плоти, вы обратились в прах…
А скоро нам самим идти туда, где мгла и страх.
Последнюю строчку вместе с ней прочитал мужской голос. На долю секунды все в ней вспыхнуло. Но это был всего лишь…
— А, Энди, это ты, — сказала она, обернувшись. — Не заметила, как ты подошел.
Его лучезарная улыбка померкла.
— Не хотел тебе помешать. Присядь. У тебя какой-то болезненный румянец на щеках.
— Куда же я сяду?
Энди указал на поваленное надгробие, но Диана покачала головой, и он удивленно спросил:
— Ты суеверна?
— Наверное. По крайней мере, есть вещи, которых я делать не могу.
— Джордж не стал бы возражать. А хоть и стал бы, пожаловаться некому. Хорошо, тебя устраивает это гнилое бревно?
Диана уселась рядом с ним.
— Когда я приходил сюда в последний раз, те же стихи читал один молодой человек, — объяснил Энди. — Не удержался и подхватил. Извини, если я…
— Ничего, — поторопилась она, не желая, чтобы разговор пошел в другом направлении. — А кто был тот молодой человек? Твой приятель?
— Да. Но пробыл он здесь недостаточно долго, чтобы стать мне другом. Он работал сначала у Уолта, а потом помогал мисс Массер. Интересный парень.
— Далеко не все знают стихи Эмили Диккинсон.
— К примеру, я. Помню только что-то хрестоматийное, что нас заставляли зазубривать в школе.
Диана улыбнулась. Его легкая болтовня успокоила ее окончательно, но ей хотелось вернуть его к прежней теме. Никаких усилий это ей не стоило. Редкий случай, когда так пригодилась привычка всех членов этой семьи говорить помногу и обо всем подряд.
— Брэд — да, так его звали, — пробудил во мне интерес к стихам Эмили, — продолжал Энди. — Кое-что я слышал от него, потом стал читать сам и понял, что недооценивал талант этой дамы. Мы много с ним беседовали о разном. Мне было жаль, когда он уехал.
— А когда это случилось?
Энди, казалось, не удивил ни сам вопрос, ни тон, которым он был задан. Он пожал плечами.
— Не знаю точно. Как я уже сказал, друзьями мы не были. Уолта взбесило, что Брэд собрался и укатил, не попрощавшись и даже не предупредив. По отношению к мисс Массер это выглядело не совсем порядочно, но, как я понимаю, Брэд решил, что она в его услугах больше не нуждается. Она уже забронировала себе комнату в доме для престарелых и выставила свой особняк на продажу — потому я и приезжал сюда так часто в то время. Она попросила меня подыскать покупателя, но была все время недовольна. От двух предложений отказалась. Я не мог сердиться на старушку. Продажа родного гнезда — трудный шаг. Это как заказать себе самой гроб. Потом я даже подумал, уж не отъезд ли Брэда сделал ее более сговорчивой.
— Ты хочешь сказать, что он уехал, не сказав старой леди ни слова? Он был, должно быть, — она кашлянула, чтобы прочистить горло, — избалованным и безответственным человеком, — закончила она фразу.
— Не сказал бы. Этот поступок как раз был совсем не похож на него. Ей-то он сказал наверняка, только она уже не в состоянии была помнить даже собственное имя. Он был с ней так обходителен, а с мисс Массер ужиться мог бы не всякий, поверь мне. И дело было не только в дряхлости и старческом маразме. Она и прежде была с норовом. Правда, мне она все равно нравилась. И Брэду тоже, хотя она изводила его придирками и твердила, что он ее обирает.
— То есть ворует у нее?
— Старики все такие, — небрежно сказал Энди. — Паранойя. Она считала, что ее обворовывают все, и я в том числе. Бог свидетель, у нее нечего было взять, кроме дома и земельного участка.
— Никаких припрятанных фамильных драгоценностей или антиквариата?
— Она коллекционировала бутылочки из-под эвонской воды. Тебе станет понятно после этого, чего нам стоило избавиться от ее хлама. Было тут несколько мало-мальски ценных предметов, их купили здешние старьевщики. Что же до сокровищ в тайнике… Мысль завлекательная, но, увы…
Тяжелая и пьяная от меда пчела ткнулась на лету ему в лоб. Он мягким жестом смахнул ее. Пока Диана формулировала невинный вопрос для продолжения разговора, Энди заполнил паузу сам.
— Когда я впервые пришел на это место, вся ограда полыхала от роз. Это ведь Брэд обнаружил остатки старых роз и прополол их.
— А я думала, что это сделала твоя мама.
— Она тоже так считает, — Энди усмехнулся. — Ты уже знаешь мою матушку. Энтузиазм частенько перешибает память. Они с Чарльзом подыскивали себе дом, я привез их сюда. Мама предложила обойти окрестности. К моему разочарованию, розы уже отцвели, но мама сумела найти «Дамасскую Осеннюю», защебетала, замахала руками, сбилась на свою латынь. И вот так одна розочка решила судьбу дома.
— Жаль, что ты не попросил своего приятеля определить и переписать сорта роз. Я не смогу теперь этого сделать, пока они снова не зацветут.
— Не думаю, что он разбирался в розах. Ему просто нравились цветы. И еще, — добавил он после паузы, — ему нравилось спасать. Он сам так говорил. Он чувствовал, что если сохранить эти розы и эти надгробия… Что с тобой? У тебя слезы?
— В глаз что-то попало, — Диана отвернулась, доставая платок.
— Кстати, что ты собираешься посадить на верхней террасе? Если следовать маминым планам, получится полнейший хаос. Я тут в одной из книг увидел нечто в английском стиле. Будет куда лучше, ты увидишь.
— Извини, мне нужно пойти промыть глаз, — сказала Диана, поднимаясь. Господи, ей только и не хватало, что обсуждать садоводческие проблемы! И с кем? С Энди!
Ей, возможно, и не удалось бы сменить тему, но вмешалась собака. Не дожидаясь Дианы, она побежала в противоположном от дома направлении, к ручью, вид у нее при этом был вполне целеустремленный. Она остановилась, когда Энди окликнул ее, но не вернулась, а выразительно залаяла и оставалась на месте, энергично виляя хвостом.
— Оставь ее, пусть делает, что хочет, — сказала Диана. — Она ходила за мной по пятам все утро.
— Она и должна следовать за тобой. Интересно, однако, что она… Эй, Бэби, ко мне!
Он пошел за собакой. С глуховатым, низким лаем Бэби побежала дальше, ежесекундно поглядывая, следует ли он за ней. Все более громкие и резкие команды Энди — стоять, к ноге, назад и так далее — не возымели никакого эффекта. Когда Энди побежал, Бэби тоже затрусила быстрее. Опережала она его без труда. Перейдя в галоп, оба скоро скрылись среди деревьев, обрамлявших берег ручья.
