прострации.
Я же не могу сосредоточиться и только киваю на ключи от машины. Он понятливо дергает головой и быстро берет их и ведет меня на улицу. Но как только открывается дверь, я кричу:
– Сумка, Богдан, сумка! – держусь за косяк и тяжело дышу, чувствуя, как по вискам стекает пот.
Придерживаю рукой живот, и в этот момент из меня вырывается стон. И тут меня вдруг снова поддерживают руки, но ощущения какие–то не такие. Поднимаю голову и теряю дар речи.
– Фарид? – в шоке произношу, глядя на подзабытое лицо, вот только вместо идеально выбритого Галаева передо мной стоит обросший мужчина с мрачным взглядом, лицо которого сияет каждый раз, когда он смотрит на мой живот.
– Ты рожаешь, – говорит он глубоким голосом, гипнотизируя своим темным взглядом.
– Прям Америку открыл, – отвечаю немного ехидно, хотя все еще нахожусь в шоке от его присутствия, но сейчас меня снова простреливает боль, поэтому я просто вцепилась в его ладонь пальцами и застонала, стискивая зубы.
Не скажу, что я удивлена его внезапному появлению, ведь это Фарид Галаев, которому не составит труда найти меня на любом конце мира. А я уж было позволила себе обмануться, что снова стала свободной. От этих мыслей, что я никогда не смогу расправить крылья, поперек горла встает горечь, но она быстро улетучивается, когда я понимаю, что скоро родится мой ребенок, и сейчас явно не до споров.
– Все, я сумку нашел, идем, – вдруг раздается сзади голос брата.
Я оборачиваюсь и вижу его вздернутые брови. И потом понимаю, что, возможно, Фарида он на лицо не знает. Не знаю, что сказать в этот момент, но Галаев этим не заморачивается. Бросает мимолетный взгляд на моего брата и сразу же подхватывает меня на руки и несет к машине, припаркованной недалеко. Это какой–то новый, но тоже черный автомобиль. Вот почему я сразу и не поняла, кто здесь околачивается. Думала, может, принадлежит кому-то из соседей.
– Кто это, Лера? – мрачно спрашивает сзади брат, идущий за нами следом.
– Отец ее ребенка, – грубо отвечает Фарид, подходит к машине, а затем с водительского места выпрыгивает Тимур и открывает заднюю дверцу.
– Галаев… – шипит брат, мне же сейчас не до их разборок.
– Врачам позвони, пусть готовят родительное отделение, – не обращает на него внимания мужчина и отдает приказ Тимуру.
Меня аккуратно кладут на заднее сиденье, затем Фарид забирает сумку у Богдана и кладет ее в багажник, а сам при этом садится с другой стороны от меня, укладывает мою голову к себе на колени. Я стараюсь чаще дышать, вижу, как Богдан в это время быстро ориентируется и садится за руль своей машины. Он следует за нами, как только Тимур трогается с места.
– Как ты меня нашел? – спрашиваю у Фарида, как только прихожу в себя.
– По данным из больницы, – отвечает он, а затем добавляет: – Хотя я и без этого нашел бы тебя. Неужели ты думаешь, что я бы отпустил тебя так легко?
Он усмехается, но гнева или злости в его словах я не слышу. Наоборот, он смотрит на меня с нежностью, которая мне непонятна, вот только додумать мысль не могу, именно в этот момент меня снова одолевает очередная схватка. Так что я выбрасываю лишние мысли из головы, сосредоточившись на главной проблеме. Машина несется довольно быстро, даже я это чувствую. Меня придерживает Фарид, не давая упасть, когда мы входим в крутые повороты, а затем машина останавливается, и дверь открывается. Там я уже вижу нескольких врачей.
– Приехали, – рапортует довольным голосом Тимур. – Бригада врачей уже готова.
Я закатываю глаза, понимая, что Фарид, значит, уже давно понял, где я нахожусь, раз все настолько хорошо продумал. Неужели он предполагал даже дату родов? Смотрю на него с недоумением, но ничего не говорю, выхожу самостоятельно из машины, придерживаемся Фаридом. Вижу, как к нам несется брат, успеваю ему лишь улыбнуться в успокаивающем жесте. Фарид не теряет времени и четко действует, помогает мне сесть на кресло–каталку и сам ведет его внутрь здания. Тимур же в это время берет приготовленную мной сумку, и они вместе с Богданом, оценивающе переглянувшись, идут следом за нами.
– Родильное отделение готово, палата тоже, – говорит один из врачей, лица которых для меня слились в сплошную мешанину.
Все разговаривают с Фаридом, словно давно его знают, и это наталкивает на определенные мысли. Вот только способности здраво рассуждать сейчас нет, я нахожусь в легкой панике, ведь это мои первые роды. Честно говоря, я немного боюсь боли, даже не представляю, как смогу все это вытерпеть.
– Папочка будет присутствовать на родах? – раздается вдруг голос какой–то молоденькой медсестры, подливая масла в огонь моего страха.
И только было я хочу сказать, что нет, не будет, как меня опережает Фарид.
– Обязательно, – вылетает из его рта.
Но я даже не успеваю этому возмутиться, так как меня уже везут в родильное отделение. Вижу, как Фарид исчезает из поля моего зрения, а затем у меня кружится голова. А когда я уже лежу на кушетке, окруженная врачами, в этот момент заходит уже полностью экипированный Галаев. Уверенными шагами подходит близко ко мне и гладит меня по волосам. Не знаю, чего он хотел этим жестом добиться, но он странным образом подействовал на меня успокаивающе.
– Боже, – хриплю, уже не в силах кричать после очередной схватки.
Не помню, сколько проходит часов, но в какой–то момент, когда боль становится невыносимой, я беру в ладонь руку Галаева и стискиваю ее изо всех сил, впиваясь ногтями в кожу. Он лишь морщится, но терпеливо сносит боль.
– Ааа, – кричу, когда очередные схватки приносят мне боль, а затем Фарид сует мне в рот какой–то платок.
Я сжимаю его зубами, иногда ловлю на себе его обеспокоенный взгляд, но тут же зажмуриваюсь и снова тужусь, следуя рекомендациям–приказам врача–гинеколога.
– Еще чуть-чуть, мамочка, – голос принимающей роды женщины, и я тужусь, прилагаю усилия и делаю последний рывок.
А затем слышу писк младенца и с облегчением откидываюсь на кушетку. Свершилось…
– Девочка, три двести, – говорит женщина, вызывая у меня ступор.
Я поднимаю голову и с недоумением смотрю в сторону бокса, где ребенка проверяют на нужные показатели.
– К–как девочка? – непонимающе оглядываюсь по сторонам, а затем, когда до меня доходит, улыбаюсь, ведь я хотела именно дочь.
Вот только вскоре моему спокойствию приходит конец, когда я смотрю на подрагивающую руку Галаева, о которого совсем забыла. Сглатываю и с опаской и страхом смотрю на Фарида. Вот только вместо гнева и злости вижу
