Выходит, Александр действительно избавился от Невзоровой из-за того, что она всячески мешала нашем счастью.
Наверное, я должна испытывать злорадство, но на деле чувствую лишь облегчение. Я просто рада, что все это наконец закончилось.
Время идет, и мы с Данькой потихоньку обживаемся в доме Вавилова. Точнее – в нашем доме, как не устает повторять мой мужчина. Перевожу сюда свои вещи, потихоньку заполняя огромную гардеробную. Конечно, одежды у меня непростительно мало, поэтому пространство по-прежнему кажется пустым и необжитым, но это, как говорится, дело поправимое.
В Осло с Александром я так и не поехала. Посчитала, что еще один отпуск в глазах руководства и коллег будет выглядеть неуместно. В конце концов, я совсем недавно провела на больничном с Даней больше двух месяцев. Тогда мой проект подхватили другие сотрудники, но нельзя же вечно пользоваться добротой окружающих.
Мой отказ лететь с ним Вавилов воспринял спокойно. Лишь загадочно улыбнулся, погладил меня по волосам и сказал, что после его прилета нам нужно будет обсудить что-то важное.
Не знаю, о чем будет речь, но уже заранее волнуюсь. За прошедшие недели Александр показал себя как терпеливый, сдержанный, но в то же время крайне непредсказуемый человек. В его голове столько мыслей, что я часто просто-напросто не поспеваю за ходом его рассуждений. Интересно, что на этот раз взбрело в его голову?
– Доброе утро, Ангелина! – приветствует Лидия Егоровна, когда я показываюсь на первом этаже. – Завтракать будете?
С домработницей Вавилова у нас сложились самые что ни на есть теплые отношения. Женщина сразу как-то очень по-доброму отнеслась к нам с сыном, и мы отвечали ей полной взаимностью.
– Здравствуйте, Лидия Егоровна, – улыбаюсь, запахивая халат. – Да, буду. Сейчас Даню разбужу, умою, и мы вместе с ним спустимся.
– Хорошо, – кивает она.
Вавилов уехал в Норвегию в понедельник и со дня на день должен вернуться. По этому поводу у меня приподнятое настроение. Я так по нему соскучилась!
Удивительное дело, раньше мы с Александром не виделись годами, и я спокойно переносила разлуку. Но теперь, когда мы съехались, я начинаю испытывать дикую тоску по нему уже через каких-то два дня! Мне не хватает его рук, его губ, его голоса… Выходит, чем больше подкармливать привязанность, тем сильнее она крепнет?
Размышляя над особенностями человеческой психики, я умываю сонного Даньку и переодеваю его в домашний спортивный костюм. Сегодня выходной, и в теории я могла бы позволить малышу поспать подольше, но режим – штука капризная. Если Даня проснется хоть на полчаса позже, днем его уже не уложишь. А без дневного сна вечерние истерики мне гарантированы.
После завтрака сын под присмотром Лидии Егоровны отправляется гулять в саду, а я принимаюсь разгребать остатки тем немногих вещей, что до сих пор лежат в сумках. Под руку попадается папка с личными документами, и я вспоминаю, что Вавилов велел убрать их в шкаф в небольшой комнате, которая прилегает к его кабинету.
Выхожу из спальни и устремляюсь вдоль по коридору. Домашний кабинет Александра очень напоминает офисный: тот же огромный дубовый стол, та же роскошь, сквозящая в мелочах. Разница лишь в том, что в домашней рабочей зоне больше света. Оттого она, должно быть, и кажется чуть уютней.
Пересекаю просторный кабинет и подхожу к неприметной двери в самом углу. Наверное, если не знать, что она там находится, можно и не заметить. Небольшое помещение за ней чем-то напоминает тайную комнату: она вся заставлена шкафами, в которых, на первый взгляд, полно всякой всячины.
Подхожу к одному из них и распахиваю створки. Именно сюда Александр сказал положить мои вещи. Однако прежде, чем выполнить его указание, на верхней полке я замечаю кипу небрежно сложенных фотографий. Не совладав с любопытством, я протягиваю руку и… Пропадаю почти на час.
На снимках запечатлены важные моменты жизни Александра: его учеба в университете, семейные сборища, поездки на горнолыжные курорты и посиделки с друзьями на яхте. На некоторых фотографиях он совсем молодой, на некоторых – уже приближен к нынешнему возрасту, но каждый новый кадр раскрывает для меня любимого мужчину с новой стороны. У него такая интересная жизнь! И от этого вдвойне приятно, что он выкроил в ней место для нас с Даней.
Пока я рассматриваю фотокарточки, одна из них выпадает из общей стопки и улетает на пол. Наклоняюсь, чтобы поднять, и потрясенно замираю. Глазам не могу поверить! Ведь это же снимок Дани! Тот самый, который был пришит к документам, необходимым для сбора средств на операцию. Выходит, Вавилов не соврал: он еще тогда почувствовал родственную связь с собственным сыном.
Умиляюсь и смахиваю неожиданно набежавшие слезы. Ну какая я сделалась сентиментальная! Чуть что – и сразу реву!
Неожиданно внимание привлекают приглушенные голоса за стеной, и я невольно прислушиваюсь. Неужели Александр приехал пораньше? Шагаю к приоткрытой двери и сквозь узкую щель выхватываю взглядом фигуру смутно знакомого человека.
Высокий рост, широкие плечи, коротко стриженные волосы – кажется, это Максим Багиров. Тот самый мужчина, который застал нас в кабинете Вавилова в день, когда мы с впервые встретились после многолетней разлуки.
Подумав об этом, я уже собираюсь выйти из своего укрытия, как вдруг внезапно слуха касается звук собственного имени и пораженно застываю.
– Да, я подал документы на развод, Макс, – со вздохом бросает Александр. – И даже оповестил об этом семью.
– А они что?
– Что-что, – он невесело усмехается. – Ты же знаешь приоритеты клана Вавиловых… Самое важное – это власть, статус и деньги. А чувства – удел слабаков. Отец даже грозился долю в компании отнять…
– И на кой черт тебе эта доля? – голос Максима звучит бодро. – Слава богу, ты и без папкиных подачек преуспел.
– Ты прав, незачем. Но меня больше волнует вопрос взаимоотношений… Понимаешь, я хочу, чтобы Ангелина стала частью семьи.
В разговоре повисает пауза, и я натягиваюсь струной. С одной стороны, понимаю, что подслушивать нехорошо, но с другой – не могу себя заставить поступить иначе. Слишком уж важно и ценно то, что Вавилов говорит.
– Хочешь совет, Саш? – подает голос Багиров. – Дам совершенно бесплатно и даже не стану настаивать на том, чтобы ты ему следовал.
– Какая небывалая щедрость, – иронично вставляет Александр. – Ну давай.
– Ничего не бойся и со спокойной душой разводись. Потерю бабок твоя семья переживет, а Юля,
