— Ричард… — Она схватила его за руку и, впившись в нее ногтями, застонала от сладкой муки. — Ричард…
Он терзал ртом ее сосок, а его рука двигалась все быстрее.
У Моники сердце ударило в горло, а тело снова и снова сотрясали спазмы наслаждения.
Ричард вынул руку и, нежно поцеловав ее в губы, достал презерватив. Оторвался от ее губ и, прерывисто дыша, выпрямился и надел презерватив.
Он был такой большой, что Моника инстинктивно сдвинула ноги. Ричард погладил ее по животу, раздвинул ее ноги и встал на колени между ними. Опустил глаза на низ живота, коснулся ладонью шелковистого треугольника и, раздвинув складки, смотрел с таким всепоглощающим желанием, что Моника снова содрогнулась от наслаждения.
Он ввел в нее палец, потом два и, взяв член в ладонь, направил в ее влажную мягкость. Моника напряглась, но он вводил медленно, а рукой ласкал клитор, подстегивая ее желание.
Рик подался вперед, войдя в нее еще глубже, и она постаралась расслабиться.
— Ты как? — выдохнул он жарким шепотом, улыбнулся и, наклонившись, быстро поцеловал в губы.
Она кивнула и улыбнулась. Вообще-то, было страшновато, но она не показывала виду.
— В первый раз может быть больно, — шепнул он.
Она снова кивнула, стиснула в ладонях покрывало и приподняла бедра, чтобы ему было удобнее.
Он взял ее за бедра и продвинулся еще дальше, но, когда она вздрогнула, сразу остановился.
— Ричард, я хочу тебя! — шепнула она, и он со стоном вошел в нее до конца.
Моника почувствовала мимолетную боль и приподнялась ему навстречу. Прикрыв глаза и прерывисто дыша, Рик задвигался, повинуясь ритму страсти, и их тела слились в неистовом танце любви…
Черт!
Пятнадцать минут четвертого?
Не может быть! Рик приподнял голову с подушки и, сонно моргая, снова уставился на горящие в полумраке спальни красные цифры на будильнике. Так и есть: проспал!
— Моника?
Она безмятежно спала, уткнувшись ему в плечо, а ее правая рука покоилась у него на животе, поблизости от его отработанного на все сто инструмента. Ну и ночка! Ничего удивительного, что они оба вырубились.
— Моника? — чуть громче позвал он, но она все не просыпалась, и Рик какое-то время молча смотрел на нее.
Его губы дрогнули в улыбке. Любопытство Моники не знало границ. Как и ее энергия. Четыре раза за ночь! Ему еще ни разу не доводилось заниматься любовью на протяжении пяти с лишним часов. Видит Бог, он пытался ее угомонить, предостерегал, что завтра ей будет не по себе. Но разве она послушает? Она ненасытна и неистощима. Как тот зайчик из рекламы батареек «Энерджайзер».
Рик снова покосился на электронные часы на прикроватном столике и легонько потряс ее за плечо.
— Моника? Просыпайся! Пора вставать. Она открыла глаза и сонно спросила:
— Почему?
— Потому что уже очень поздно. Вернее, рано. Вставай, а то твой дядя мне голову оторвет.
Она зевнула и сладко потянулась, потом бросила взгляд на часы. Глаза у нее округлились, и она затараторила на итальянском.
— Я тоже так думаю, — ухмыльнулся Рик и, подняв с пола черные трусики и красное платье, протянул ей. — Одевайся.
Она взяла одежду в руки и, покрутив платье в руках, нашла перед и продела голову в вырез.
— Дядя Микеле наверняка спит. Ведь он не знает, что вечером я уходила из дома.
— Даже так? — Рик надел трусы и потянулся за джинсами. — Ты снова проделала трюк с подушками?
Не услышав ответа, он обернулся. Моника, так и не успев натянуть платье, задумчиво смотрела ему в пах. Он ухмыльнулся и заметил:
— Увы, детка, мои возможности ограничены. Я не могу пребывать в состоянии боевой готовности круглые сутки.
Она легонько ущипнула его за руку, и щеки у нее порозовели. Потом с вызовом подняла подбородок и, сбросив платье, встала с кровати и заявила:
— Хочешь, приведу его в состояние готовности?
— Черт! — Он окинул ее взглядом, и сердце забухало в груди. — Лучше не надо.
Она сделала к нему шаг, и он ощутил прилив желания.
— Ричард, мы с тобой не успели попробовать одну вещь.
Рик задержал дыхание. И не одну! Только она еще об этом не знает. А может, знает? Ведь она не вылезает из Интернета.
— Моника… — Он взял ее за руки. — Ты прекрасно знаешь, я от тебя без ума. Можно сказать, собой не владею. И, как безвольный тип, иду у тебя на поводу. — Он улыбнулся. — Но я не хочу, чтобы Микеле рассвирепел и отправил тебя домой.
Она тяжко вздохнула, и у него возникло искушение поскорее ее утешить.
— Ты прав. — Моника повернулась, схватила с кровати платье и, просунув голову в вырез, принялась его натягивать.
При этом она производила такие телодвижения, что Рик счел нужным отвести глаза. Влез в джинсы — ремень куда-то запропастился — и поискал глазами рубашку. Он пребывал в состоянии легкого шока. До него еще в полной мере не дошло то, что случилось этой ночью.
Он занимался любовью с Моникой. С девственницей. Милая, невинная, любопытная Моника… А он лишил ее девственности. Правда, с ее согласия. Рик внутренне усмехнулся. Скромнее нужно быть — по ее инициативе. Но ведь лишил же!
И ничуть не жалеет об этом. Черт! Ему так хорошо с ней!.. Жаль, что она не может остаться. Ему бы хотелось просыпаться по утрам и видеть ее рядом. Такого с ним еще не бывало. Моника особенная.
У Рика были подружки, но он не допускал, чтобы они оставались у него на ночь. И не потому, что они ему не нравились. Просто он предпочитал независимость.
А с Моникой все по-другому. Она нужна ему постоянно. Ему приятно, когда она рядом — будь то дома или у него в кабинете, даже если они ничем таким не занимаются. Просто ему необходимо чувствовать ее присутствие. Нужно — и все! Ощущение было новым и несколько пугающим, но факт остается фактом. Он хочет, чтобы Моника все время была с ним рядом.
— Ричард, тебе совсем необязательно ехать со мной, — сказала Моника, входя в гостиную, когда он уже застегивал рубашку. — Я сама поймаю такси.
— Не сомневаюсь. Ты все можешь. — Он проверил, на месте ли кошелек, и обнял ее за плечи. — Пошли.
— Она улыбнулась. Маленькая плутовка прекрасно знает, что одну ее он ни за что не отпустит.
— А где моя сумочка? Там же ключ. Моника огляделась и, увидев сумочку в углу дивана, схватила ее и повернулась к нему. Рик заметил, что вырез платья потерял свою первоначальную форму. Благодаря его стараниям. Он провел пальцем по растянувшейся ткани и пробормотал:
— Извини. Я испортил тебе платье. Чуть нахмурясь, она опустила глаза и оглядела себя.
— Вот и хорошо! Все равно оно мне больше не нравится.
Рик удивленно вскинул брови.
— Слишком узкое и слишком короткое. Внутренне он согласился, но промолчал.
