— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — расплылся в довольной улыбке Ринат.
— Ну, тогда идем. А то на улице совсем зябко.
— Конечно, идем.
Они спустились в подвал и обошли коридор, ведущий в тир.
У входа в следующее помещение стояли два охранника.
— Он здесь, — довольно потер руки Ринат. — Маринуем уже сутки, очень хотели, чтобы к твоему приходу он выглядел примерно так же, как твоя Катя, когда ее привезли в больницу.
— Ты нашел ее брата?! — опешил от удивления Ярцев.
— А как же. Конечно, нашел, — Ринат открыл дверь, и они с Ярцевым оказались в полной темноте.
В лицо пахнул едкий запах мочи.
Откуда-то сбоку вспыхнул тусклый свет. Ярцев увидел мужчину, привязанного к стулу. Крупное, мясистое лицо было изрезано ножом. Старый пуховик и брюки испачкались кровью. Крови было так много, что она даже капала на пол, смешиваясь с лужей мочи, которую оставил под собой пленник. Зрелище было омерзительным.
К горлу подступила тошнота. Смешанная с рвущейся наружу яростью, она обжигала глотку и легкие.
— Его и искать не надо было. Он спокойно вернулся в тот заброшенный дом с подвалом, где держал Катю. Уезжать Сережа никуда не собирался. Да, Сережа?
Пленник что-то невнятно промычал.
— Зачем?! — схватив садиста за куртку, прокричал ему в лицо вопрос Ярцев. — Зачем ты сделал это с Катей?!
— Она заслужила, — последовал сиплый ответ.
Ярцев отшатнулся. Что-то щелкнуло внутри. Он отшвырнул садиста в сторону, и тот вместе со стулом неуклюже завалился набок, оказавшись в луже собственных нечистот. Ярцев пнул его ногой. Потом еще, и еще. Брюки и дорогие туфли перемазались в кровь, но он не замечал этого. Дикая, необузданная ярость наконец нашла свое применение. Боль, сжигающая его изнутри все это время, выливалась наружу, заставляя продолжать пинать стонущего в луже мочи и крови человека, который лишил его счастья.
Внезапно Ярцев остановился. Он не испытывал к затихшему полутрупу ни капли сочувствия, только брезгливое сожаление, что вымазал туфли и брюки.
— Кате было всего три года, когда он хотел ее утопить. Она до сих пор дико боится воды.
Он ощупал дубленку в поисках сигарет. Руки противно дрожали. Наконец, ему удалось достать пачку сигарет и зажигалку.
— Если бы только я знал, как он может быть опасен для Кати, если бы только знал… — затягиваясь табачным дымом, с сожалением пробормотал он.
Ринат брезгливо посматривал на их жертву, видимо, раздумывая, что делать дальше.
— Оставлять его в живых нельзя, — первым нарушил молчание он.
— Нельзя, — согласился Ярцев.
— Может, утопим? Река недалеко.
— Утопим.
Ринат позвал охрану и коротко что-то сказал на чеченском. Те отрезали веревки, привязывавшие Сережу к стулу, и поволокли тело к выходу.
— У меня есть катер. Здесь, недалеко, в камышах. Погрузим в катер и выбросим где-то на середине реки. Пока выловят, рак на горе свистнет.
Ярцев затушил сигарету о стену, засунул руки в карманы дубленки и молча пошел следом. Ему хотелось точно быть уверенным в том, что проклятый брат Кати больше не причинит ей зла. Он будет спокоен, только когда увидит его мертвым.
Ночь выдалась морозная, и ясная луна зловеще освещала им путь. По каменистой, обрывистой тропинке они спустились к реке, где у маленькой пристани стоял небольшой катер.
У берега было по-настоящему холодно. Чуть шелестящие камыши навевали неприятные чувства. Вода у пристани кое-где покрылась ледяной коркой, но быстрое течение пока еще не давало ей замерзнуть.
Ярцев и Ринат дождались, когда едва живое тело погрузят на катер, и зашли на борт следом. Ринат вывел катер к середине реки и выключил мотор.
Вокруг стояла зловещая тишина. Адский холод пробирался под одежду и впивался в кожу.
Их жертва вдруг пришла в сознание. Посиневший от холода, Сережа резко поднялся на ноги, заорал от ужаса, и, не удержавшись на краю кормы, поскользнулся и выпал за борт. Связанные веревкой руки не дали ему шанса выбраться на поверхность ледяной реки.
Ярцев и Ринат стояли на корме и мрачно наблюдали, как над темной водой, освещенной тусклой луной, расходятся круги.
Через некоторое время вода успокоилась, и больше ничто не напоминало о том, что еще недавно рядом с кормой выпал человек.
— Собаке собачья смерть, — презрительно сплюнул на воду Ринат, и Ярцев молчаливо с ним согласился.
Когда катер привез их обратно на берег, Ринат внимательно посмотрел на подельника.
— Наши друзья хотят еще один военный завод. Дело очень выгодное и прибыльное. На границе то и дело вспыхивают конфликты. Нам нужно много оружия. Теперь все будет легально.
— Еще один завод? Все деньги вложены в СтройИнвест.
— Через полгода в городе поменяют мэра. Все твои стройки рухнут в одночасье. Советую избавиться от корпорации как можно скорее. Предложи ее своему конкуренту из Москвы. Думаю, он не откажется от выгодной сделки.
— Я подумаю, — заледеневшими от холода губами проговорил Ярцев.
Ринат понимающе кивнул, и они пожали друг другу руки.
Домой Ярцев пробирался, словно преступник. Отмыл во дворе туфли ледяной водой, что была в маленькой колонке, и едва шевелящимися замерзшими руками украдкой стянул с себя брюки, не заходя в прихожую. Он не хотел, чтобы Катя о чем-то догадалась, и желал только одного – чтобы вино усыпило ее до самого утра.
На его счастье, она все еще мирно спала на диванчике в кухне.
Ярцев придирчиво осмотрел свою дубленку, и тоже обнаружил кровь.
Он быстро переоделся в мягкое домашнее трико и майку, сложил туфли, брюки и дубленку в мусорный пакет. Вынес на задний двор, залил керосином и поджег. Пламя пылало, шипело и яростно пожирало следы недавнего преступления, оставляя за собой черные клубы дыма.
Он дождался, когда вещи сгорят, собрал обгоревшие остатки и выбросил их в мусорный бак.
Вернулся домой через заднюю дверь и закрылся в ванной комнате. Тщательно отмывшись в горячей воде, он переоделся в теплый махровый халат и выбрался из ванной.
От шума открывающейся двери Катя проснулась.
— Саш, который час?.. Что ты делаешь?
— Душ принимал, пока ты спала. — Он посмотрел на часы в сотовом телефоне и тут же спрятал его в карман трико – часы показывали половину четвертого утра. — Давай я отнесу тебя в кровать.
Он подхватил ее, сонную, на руки. Катя улыбнулась и обхватила его за шею тонкими пальцами. Ярцев с нежностью поцеловал ее в губы и бережно понес в спальню. Завтра он купит Кате новое кольцо и еще раз попросит ее выйти за него замуж. Возможно, они тихо распишутся дома под рождество, еще до ее отъезда в Германию. Главное – Сережи больше нет. Он никогда не потревожит Катю. Отныне сердце Ярцева было спокойно.
Эпилог
Конец декабря выдался богатым на снег, и весь двор замело сугробами.
Катя подошла к окну и раздвинула занавески. Ярцев в дубленке нараспашку усердно разгребал снег и дымил очередной сигаретой.
Она украдкой вздохнула – в последнее время он очень много курил и пил. Катя посмотрела на свое платье. Длиною в пол, из нежного розового шелка, платье было потрясающе красивым. Колье из крупного жемчуга на шее тоже заставляло сердце замирать от восхищения. На столе в гостиной горели яркие свечи. Огромная сосна заняла четверть комнаты и сияла разноцветными огнями.
Но платье и роскошный интерьер не делали красивее ее саму. Повреждения, нанесенные братом, было невозможно скрыть. Да, Саша запретил держать в доме зеркала, и, кажется, даже привык не замечать ее изъянов. Но от этого Кате не становилось легче. Да и как можно чувствовать себя счастливой, если в дом нельзя позвать гостей? Если нельзя вместе выбраться куда-нибудь в город, поужинать в ресторане или просто побродить по магазинам?
А больше всего Катя боялась себя самой.
По ее настойчивой просьбе они занимались любовью только в полной темноте. Катино самолюбие не могло вынести мысли о том, что Саша видит ее лицо во время этих занятий. Увы, она перестала получать удовольствие от секса, и каждый раз мечтала только о том, чтобы все поскорее закончилось, и можно было натянуть на голову одеяло и притвориться спящей.
