— Я никогда не забывал, — говорит он. — Ты была первой девушкой, к которой я прикоснулся. Первой девушкой, которую я попробовал. Первой девушкой, внутри которой я оказался. Каждая женщина, с которой был с тех пор, была твоей тенью. Они никогда не были так же совершенны. Никогда не хотел изнурять себя, заставляя их кончать моим языком, как собираюсь сделать с тобой. Никогда не хотел чувствовать, как они, кончая, сжимаются вокруг моего члена, выкрикивая мое имя. Никогда не хотел почувствовать, как они кончают, когда я изливаюсь внутри них. Секс всегда был механическим актом. Моего сердца никогда не было в нем, потому что все это время оно было с тобой. — Он уже достаточно близко, чтобы взять меня за руку. Каллан направляет ее вниз, так что я касаюсь себя между ног, мои пальцы влажные и скользкие, и я понимаю, насколько возбуждена. — Я хочу посмотреть, — выдыхает он. — Погладь свой клитор для меня, Корали. Покажи мне, как сильно ты меня хочешь.
Я больше не являюсь собой. Кто-то другой, кто-то гораздо более храбрый и гораздо более сексуально раскрепощенный. Корали Тейлор не из тех девушек, которые мастурбируют на глазах у всех. Она из тех девушек, которые заставляют себя кончать в душе, быстро, эффективно, всегда стараясь дистанцироваться от своей потребности в освобождении. Девушка, которой я являюсь сейчас, эта странная, ненормальная особа, слегка касается кончиками пальцев своей киски, медленно, лениво водя указательным пальцем по клитору, как и велел ей стоящий перед ней красивый мужчина.
Каллан вздыхает, тяжело выдыхая, издает страдальческий, гортанный звук.
— Боже, Корали. Скоро это будет мой язык. Ты даже не представляешь, как хорошо я заставлю тебя себя чувствовать. Заставлю тебя развалиться на части, и когда это случится, не остановлюсь. Буду тр*хать тебя до тех пор, пока ты не забудешь даже свое имя. Я собираюсь тр*хнуть тебя так сильно, что последние двенадцать лет больше не будут иметь значения. Заставлю тебя кончить так сильно на мой член, что ты никогда больше не захочешь быть без меня.
Пока он говорит мне это, быстрее двигаю пальцем по кругу, чувствуя, как мой клитор становится все более набухшим и чувствительным. Я уже дрожу, мое тело дрожит, когда волна за волной удовольствия обрушиваются на меня, заставляя крошечные волоски на затылке вставать дыбом.
— Черт, Каллан. Это... это безумие.
— Сейчас все станет еще безумнее. — Каллан наклоняется очень близко и пригибается. Чертыхаясь, фотографирует мои пальцы, скользящие в киску. — А, к черту все это. — Кэл кладет камеру на кухонный стол, ворча себе под нос. — Я больше не могу ждать. Перестань себя трогать, Корали.
Но уже трудно остановиться. Я так сильно хочу его. Хочу почувствовать его внутри себя. Медленный ожог, покалывающий мое тело, вызывает почти привыкание. Я продолжаю пристально смотреть на него, когда запихиваю пальцы внутрь себя — знаю, что сейчас выгляжу вызывающе, призывая его сделать что-то с моим плохим поведением. Каллан не разочаровывает. Он хватает меня за запястье и заставляет поднять руку. Мои пальцы блестят от моих соков, Каллан смотрит на них и стонет, вибрация идет глубоко из его груди.
— Я так долго ждал этого, Синяя птица. Просыпался в холодном поту бессчетное количество раз, представляя, какова ты на вкус на моем языке. Покажи мне, что я упустил, детка. Накорми меня.
Каллан не отпускает мою руку. Вместо этого подносит ее ближе ко рту, достаточно близко, чтобы могла согнуть пальцы и потереться подушечкой указательного пальца о его губы. Каллан едва сдерживается. Я вижу напряжение на его лице, осторожно поднося кончик пальца ближе ко рту. Он собирается лизнуть его, кончик языка уже скользит мимо губ, но я отдергиваю пальцы, улыбаясь.
— Черт возьми, Корали. Не играй со мной.
Я даю ему то, что ему нужно. Сжимаю пальцы вместе, позволяя ему взять их в рот, и Каллан сосет их, его тело вибрирует от похоти.
— Этого недостаточно, — шепчет он, проводя зубами по собственным губам. — Мне нужно больше. Мне всегда будет нужно больше. — Он двигается быстро, снова хватая меня за ноги, притягивая ближе, а затем опускается вниз, на колени, обхватывает мои бедра руками и погружает свой язык в мою киску.
Я вскрикиваю, ошеломленная теплом его рта и жаром, который пробегает между моих ног, по всему моему телу, заставляя мои мышцы изгибаться и сокращаться. Каллан снова и снова облизывает меня языком, посылая по моему телу сильные ударные волны, такие мощные и неоспоримые, что даже не знаю, как реагировать. Мои руки и ноги работают без моего ведома, пальцы запутались в его волосах, притягивая его голову самым бесстыдным образом, я обвиваю его ногами, фиксируя на месте.
Интенсивность моей ответной реакции, кажется, подпитывает Каллана. Он берет меня за бедра и погружает свой язык глубже, увеличивая скорость, с которой лижет и сосет мой клитор. Ему нравилось лизать меня, когда мы были подростками, но, кажется, с тех пор он прошел мастер-класс. Такому уровню мастерства он научился без меня. Мне было бы грустно, если бы я не была так безумна в своем удовольствии. Мир как будто просто тает. Каллан хмыкает, его спина выгибается, когда он перемещается. Двумя секундами позже он толкает один из своих пальцев внутрь меня, продолжая свою дикую атаку на мой клитор, и я кричу, моя собственная спина изгибается так сильно, что кажется, будто позвоночник сломается в любой момент. Используя свободную руку, Каллан прижимает ладонь к моей нижней части живота, двигая пальцем внутри меня в манящем движении, и внезапно все углубляется, усиливается, становится почти неуправляемой силой. Я никогда раньше так себя не чувствовала. Это совсем другое. Это странно, удивительно и восхитительно одновременно.
Бездонное, странное давление начинает нарастать между моих ног.
— Каллан! О... боже мой.
Сжимаю ноги вокруг его головы. Каллан смотрит на меня снизу вверх, половина его лица скрыта в тени. Он на секунду перестает двигать языком и говорит, задыхаясь:
— Не волнуйся, Синяя птица. Просто расслабься. Отпусти. Это нормально.
Не знаю, откуда он знает, что я сейчас чувствую, но это далеко не нормально.
— Я чувствую, что собираюсь…
— Ты не описаешься, обещаю. Я просто заставлю тебя кончить, как следует. Но ты сможете сделать это, только если расслабишься. Ты должна мне доверять.
Смущение трепещет где-то на краю моего подсознания, но затем Каллан целенаправленно медленно проводит кончиком языка вверх по моему клитору, давая мне самую порочную ухмылку, делая это, и не могу отличить одну эмоцию от другой. Как будто чувствую все в цвете. Комната приобретает странный оттенок красного, с оттенком пурпурного, когда то же самое странное ощущение возникает снова.
— Вот дерьмо. Бл*дь, Каллан. Я не думаю... я не могу остановиться… — и это происходит. Не могу сдержать волну силы, которая пронзает меня, как электричество. Когда беззвучно кричу, кажется, что мое дыхание высасывают из легких. Я слышу, как где-то ругается Каллан, чувствую, как его пальцы все еще внутри меня, чувствую, как он тр*хает меня ими, пока корчусь и мечусь на кухонном столе.
— Дерьмо. Черт! — Я теряюсь в пустоте. Мои уши словно забиты ватой, приглушены, а где-то в другой комнате раздается отдаленный звон. Мои губы покалывает. Нервные окончания горят и безжалостно щелкают по всему телу. В конце концов мой слух начинает проясняться.
Когда открываю глаза, Каллан нежно целует мои бедра. Он выглядит невероятно довольным собой, и я чувствую себя неловко мокрой. Я пытаюсь сжать ноги вместе, но Каллан снова раздвигает их.
— Не смей, — рычит он. — Это мое.
Каллан медленно облизывает меня, проводя языком по моей киске и внутренней стороне моих ног, нежно покусывая мою кожу, заставляя мое тело подпрыгивать и дергаться.
— Это... нормально? — шепчу я. Горло саднит, как будто кричала несколько часов подряд.
Каллан окидывает загадочным взглядом все мое тело и кивает головой.
— Только если ты действительно хорошо провела время, — говорит он. — Я очень на это надеюсь.
