сужаются, прежде чем снова переместиться на меня.
– Инструкции, которые я отменила.
Он напрягается там, где стоит.
– Прошу прощения?
– Тебе здесь не рады, пока нет.
Это его злит. Он придвигается ближе и натыкается на стену мужчин, но я протискиваюсь мимо них и становлюсь перед ним.
– Не рады, – тянет он, его взгляд скользит за мое плечо. Его голос спокоен, но в нем чувствуется уверенность. – Да ты вообще понимаешь, что делаешь?
– Не угрожай моим людям.
Его брови подпрыгивают.
– Твоим людям?
Когда я ничего не отвечаю, он смотрит на меня с яростью. Но через минуту угроза исчезает из его глаз, и в них просачивается беспокойство.
– Рэйвен, – он делает паузу. – Мне нужно быть с ним.
– Пока нет.
Он качает головой, не сердито, но неуверенно.
– Ты не имеешь права.
– У меня есть все права.
– Это мой сын!
– Это мой муж!
Он пятится, как будто получил пощечину, немного спотыкаясь.
Я смотрю на Баса.
Не говоря ни слова, он отодвигает охрану на несколько футов, но при этом удостоверяется, что соблюдено безопасное расстояние.
– Когда? – Он дышит, не сводя с меня глаз.
– Шесть недель назад. Мы думали, так будет проще для всех. Это привело к обратному.
Его плечи опускаются.
– Мэддок… Он знает, не так ли? – Он смотрит на меня. – Вот почему я не могу с ним связаться. Он ушел?
Я открываю рот, чтобы заговорить, но он удивляет меня.
– Это моя вина. Все это. – Он отступает назад, прислоняясь к боковой двери лифта. – Он понятия не имеет, что произошло, не так ли?
– Он был бы здесь, если бы знал. – Мои глаза блуждают по его лицу. – Как ты узнал?
– Мои люди. – Он грустно смеется. – Наши, твои, я уже не знаю, но со мной связались в тот момент, когда его привезли. Огнестрельное, они сказали?
Я подумываю промолчать, но в конце концов отвечаю.
– Два, но одно только поцарапало кожу. Мы ждем, когда его переведут в палату. – Я сглатываю. – Ролланд, я не могу впустить тебя сюда.
– Как бы мне ни было грустно это говорить, я понимаю, Рэйвен, и я уважаю твое решение. Я бы сделал то же самое.
– Рэйвен!
Виктория кричит, и я оглядываюсь через плечо.
– Он в палате, мы можем войти! – Ее глаза расширены, улыбка еще более напряженная.
Я киваю, поворачиваясь обратно к Ролланду.
Его голова опускается.
Я почти сдаюсь, но в этот момент я понятия не имею, что происходит.
Все находятся под подозрением, и ему еще предстоит заслужить мое доверие, если это вообще возможно.
– Иди в лифт, Ролланд. Так будет проще для всех. Если ты этого не сделаешь, Ройс выйдет отсюда, а я не хочу ставить его перед выбором.
– Он выбрал бы тебя, Рэйвен.
Я смотрю на него и не вижу ничего, кроме искренности и уверенности.
– Они все выбрали бы тебя, – шепчет он с гордой улыбкой на губах и болью в глазах. – Я недооценил тебя.
– Как и все.
– Они больше не будут, после всего этого. Никто этого не сделает.
– Ты говоришь так уверенно.
Его тяжелый взгляд удерживает мой.
– Я узнаю борьбу в твоих глазах. Ты хочешь ответов, и ты не остановишься ни перед чем, пока не получишь их. – Он нажимает кнопку позади себя, не глядя возвращаясь в лифт, когда дверь открывается. Его плечи расправлены, и он стоит прямо. – Иди. Будь с ними.
Я не отвечаю, но жду, пока между нами закроются двери, затем поворачиваюсь и бегу по коридору.
Ройс хватает меня за руку, и мы вместе проходим через двойные двери в задней части комнаты, Ви и Бас следуют за нами.
Моя ладонь застывает на двери, за которой, как нам сказали, находится Кэптен, мои глаза устремляются к Ройсу.
Его рука поднимается, чтобы обхватить мою щеку, вена на ней бьется о его загорелую кожу.
– Ты не слабак. То, что он находится за этой дверью, доказательство этому. Ты самый храбрый гребаный человек, которого я когда-либо встречал, Рэй-Рэй, поверь мне. – Он целует меня в висок и отстраняется, чтобы посмотреть на меня. – Иди. Я прямо за тобой.
Я протискиваюсь в дверь, мое сердце колотится сильнее с каждым сделанным шагом, но, когда рука Ройса находит мою, моя рука сжимается, мой взгляд устремляется к нему через плечо.
Меня охватывает чувство долга. Мне не только нужно быть сильнее для него прямо сейчас, но я хочу быть такой. Это его брат лежит здесь беспомощный – к такому они не привыкли. И это всего лишь он.
То, что когда-то было тремя, теперь стало одним, по крайней мере так должно выглядеть в его глазах.
Одно мое решение отняло у него обоих братьев, временно или нет, но так оно и есть. Он ненавидит одиночество, не может смириться с тем, что его оставили в неведении, понятия не имеет, как доверять или верить во что-то лучшее.
Я снова смотрю на него.
Черты его лица мягкие, но суровые. Татуировки от его шеи до костяшек пальцев кричат о плохом мальчике, неприступном, но он нечто большее. Он нуждается в ком-то, кто осмелился бы посмотреть дальше, проникнуть глубже. Посмотреть гневу в глаза и с готовностью нести это бремя.
Я бы сделала это в мгновение ока, но моих сил было бы недостаточно. Ему нужно все, а не те кусочки, которыми я должна с ним поделиться.
– Я в порядке, Рэй-Рэй, – шепчет он так, чтобы слышала только я. – Иди.
Мы двигаемся дальше в палату, гудки аппаратуры раздражают, как и стерильный запах, обжигающий мои ноздри.
– Привет. – Мягкий, теплый прием от медсестры, стоящей рядом с ним. – Я Кармен, я буду здесь, пока он не будет в состоянии уйти отсюда.
Никто не произносит ни слова, она тихо выходит.
Я заставляю себя поднять глаза на Кэптена, и, к моему удивлению, меня охватывает облегчение. Ройс заходит мне за спину, и я опускаю голову ему на грудь, позволяя ему подвести нас к его кровати.
Рядом с ней уже стоят три стула, так что мы с Ройсом опускаемся на них.
Третий стул издевается надо мной, и чувство вины обрушивается на меня, ложась тяжелым грузом на мое тело и разум.
Я наклоняюсь, кладу лоб на его безжизненную руку.
Ройс находит мою поясницу, а затем его голова касается к моей.
Я закрываю глаза, вспыхивает мой любимый оттенок зеленого цвета, прежде чем все исчезает, и все, что остается, – пустая яма тьмы, извращенный способ вселенной сказать, что даже в твоих мечтах ты не можешь быть с
