мной время. Да и я, чего греха таить, тоже об этом мечтаю. Но с другой – я совсем не уверена, что в текущих обстоятельствах совместная поездка будет правильным решением. Что же скажут коллеги, если я снова сяду в автомобиль Вавилова прямо под офисными окнами?
– Эм… Саш, – говорю приглушенно. – Может, я сегодня сама доеду? Мне нетрудно, правда…
– И речи быть не может, – обрывает, не дослушав. – Поторопись, Ангелин. Я уже иду к лифтам.
А затем первый сбрасывает вызов.
Ну и что мне остается делать? Кажется, никаких других вариантов нет. Если Вавилов что-то решил, то возражения не принимаются.
Вздохнув, вешаю на плечо сумку и, направляясь на выход, прощаюсь с коллегами. И опять эти многозначительные взгляды. Черт бы побрал людское любопытство!
Надеваю пальто и застываю у лифта в ожидании. Хорошо было бы спуститься в одиночестве, чтобы наша с Вавиловым встреча прошла без свидетелей.
Однако судьбе, судя по всему, нравится надо мной потешаться, потому что в последнюю секунду в кабину залетает немного запыхавшийся Зарецкий и становится рядом.
Буквально десять минут назад мы непринужденно общались по поводу моего отчета, а сейчас между нами висит некомфортная тишина. Моя неловкость вполне понятна, а вот молчание Антона вызывает много тревожных вопросов.
Что он думает обо мне? Догадывается ли об отношениях с Александром? Осуждает их?
– Антон, по поводу сегодняшнего…
– Лин, пожалуйста, давай не будем, – он останавливает меня легким взмахом руки. – Офисные сплетни меня не интересуют. Личная жизнь сотрудников меня не касается. Единственное, что мне важно, – это качественное выполнение рабочих обязанностей. В этом смысле у меня к тебе нет никаких претензий.
Он слегка поворачивает голову и адресует мне сдержанную подбадривающую улыбку, и я отвечаю ему тем же.
Я благодарна Зарецкому за то, что он так грамотно очертил невидимые границы. Показал, что профессиональные отношения независимы от личных. И что я для него, несмотря ни на что, лишь рядовой сотрудник. Это правильно. И именно так, на мой взгляд, должно быть. Жаль, что не все люди в нашем коллективе настолько же сознательны.
– Спасибо, – улыбаюсь я, выходя из лифта.
– Хорошего вечера, – бросает Антон через плечо и, оказавшись на улице, торопливо семенит к своей машине.
Глубоко вдыхаю морозный вечерний воздух и улыбаюсь. Ну почему я сама себе усложняю жизнь? Ведь сейчас все здорово. Я бы даже сказала, замечательно! Мужчина, которого я люблю всем сердцем, ждет меня в машине. Сейчас мы поедем за нашим малышом. Разве это не чудесно? Разве не об этом я мечтала?
Пока я спускаюсь по ступенькам, водитель выходит из автомобиля и открывает передо мной пассажирскую дверь. Вавилов уже ждем меня в салоне с обезоруживающей улыбкой на губах.
– Привет, милая, – ласково произносит он и тут же впивается сладким поцелуем в мои трепещущие губы.
Милая. Ну надо же, из уст Александра даже такое простое, на первый взгляд, обращение звучит до дрожи восхитительно. Наверное, я бы была самым счастливым человеком на Земле, если бы он все время меня так называл.
– Сейчас за Даней первым делом надо, – напоминаю я, проводя пальцами по его немного колючей щеке.
– Разумеется, – кивает мужчина. – А потом я предлагаю всем вместе поехать ко мне.
– Что? – от такого неожиданного предложения я теряюсь. – К тебе? Это в смысле к тебе домой?
– Ну да.
Несколько секунд ошалело хлопаю глазами. Нет, поймите правильно, я очень хочу побывать у Вавилова в гостях, но… Не слишком ли быстро развиваются события?
– Ну… Хорошо, – неуверенно соглашаюсь я. – Давай заедем ненадолго…
– Ненадолго? – Вавилов вскидывает брови. – Я вообще-то рассчитывал, что вы с Даней останетесь у меня.
Пораженно распахиваю рот не в силах выдавить и звука. Что значит «останемся у него»? На грядущие выходные? Или насовсем?
– Я… Я, если честно, не планировала ничего такого…
– Ну так запланируй, – усмехается Александр, накрывая своей ладонью мое колено. – Отныне все будет иначе, Ангелин. Мы с тобой теперь вместе.
Потрясенно замираю, обдумывая услышанное. Вместе – это, конечно, хорошо. Вот только как мы можем быть по-настоящему вместе, если Вавилов до сих пор женат?
– Ты предлагаешь переехать к тебе? – робко уточняю я.
– Именно, – кивает.
– Но… Как это будет выглядеть со стороны, Саш?
– Тебя разве волнует чужое мнение?
Хотелось бы козырнуть гордым «нет», но это будет неправдой. Да, черт возьми, мне не все равно, что обо мне думают люди. Пускай не все, но самое ближнее окружение – точно.
– Да, волнует, – признаюсь тихо. – Мне важно мнение моей семьи и друзей.
Вавилов поджимает губы, очевидно, обдумывая мои слова, а я продолжаю:
– Сам посуди, ситуация неприятная. Ты официально женат, но при этом сожительствуешь с другой женщиной, даже не подав на развод.
– Я же говорил, мой брак – фикция! – зло цедит Александр.
– Да, я знаю. И верю тебе, – отзываюсь негромко. – Но мы живем в обществе и не можем быть свободным от него.
– Ангелина, тебе не кажется, что ты усложняешь? Вы с Даней – моя семья. Я просто хочу быть с вами. Разве о многом прошу?
Вавилов впивается в меня цепким взглядом, а я затравленно замолкаю.
Боже, я ведь и сама хочу этого больше всего на свете! Но как мне жить, зная, что я занимаю чужое место? Как ощущать себя хозяйкой в доме любимого мужчины, зная, что он связан брачными узами с другой?
Знаете, над штампом в паспорте принято потешаться. Дескать, он ничего не значит. Но, по моему мнению, это не так. Штамп в паспорте – это громогласное заявление в миру о том, что двое признают себя парой.
– Можешь считать меня глупой, но я так не могу, – вздыхаю после небольшой паузы. – Я ни на чем не настаиваю, Саш. Просто жить в твоем доме в сложившихся обстоятельствах – для меня слишком.
Эти слова даются мне с трудом, но я рада что осмелилась произнести их. Сердцем чувствую, что поступаю правильно.
Какое-то время Александр, насупившись, смотрит в окно, а затем резко поворачивается ко мне и серьезно выдает:
– Ладно, Ангелина, твоя взяла. Я подам на развод.
Вавилов живет во дворце. Без преувеличений. В современном, модном, обустроенном по
