— Эта комната озарена ярким светом вашего потешенного самолюбия и осколками моей души… — продолжила я, едва сумев сдержать слёзы. Мне почему-то было очень больно и чувствовала я себя просто ужасно.
— Прекрати сейчас же! — тем временем злился он. — Обязательно всё опошлять до такой степени? Неужели ты и правда думаешь, что мне нужен был от тебя только секс?
— Конечно, нет! Вы получали удовольствие от самого процесса! Вам нравилось устранять преграды, ломать мою волю… Вас это заводило и даже вдохновляло! — произнесла я вслух то, что думала.
— Бред! Зачем мне всё это было нужно, если я легко могу получить любую женщину, которую только пожелаю? — нервничал Алексей.
— Только это почему-то не срабатывало со мной… до сегодняшнего дня, — с отчаянием вздохнула я.
— У тебя бурная фантазия, Виктория! И вообще, согласно с нашей договорённостью, ты должна принадлежать мне всю эту ночь! — неожиданно напомнил он, подчеркнув слово "всю". — Ты тратишь моё время на пустые домыслы и нелепые споры…
— Вы это серьёзно? — в недоумении воскликнула я. — И зря напоминали мне о договорённости: можете быть уверены, я ни на секунду о ней не забывала…
Мне казалось, что теперь я до конца своих дней буду ненавидеть это ужасное слово — "договорённость"…
— Я серьёзен, как никогда! — ответил Дёмин и повернул меня к себе. — Поэтому ни слова больше! И знай, даже если ты будешь изнемогать от бессилия и станешь просить меня о пощаде, я не дам тебе передохнуть ни секунды до первых лучей рассвета…
"Сумасшедший… — думала я, в то время как он бесстыдно смотрел мне в глаза своим обезоруживающим властным взглядом.
Наутро я проснулась в объятиях Алексея, убаюканная его ласками и окутанная пленительным ароматом его тела.
Он спал, а я просто смотрела на него и думала обо всём, что произошло между нами за эти несколько дней. Я прекрасно понимала, что дело не только в этой ночи, хотя и в ней тоже… Я вдруг почувствовала, что сегодня утром я проснулась совершенно другим человеком:
"Нет больше той Виктории, которая была ещё вчера… Что-то сломалось во мне… благодаря вам, господин Дёмин… Что-то со мной произошло…"
Приподнявшись, я почувствовала, что действительно изнеможена, и мне едва хватило сил, чтобы встать с кровати. Набросив на себя первое, что попало под руку (а это была его рубашка), я медленно поплелась в гостиную.
Платье моё всё также валялось на полу, на праздничном столе стояли тарелки с десертом, к которому вчера мы едва успели притронуться, а на диване лежал галстук Алексея. Я бросила на этот галстук долгий взгляд, подняла платье и надела его.
— А я-то думаю: где моя рубашка?.. — внезапно услышала я за спиной голос Дёмина. Он подошёл и нежно меня обнял.
— Господин Дёмин, я хочу улететь домой… сегодня же… — холодно произнесла я.
— Опять "господин Дёмин"?.. — поморщился Алексей. — Ну, понятно… Ты умышленно воздвигаешь между нами стену, Виктория?..
— Боюсь, что она всегда была и никогда не исчезнет… — ответила я так же сухо.
— Ну, раз так, значит это то, чего ты действительно хочешь… — он разжал объятия и отпустил меня.
Я повернулась к нему и, старательно избегая встречаться с ним глазами, повторила:
— Я действительно хочу домой. Все условия договора выполнены, меня ничего здесь больше не держит.
— Я понял, Виктория… Я всё понял… — сжатыми губами ответил Дёмин.
На улице было очень холодно. Февральские морозы лютовали на полную силу, заставляя прохожих ускорять шаги и потирать замёрзшие красные носы.
Я закрыла свой офис и направилась к своему автомобилю, припаркованному прямо под окнами моего дизайнерского бюро. Не успела я сесть в машину и положить сумку на соседнее сиденье, как зазвонил мобильный. Я достала из сумки телефон и ответила:
— Алло! Слушаю!
— Привет, дорогая! Как твои дела? — бодро зазвенел в трубке голос Лены.
— Привет, Леночка! Всё нормально. Вот собираюсь ехать домой, — ответила я.
— Замечательно! Я тоже! Однако голос у тебя какой-то невесёлый… Может, встретимся и выпьем по чашечке кофе? Заодно и поболтаем! — предложила подруга.
— Хорошо, — без лишних слов согласилась я.
— Тогда, как обычно: в нашем "Château" ровно через двадцать минут. Договорились? — спросила она.
— Конечно. Уже еду! — ответила я и отключилась.
В назначенное время мы с Леной встретились в любимом кафе. Я приехала первой и заняла столик у окна.
В своё время Кристиан часто приглашал Ленку в это чудесное заведение на свидание. Возможно, оно полюбилось ему из-за французского названия — "Château de Fleurs", которое, кстати, очень даже себя оправдывает, так как в тёплое время года кафе действительно утопает в цветах. А, может оно напоминает ему родную Францию, по которой он, наверное, все-таки тоскует.
Однажды мы зашли сюда все втроем и с тех пор это кафе, схожее с игрушечным, цветочным домиком стало нашим с Леной любимым местом встреч.
— Все люди стараются укрыться подальше от посторонних глаз, а мы с тобой как две "белые вороны": куда не придём, всё время садимся у самой витрины, у всех на виду!.. — с шуточным негодованием воскликнула Лена, как только пришла. — Надо же!
— Ну и что? А мне здесь нравится! Очень уютно! И за снежинками можно понаблюдать… — мечтательно взглянула я на улицу через стекло, — Зима в этом году какая-то уж больно холодная…
— Холодная?.. — удивилась Лена. — Это тебе так кажется! А всё потому, что в твоей голове до сих пор кружатся снежинки из Лапландии… Вот беда! Когда же, наконец, твоё сердце оттает?
Я ответила ей хмурым молчанием.
— Понятно… — буркнула подруга. — Лучше не задевать эту тему… Может, расскажешь хотя бы как дела на работе?
— Не знаю… — безразлично произнесла я. — То есть, всё хорошо…
— Я вижу, тебе ни до чего нет дела… — покачала головой Ленка. — Хотя нет! Музыка! Она, слава Богу, наконец, вернулась в твою жизнь! Почему ты сегодня не приходила ко мне в колледж поиграть?
— Мне неудобно тебе надоедать… — тихо ответила я.
— Брось! Ты мне вовсе не надоедаешь! С чего ты взяла? — вопросительно развела руки
в стороны Лена.
— Я тут подумала, что куплю, наверное, пианино, чтобы тебя каждый раз не просить. Не буду же я постоянно приходить к тебе в колледж играть?..
— Ну почему же? Играй на здоровье! Жалоб пока не было. Даже, наоборот: у тебя появились тайные поклонники среди студентов! — добродушно улыбнулась она. — А директор, когда услышал, случайно проходя мимо двери класса, как ты играешь, сразу же проявил невероятный интерес к твоей персоне и даже загорелся желанием пригласить тебя к нам на работу! Но мне, к сожалению, пришлось его огорчить: я рассказала ему, как ты по собственной глупости отказалась от своего музыкального будущего и никакими уговорами не захотела еще раз поступать в консерваторию. Признаться, он очень удивился… Мне даже показалось, что он готов был нанять тебя без консерваторского диплома!..
