Януш вскипятил чайник, налил не только себе, но и Яне, а потом долго смотрел на то, как она глупо улыбается содержимому кружки. Яна чувствовала его взгляд, но скрыть улыбку не получалось.
***
Дав время остыть, Степан позвонил Яне вечером пятницы. Извинился, хотя, откровенно говоря, было не за что. Яна, впрочем, тоже извинилась — за то, что заставила беспокоиться. Степа извинения принял и тут же, боясь, что на утро хорошее настроение его попугайчика может испариться, позвал ее покататься по городу.
К концу ноября снег уже полностью укрыл Энск. Пока что он лежал куцыми неопрятными кучками, но к вечеру начался снегопад. Крупные хлопья кружились в свете фонарей, превращая старую часть города в рождественскую открытку. Яна из дома вышла тепло одетая: в шапке, объемном пуховике ниже колена и с замшевыми перчатками.
— Хочу пить горячий шоколад в парке и гулять у пруда! — заявила она вместо приветствия.
Из-под синей шапки сразу с двумя кисточками торчали цветные пряди, горящий предвкушением и радостью взгляд… Степан не сдержался.
Был страх, что из-за недавней ссоры она его оттолкнет, но он все же не смог устоять — притянул ее к себе и осторожно поцеловал в губы. Яна ответила на поцелуй, сжала в кулаке его шарф, вынуждая сильнее наклониться… Он целовал ее нежно, но все никак не мог оторваться. Иногда чуть отстранялся, смотрел в глаза, а потом снова целовал.
Друг от друга их отвлек сигнал автомобиля. Они так увлеклись друг другом, что забыли уйти с проезжей части, и въехавший во двор автомобиль напомнил о себе громким гудком. Они с Яной рассеянно посмотрели в сторону громкого звука, увидели машину, за рулем — улыбающегося мужчину, прыснули со смеху и поспешно отбежали к парковке.
Сев за руль, Яна сняла свою смешную шапку, расстегнула пуховик. Она иногда стыдливо смотрела в его сторону, мило краснела и делала вид, что ее очень интересует дорога. Степан тоже улыбался. И, чтобы не сидеть в совсем уж смущающей тишине, рассказывал глупые истории, которых у него навалом — гости на свадьбах стандартно что-то забавное устраивают.
Катались недолго. Яна и правда приехала к городскому парку — довольно большому по площади, в его территорию даже включили узкую улочку с деревянными домами. Когда-то они были жилыми, но их отреставрировали, переделав в более нужные здания — магазин с сувенирами, музей народных поделок, двухэтажное кафе, администрация парков города, тут же детский центр туризма и спорта. Даже сняли все слои асфальта, наложенные в советское время, чтобы добраться до старинной брусчатки. Степан любил это место, и именно сюда его потащила Яна. По иронии судьбы, здесь уже начали готовить праздничную иллюминацию города: елки, конечно, еще не наряжали, а вот гирлянды развешивали, несмотря на снегопад. Видимо, начали до него и не смогли бросить.
Степан взял два горячих шоколада навынос. Пока стояли в очереди, пока им готовили напиток, пока вышли на улицу — и свежеразвешенные гирлянды уже горят.
— Я прям почувствовала новогоднее настроение! — вздохнула Яна.
Она с восторгом крутила головой, а кисточки на ее смешной шапке забавно подпрыгивали. И хотя сам Степан был без ума от своей девушки, когда она надевала платья и каблуки, сейчас она нравилась ему не меньше. Забавная, безумная юная в этом своем подростковом прикиде и с горящими восторгом глазами.
— Рановато для Нового года, — улыбнулся Степан. — Еще даже не декабрь.
Яна хмыкнула:
— Да что там осталось-то? Неделя — и все, зима. Пора доставать рождественские фильмы!
И она подхватила его под руку, потянув в сторону паркового пруда. В целом, в парке круглый год висели гирлянды и горели фонарики под старину, просто к Новому году добавлялись светящиеся деревья, зайцы и снеговики — и все становилось еще волшебнее.
— И что же, ты вот прям не теряешь новогоднее настроение до боя курантов? — скептически уточнил Степан.
— Не теряю. Я люблю Новый год. И Рождество. Как-то мы ездили на католическое рождество в Страсбург. Нас, в целом, даже много было — я и Януш, Юлька с Аленой, Серега с Женей — это его старшая сестра. В общем, мы всей толпой под присмотром бабули провели там всего пять дней. Но я бы хотела снова туда съездить. Также, дней на пять.
Степан улыбнулся: его даже не особенно-то и удивило, что Яна любит Новый год. Она часто говорит весьма циничные вещи, пытается поступать по-взрослому, но есть в ней что-то восхищенно-детское.
— Кстати, для расширения кругозора, а вы какое рождество справляете — православное или католическое?
— Католическое, — широко улыбнулась Яна. — Хотя мы, вообще-то, совершенно не религиозны и это скорее дань традиции… В теории, у меня в родне в основном католики — поляки же. Мама вообще-то немка… напополам с белорусской кровью, правда, но это мелочи. Нас с братом крестили в католичестве, но с тех пор я бывала в церквях только если эти церкви — какая-то достопримечательность. А ты? Празднуете православное?
Степан рассмеялся:
— Хануку, — но тут он увидел недоумение на лице Яны и уже серьезнее ответил: — Вообще никакое. Мои родители, как советские люди, справляют только Новый год. Но подсвечник для Хануки у нас действительно есть. Мама обычно зажигает все свечи в последний день, просит прощение у моего умершего деда за то, что не соблюдает традиции, и на этом Ханука у нас заканчивается.
Впрочем, Яна выглядела по-настоящему удивленной:
— Погоди, ты что, еврей?
Степан расхохотался:
— То есть имя моей матери — Фаина Аркадьевна — тебе ни о чем не намекнуло? Я на четверть еврей. Но в иудаизм меня никто не посвящал, как, впрочем, и в православие. Из еврейского у меня… ну не знаю, чувство юмора?
Яна хихикнула, но продолжала внимательно рассматривать Степана. Его это веселило. Даже его мама, несмотря на вполне узнаваемые имя и девичью фамилию, — Лазарева — не походила на хрестоматийную еврейку, особенно если учесть, что всегда красится в блондинку. Степан ее даже не видел с натуральным цветом волос.
Пока Яна переваривала его откровения, они уже дошли до пруда. Пустые стаканчики из-под горячего шоколада выбросили в урну и неспешно пошли по набережной.
— А ты на новогодние праздники будешь работать? — спросила Яна.
Она чуть задирала голову вверх, заглядывая ему в глаза.
— Буду работать, но не ведущим. Я уже с октября берусь только за свадьбы. А в декабре вообще оставил себе только два события — там не могу отказать, особые клиенты. Бизнес требует все больше времени, хорошего ведущего найти все же проще, чем придумать, как сделать в здании замок Снежной Королевы.
Яна улыбнулась и доверчиво прижалась щекой к его плечу.
Они шли по полупустым аллеям парка и в основном молчали. Падал снег, горели фонари под старину, на пустующей лодочной станции играла музыка, но здесь она была едва слышна. Степан остановился, чуть развернул к себе Яну, наклонился, с удовольствием поцеловал и сказал то, что давно надо было бы произнести… может, тогда Яна бы так не ревновала.
— Мы с тобой знакомы… всего лишь с сентября. Но, Ян… Я тебя люблю.
Глава 23. Сказки о любви
С Наташей Степан встретился у центрального входа в ресторан. Девушка вышла из такси, крепко прижимая к себе кожаный рюкзачок.
— Руслан не сможет. Ну и ладно, он все равно на пп, что зря дразнить человека, да? — весело спросила она.
Степан согласно кивнул. Наташа — одна из его клиенток. Она и Руслан являются заказчиками той самой суперхлопотной свадьбы в стиле Снежной Королевы. А еще Наташа — племянница Петра Михайловича, того самого, что когда-то помог Степану заемом.
Он открыл дверь ресторана, пропуская девушку внутрь. Им предстоит обсуждение меню, ведь остался всего месяц до нужной даты.
— А смотреть торты тоже поедем сегодня? — спросила она, снимая верхнюю одежду.
— Да, как ты и просила, я заказал дегустацию на три часа дня. Здесь, увы, дегустация банкетного меню не предусмотрена.
Наташа засмеялась и первая села на стул.
