Я отворачиваюсь, допиваю сок и иду к сестре. Мне нужно немного остыть, потому что я начинаю злиться, когда меня даже выслушать не хотят. Конечно, я понимаю, что Даниил прав, но ради приличия он мог просто дослушать меня?
Наливаю сестре какао и набираю Лёше сообщение.
Я: «Мы пока не можем встретиться. Извини. Если ты знаешь имя, то почему бы не назвать его по телефону?».
Несколько минут телефон молчит. Я успеваю помыть посуду, которая накопилась в раковине, и уже собираюсь выйти ненадолго на улицу, но вибрация в кармане шорт заставляет меня остановиться.
Лёша: «Цербер запретил? Понимаю… Тогда пусть сам копает. Авось ему удастся это сделать?».
Я ставлю телефон на блокировку экрана и негромко ругаюсь себе под нос. Они оба упрямые ослы. Один не хочет ехать на встречу — и я прекрасно понимаю его, а второй… Быть может, просто Лёша на самом деле пытается вытянуть меня на свою территорию, чтобы закончить начатое и избавиться от всех наследников Олега?
— Что ты сказала, Саша? — спрашивает Анютка.
— Я? Да ничего… Не принимай близко к сердцу, — виновато отмахиваюсь я и иду на улицу. Мне срочно нужен глоток свежего воздуха.
Надеюсь, что Аня не повторит мои слова, потому что ругательство у меня с губ слетело крайне неприятное…
Оказываюсь на улицу и прислоняюсь к прохладной отделке дома, прикрывая глаза и наслаждаясь минутой тишины и уединения.
Я скоро волком на луну выть начну, если всё это не прекратится.
Как же сильно я устала от происходящего…
Но я понимаю, что это просто минутная слабость.
Я просто возьму себя в руки и продолжу делать то, что должна — буду защищать и воспитывать сестру. Снова смотрю на небеса и проклинаю тот день, когда они забрали у меня маму.
— Я не могу без тебя, — негромко шепчу я.
— Мне приятно, конечно же, но я бы на твоём месте не рассчитывал, что у нас может получиться что-то серьёзное… Мы слишком разные, Веснушка! — с иронией в голосе бросает Даниил, спуская по ступенькам крыльца.
Он достаёт из кармана пачку сигарет, но не спешит закуривать, смотрит на меня, а я прибить его готова в этот момент… Потому что он помешал мне, нарушил моё одиночество, беспардонно вторгся в личное пространство и услышал то, что предназначалось не ему…
Или и ему тоже?
Глава 36. Даниил
Я не хочу заходить в дом и видеться с Веснушкой. Знаю, что её слова «Я не могу без тебя» предназначались не мне, но как же муторно принимать это. Потому что где-то глубоко в душе мне хотелось бы, чтобы она сказала это именно мне.
Сигарета дотлевает, и её привкус остаётся горечью на языке. Я забрасываю окурок в мусорный бак, стоящий у крыльца, и облизываю губы. Голову начинает напекать от солнца, но я избегаю возвращения в дом. Мне и без того придётся сегодня находиться наедине с Веснушкой в тесной машине, потому что надоело тянуть… Я хочу поехать к этой «тётушке Римме» и взять её, как говорится, на понт. Она сама признается во всём и потянет за собой всех, кто помогал ей… А иначе я попросту уничтожу её дочурок, надавлю на больное и заставлю сесть за решётку эту сутенёршу, которая под предлогом эскорта продаёт глупых безмозглых девочек богатым клиентам. Хотя я и допускаю себе мысль о том, что таких, как Веснушка, маловато… В основном на удочку этой бестии попадаются уже прошаренные в теме бабы, которым хочется заработать чуть больше, чем они получат на улице.
— Саша-а-а! — раздаётся за воротами крик, и я вздрагиваю.
Это ещё кто?
Чуть кривлю губы, потому что медленно до меня доходит, кто именно там припёрся, и я уже заранее знаю, как он будет лететь далеко от ворот моего дома.
Поднимаюсь на ноги и спешу к воротам, чтобы встретиться с этим Мажориком лицом к лицу. Ему мало того, что она говорит «нет»? Ну тогда остаётся познакомить его с моим кулаками. Может, хотя бы к ним прислушается?
— Дань, там Лёша пришёл! — выходит на крыльцо Веснушка.
Я оборачиваюсь и бросаю на неё гневный взгляд.
Конечно, она не виновата, что Мажорик припёрся, но это не имеет никакого значения… Я злюсь, что она выскочила по его первому зову. Злюсь на то, что она такая «хорошенькая». Злюсь, что она раскрывает своё сердце для всех… Злюсь, потому что боюсь даже представить, что станет с её тонкой душой, если кто-то нагадит в неё и разорвёт на части.
— Веснушка, иди в дом, закройся и не смей выходить или открывать кому-то! — рычу я.
— Это всего лишь Лёша! — отвечает она, но опасливо смотрит в сторону забора, из-за которого снова доносится крик.
— Саша-а-а! Я не уйду без разговора!
— Это всего лишь червяк… Дохлый червяк! — небрежно бросаю я, сжимая руки в кулаки. — И если ты не прислушаешься ко мне, я клянусь, что даже мокрого места от него не оставлю!
Я вижу в её глазах страх и что-то ещё… Это блеснула ненависть? В сердце ёкает, потому что пугать её или разочаровывать я не хотел, но так уж вышло… Прости, Веснушка, что не оправдываю твои надежды. Я не такой хороший, как ты думала. И лучше тебе понять это раньше… Пока всё не зашло слишком далеко, пока я сам не увлёкся этой игрой во влюблённость.
Стиснув зубы, она возвращается в дом, и я слышу, как громко щёлкает замок. Она на пределе. Как и я. Мы оба запутались и не понимаем, что происходит. Но скоро мы со всем этим разберёмся, потому что прижмём всех жалких слизняков к стене и расстанемся.
Быстро добираюсь до забора, открываю калитку и готов впечатать в нос этому орущему придурку, но он держится чуть в стороне и искоса смотрит на меня.
— Я звал Сашу, не тебя! Мне надо с ней поговорить!
Мажорик всё-таки смелеет и рвётся пройти во двор, но я перегораживаю ему путь и отталкиваю, вытянув руку вперёд.
— Какого чёрта? — сопит он, глядя на меня. — Кто ты такой? Ты ей не отец!
Я громко хохочу. Если бы я был её отцом, то не допускал бы те мысли, которые роятся в моей голове каждый раз, когда я её вижу. Ты прав, Мажор, я ей не отец, и я, слава богу, никогда им не стану.
— Хотел поговорить? Говори! Кто натравил на неё тех утырков? Её хотели запугать, и если ты, Сопляк, знаешь, кто это был, то скажешь мне прямо сейчас.
Того, что случается дальше, я просто не ожидал, поэтому пропускаю удар, и Мажорик бьёт меня в левую скулу. Во рту появляется металлический привкус крови, а в висках пульсирует зверь, готовый вырваться наружу в любую секунду.
— Правда? Решил поиграть в боевик? — спрашиваю я, хватаю его за грудки и с силой толкаю на забор.
Слышится звон металла, а с губ моего противника срывается рваный вздох. Он болтается в моих руках, как тряпка, а мне даже жалко бороться с ним, потому что противника я в нём не вижу.
— Кто? Говори! — рычу я.
— Саша мразей вроде тебя стороной обходит! — бросает Мажор, за что я наотмашь бью его прямо в рожу.
Кровь тоненькой струйкой сочится из его носа. Видит бог, я не хотел этого делать… Вот только не позволю оскорблять меня какому-то сопляку, у которого вместо мозгов пока ещё каша, судя по всему, в голове.
— Я тебе ничего не скажу! Ни слова! Я буду говорить только с ней! — заявляет Мажор.
— Тогда ты здорово ошибся, потому что она не выйдет. Она послушная девочка и умеет делать то, что просят старшие, а тебя, видимо, плохо воспитывали в детстве и совсем не научили хорошим манерам.
Я ослабляю хватку, и Мажор отпихивает меня от себя. Удерживаюсь на ногах и с угрозой смотрю на него, давая понять, что если выкинет какой-то финт, то здорово пожалеет. — Я её люблю! Всегда любил! И я могу дать ей всё, о чём она будет мечтать. А ты? Что можешь дать ты, кроме проблем, в которые её затянула твоя семейка? А? Если бы не твой брат, её мать была бы жива. Как думаешь, Саша простит тебя, когда осознает, что лишилась своей любимой матери из-за того, что связалась с твоим братом? С твоей пропащей семейкой?
В висках начинает стучать. Я понимаю, что если не остановлюсь, то на самом деле размажу его по асфальту, поэтому делаю глубокий вздох и медленно опускаю голову. В чём-то он прав — Саша возненавидит меня, наверное, вот только это всё неважно. Так будет даже лучше. Главное, чтобы она была в безопасности вместе со своей сестрой.
