Прижавшись к Николь, Клэр вздохнула. Она больше не могла различать слова Тони, но ритм успокоил ее, когда она перешла от бодрствования ко сну. Только когда она услышала хныканье сына, Клэр поняла, что настало утро. Посмотрев на другую сторону кровати, она увидела только Николь. По цифрам на часах и звуку воды из примыкающей ванной Клэр поняла, что Тони проснулся и готовился к работе.
Облако пара встретило Клэр, когда она открыла дверь ванной. Оказавшись внутри, именно великолепное зрелище того, как её муж выходил из душа, разбудило все её чувства. Когда он потянулся за полотенцем, их глаза встретились. Капли воды сверкали на его разогретой коже, спускаясь с его широких плеч на подтянутые ноги. Клэр не скрывала своего внимательного изучения, когда она увидела обнаженного мужчину перед собой.
— Доброе утро, миссис Роулингс, — сказал он с усмешкой, оборачивая полотенце вокруг талии.
Сокращая расстояние между ними, она обвела его глазами.
— Доброе утро. Ты долго бодрствовал с Нейтом прошлой ночью?
— Нет, не слишком. Он проснулся?
Потирая своими миниатюрными руками его плечи, Клэр ответила:
— Да, я просто пришла сюда первой, чтобы снова его покормить.
Взяв ее руку, Тони поцеловал ее пальцы.
— В очередной раз? Я думаю, у нашего сына зверский аппетит.
Грудь Клэр заболела, когда она подумала не об аппетите Нейта, а об аппетите мужчины перед ней. Закрыв глаза, она представила губы Тони не на своих пальцах, а на других частях ее тела. Хотя врачи сказали им подождать шесть недель, прежде чем возобновить отношения, Клэр знала, что она не хотела ждать. Рождение Нейта обошлось гораздо мягче с её телом, чем рождение Николь. Потянувшись другой рукой до плеча Тони для поддержки, она почувствовала напряжение его мускулов, когда провела пальцами по его руке. Дюйм за дюймом аппетит Клэр начал расти.
Вспомнив комментарий Тони о Нейте, Клэр наконец ответила: — Хм-м-м. Да, так и есть.
Пока Тони продолжал нежно целовать ее пальцы, она почувствовала облегчение. Посмотрев вниз, она увидела улики на лифе своей ночной рубашки.
— Тони…
Его темные глаза проследили за ее взглядом, а его дьявольская ухмылка заставила ее улыбнуться.
— Приятно осозновать, что Нейт не единственный мужчина, который может сделать это с тобой.
Она игриво отдернула руку и похлопала ею по его голому плечу.
— Ты ужасен.
— Я? — спросил он самым невинным тоном. — Я думал, что был довольно хорош. Я имею в виду, если бы я был ужасен, почему бы тебе…
Клэр покачала головой и скрылась за следующей дверью. Через несколько минут она была в детской с Нейтом: его губы сжались, а нижняя челюсть начала энергично двигаться. Облегчение было мгновенным, когда он сосал, и ее тело расслабилось. Как только она переместила Нейта на другую сторону, Тони вошел в детскую. Хотя он был теперь полностью одет, Клэр все еще наслаждалась видом. Его обычный костюм от Армани и блестящие черные мокасины напомнили ей, что он был не только папой, который укачивал своего ребенка посреди ночи, но и бизнесменом, который целыми днями принимал решения, влияющие на жизни множества людей. Несмотря на то, что шелк говорил о важности, то, как пиджак обтягивала его широкие плечи и сужался к талии, напомнило ей о мужчине, выходящем из душа, за которым она подсматривала. И хотя ее разум пребывал всё ещё там, Тони явно двинулся дальше.
Наклонившись, он поцеловал ее в щеку и сказал:
— Николь все еще крепко спит. Хочешь, чтобы я ее разбудил?
— Нет, дай ей поспать. Я уверена, что Шеннон уже проснулась, но Николь борется с дневным сном. Чем дольше она поспит утром, тем лучше для всех нас этим вечером.
Тони рассмеялся.
— Тогда непременно дайте ей поспать. — Его брови приподнялись. — Я иду на кухню завтракать. Хочешь, чтобы я что-нибудь прислал?
Клэр посмотрела на Нейта, сосание теперь замедлилось.
— Нет. Если ты собираешься поесть здесь, я могу присоединиться через несколько минут.
Тони взглянул на ее ночную рубашку и приподнял брови.
— Да, я обязательно переоденусь или надену халат. Я знаю, что на мне относительно мало надето.
Он поиграл с лямкой ее ночной рубашки.
— Мне нравится, как ты одета.
Клэр покачала головой. А может, он и не двинулся дальше.
— Я удостоверюсь, что они приготовят чай.
— Ух, — ответила Клэр. — Я бы отдала все за чашку хорошего кофе с кофеином.
Тони ухмыльнулся.
— Жертвоприношения, моя дорогая.
— Конечно, тебе легко сказать.
Он потянулся к головке Нейта. Когда он гладил тонкие волосы, кончики его пальцев нарочно ласкали грудь Клэр.
— Я полагаю, что тоже жертвую.
— Да, но твоя жертва — это и моя жертва тоже.
Он прижался губами к ее шее, намеренно омывая ее чувствительную кожу своим теплым дыханием.
— Был бы я ужасен, — подчеркнул он, — если бы был рад это слышать?
Глубоко вдохнув, Клэр выдохнула.
— Нет. Не хуже, чем ты уже есть.
Пока она производила вычисления в уме, Тони повернулся, чтобы уйти. Перед тем, как вернуться в их комнату, он пробормотал:
— Еще три с половиной недели.
Улыбка появилась на ее губах. Именно об этом она и думала.
Звук глубокого смеха Мадлен эхом разнесся по коридору, когда Клэр подошла к столовой. Повернув за угол, у нее забилось сердце. Мадлен и Френсис действительно были как семья, когда они сидели и разговаривали с Тони за завтраком. На острове они обедали вместе, все вчетвером. В Айове Тони редко бывал дома на обед, а ужин был свободным и возможностью для всех них побыть вместе. Хотя Клэр всегда приглашала старшую пару, Мадлен настаивала на том, что ужин — важное время для семьи.
Семья была тем, что видела Клэр, стоя в дверном проеме и наблюдая, как трое небрежно обсуждают повседневные события. Мадлен и Френсис были так близки к родителям, если бы у Тони или Клэр они были. Их знания и мудрость по-разному повлияли на Тони и Клэр. Клэр приветствовала советы Мадлен до такой степени, что искала их по многим вопросам. Тони был менее настойчив, но Френсис нашел способ привнести свои убеждения и мудрость в жизнь Тони. Возможно, они продолжали родительские уроки, но ни Тони, ни Клэр не осознавали, что происходит.
— О, мадам Клэр, позвольте мне подержать Нейта, пока вы едите, — сказала Мадлен, когда повернулась к Клэр.
Когда Клэр передала Нейта на руки Мадлен, она улыбнулась тому, как он уткнулся носом в женщину.
— Я думаю, мы его балуем. Он мог бы быть в своем кресле.
Темные глаза Мадлен сияли.
— О нет. Любовь к малышу не портит. Это заставляет его чувствовать себя в безопасности, так что однажды он может оказаться в своем кресле и знать, что он все еще любим.
Клэр улыбнулась, сидя рядом с Тони.
— Ну, его определенно любят.
— А Николь? — спросил Френсис.
— Её тоже любят, — быстро ответила Клэр.
— Нет, мадамэль, Николь? Где она?
— О, — хихикнула Клэр. — Она еще спит. — Прежде чем они спросили, она вызвалась сама, — Прошлой ночью она снова спала в нашей постели.
— Она была расстроена? — спросила Мадлен.
— Нет, — ответил Тони. — Когда мы начали укладывать ее, она побежала в нашу комнату и сказала, что хочет быть рядом со своим братом. — С насмешкой он добавил, — Звучит неплохо, но пока она никак не может помочь с кормлением в середине ночи.
— О, да, — засмеялась Мадлен. — Она умная, ваша дочь. Она очень хорошо умеет рассуждать.
Клэр кивнула, потягивая теплый чай без кофеина.
— Слишком хорошо, но накануне вечером она отлично спала в своей постели. Я надеюсь…
Понимающие глаза Мадлен смотрели на Клэр.
— Не волнуйтесь. Перед поступлением в университет она будет спать в своей постели.
Кашель и смех Тони заполнили столовую.
— Что ж, будем надеяться, что это произойдет раньше.
