Долгое колебание Жданова заставило немного понервничать, но его уже слегка неуверенный голос дал всем понять, что все же он согласен.
- Хорошо. Будут тебе гарантии.
- Итак, ты даешь мне знать, что со Светой все в порядке. Я привожу тебе семьсот тысяч рублей к завтрашнему вечеру.
- Да. Ищи деньги, Ромео. Гарантии через пару минут.
- Найду. Куда везти?
- Ну вот найдешь, тогда и поговорим. Тебе день на это.
На том вызов оборвался.
А спустя минут пятнадцать пришло видео сообщение. Коротенькое, но так много значащее для Кости. Он долго всматривался в экран телефона, отмечая каждую деталь. Его маленькая девочка, такая напуганная, но не сломленная – это видно было по тому взгляду исподлобья, которым она одарила снимавшего. Костя рассматривал ее привязанные к металлическим решеткам руки, отмечая ссадины на запястьях и лице, небольшой кровоподтек в уголке губ. Злость на себя за собственное бессилие медленно заполняла его, но внешне он все так же оставался собран и спокоен.
Ни один мускул не дрогнул на лице Кости. Голос был уверенным и жестким. Все четко, по делу, без лишних эмоций, все так, чему когда-то его учили. Да, перед ними сейчас был прежний капитан Авдеев. Ну не мог Кирилл Александрович не гордиться своим воспитанником, не мог. И уверенность, с которой парень сейчас разговаривал с ребятами в кабинете, заражала всех окружающих. Казалось, что все у него было под контролем, все без паники, без проблем. «Невыполнимых задач не бывает», - так учили его самого, этому же учил он своих ребят, жизнь которых была вверена ему как опытному руководителю. И тем отраднее было видеть, что уроки эти не прошли для ребят бесследно.
- Капитан Авдеев, - окликнул он командирским тоном. – Получить экипировку и вместе с группой на задание. Вопросы есть?
- Никак нет, товарищ полковник. – Костя вскочил и выправился по уставу.
- Выполнять.
Ну и что с того, что Авдеев гражданский сейчас. Он теперешним ребятам еще фору даст. А присутствие постороннего на выполнении операции – черт с этим, подумал Кирилл Саныч, выкрутится потом перед начальством как-нибудь.
Глава 21
ГЛАВА 21.
Настроение Жданова менялось прямо на глазах, если так можно было выразиться, учитывая, что вот уже почти два дня они находились один на один. Менялось не только его настроение: Никита явно испытывал физическое недомогание, его все чаще трясло, а движения стали резкими и ломаными, что вероятнее всего, и сказывалось на эмоциональном состоянии мужчины. Он едва не задыхался, то и дело покрывался испариной и стал зябко кутаться в теплую куртку, а уже к вечеру этого дня его глаза покраснели, словно ему пришлось несколько суток подряд вынужденно бодрствовать. Совершенно нездоровое, изможденное состояние. Что еще больше подтверждало ее догадку: Никита подсел на наркотики, причем уже давно и очень серьезно.
С опаской наблюдая за лениво раскинувшимся в кресле похитителем, Света все же проворачивала в голове десятки вопросов, которые так и возникали с момента появления Никиты, не находя свои ответы и не давая покоя. Сейчас он выглядел совершенно отстраненным. Никаких эмоций. И много пил. Сладкого чая.
- Давно ты на этом? - Вопрос не давал ей покоя с того самого момента, как стала понятна столь непредсказуемая смена настроения мужчины.
- На чем? - отозвался усталый голос.
- Давно ты принимаешь наркотики?
- Тебя это как-то волнует? - вмиг ощетинился Никита.
Света виновато опустила глаза, но все же тихо спросила:
- Раньше, когда ты постоянно пил какие-то таблетки от головной боли... Это и правда были болеутоляющие или...
Однако ответа не последовало. Ужасная действительность со всей своей неприглядностью открывалась перед ней. Только сейчас она поняла, что это были за таблетки, которые так влияли на поведение бывшего мужа. Он всегда говорил, что от головных болей его настроение ухудшается. Следовавшие за этим приступы агрессии были непродолжительными, но весьма эмоциональными. И как же она прежде не догадывалась? Как же упустила столь важный момент? Теперь все кусочки от паззла, изображавшего ее прежнюю жизнь, собрались воедино, явив нелицеприятную истину во всей ее уродливой красе. Ее бывший муж был наркоманом уже в то время. Его родители знали об этом? Вероятнее всего, они так же, как и она сама, ни о чем таком даже и помыслить не могли.
- И что же теперь? - спросила она.
- Не задавай лишних вопросов, - вскинулся Жданов. - Сейчас все зависит от того, как скоро твой муженек привезет деньги.
- Я одного понять не могу: отчего именно я? Ты мог с тем же успехом любого другого человека похитить.
- Видишь ли, родная, у тебя осталось то, что мне сейчас очень нужно.
Света удивленно вскинула брови.
- Осталось? Ты шутишь что ли? Каким же образом, если это я ушла от тебя, при этом оставив даже часть своих вещей, которые ты когда-то сподобился все же мне подарить.
- Ошибаешься, - с хитрой улыбкой произнес он, лениво растянувшись на своем месте. – Есть кое-что, что без тебя я забрать никак не могу.
Час от часу не легче. Если еще недавно Свете казалось, что Никита уже ничем не сможет ее удивить, то сейчас она сомневалась даже в этом. О чем он вообще говорил?
- Я тебя не понимаю.
- Уймись, - резко прикрикнул Жданов. - Слишком много вопросов. Достала...
Он поднялся со своего места и вышел, оставив ее одну наедине со своими страхами и сомнениями.
Ближе к утру состояние Никиты заметно ухудшилось. Он пытался нервно куда-то дозвонится, но, по всей видимости, тщетно. А ей оставалось только гадать, что же происходило и ищут ли ее? Лишившись телефона, она потеряла шанс позвонить Косте. Ей сейчас было очень страшно, и очень хотелось просто услышать его, хоть на пару секунд, окунуться в бархатистый голос с хрипотцой, который всегда так легко ее успокаивал. Странно, но в эти минуты Света больше думала о Косте. Не о Павлике, не о маме, а о муже. Отчего-то именно его до отчаяния хотелось увидеть. Уткнуться носом ему в грудь и спрятаться от всего мира в его объятиях, затеряться в нем и не находиться. В его руках всегда было так – уютно, тепло и спокойно. Сколько глупостей она наделала, отдаляясь от мужа и принеся им обоим немыслимую боль. Сколько всего упущено. И удастся ли наверстать все это? И с совершенной ясностью она понимала, что хочет, до ломоты, до дикого отчаяния хочет все исправить.
Проведя еще полдня в совершеннейшем страхе от неизведанности, Света стала чувствовать, что бессонная ночь так просто не прошла для нее, и теперь ей едва удавалось держать глаза открытыми. Сон так и норовил сморить ее в свои объятия, но она держалась из последних сил: ей нельзя было терять бдительности, мало ли что еще могло прийти в голову Жданову - один раз он уже попытался овладеть ею силою. Однако все же усталость оказалась сильнее. Ее разбудили громкий резкий голос Никиты и какой-то грохот. Будто все вокруг крушили. Сон как рукой сняло, а весь кошмар снова предстал перед нею в своей страшной действительностью.
- Чертов уб***к, - раздалось за дверью, и тут же что-то с грохотом полетело в стену, упав на пол множеством осколков. Затем еще и еще, все, что было в тот момент под рукой.
Дверь резко открылась, и Света в страхе сжалась. Как бы хотелось ей сейчас стать невидимой, чтобы только не попасть под плохое настроение бывшего мужа. Хватило ей прошлых лет жизни с ним. Сейчас это был сущий дьявол, неадекватный в своем состоянии. У него началась самая настоящая ломка, и как это отразится на дальнейшем поведении, трудно было предсказать, учитывая, что Света даже представления не имела, что именно принимал Никита и как это влияло на него.
Некоторое время он просто не замечал ее, носился из угла в угол, круша все, что попадало под руку, а потом, выбившись из сил, упал на кресло. Его всего трясло, словно в ознобе, а дыхание стало сбивчивым. Свете еще никогда прежде не приходилось сталкиваться с человеком, которого так ломало, и на это действительно было ужасно смотреть. Не потому, что одолевала жалость к нему, а потому что было страшно, как никогда прежде.
