это как–то…
– Я готов пойти на всё! – обрывает меня Дамир, уверенно заглянув мне в глаза. – Лишь бы она была счастлива и больше никогда не плакала, не страдала… Как было последние несколько дней!
Алена.
Леонов провел меня к своей машине, заботливо открыл дверь и помог сесть. Когда мы двинулись с места, я заметила ещё несколько внедорожников, которые двигались за нами, и поняла, что не зря была осторожной. Если бы я послала Леонова, или попробовала убежать, меня бы все равно поймали. Парк был окружен его людьми.
Через некоторое время мы приезжаем в другой, дорогой отель, который находился в центре города. Леонов дал указания своим людям наблюдать внизу и охранять весь ярус, на котором мы поселимся, а затем повел меня на третий этаж, где был уже снят номер–люкс.
Я вела себя спокойно, постоянно молчала и следовала за Леоновым, но всё время, которое я находилась рядом с ним, меня рвало изнутри на части от отчаяния и страха. Было такое чувство, что меня ведут на убой, на собственную погибель… И с каждым последующим шагом, я отдаляла от себя возможность освободиться, что–то изменить или спастись.
– Ну вот… Как–то так, – начал Леонов, когда мы вошли в номер. – Пока побудем здесь, среди людей и общества, а завтра, когда пройдет пресс–конференция и всё свершиться… Мы уедем за город, ко мне в дом…
– Пресс–конференция? – повторяю я, замирая в центре гостиной и оглядываясь вокруг. Очень красиво и богато… В таких местах я ещё не бывала… Ну если не считать загородного дома Леонова и Муратова.
– Да, завтра я собираю прессу и делаю заявление, которое опровергнет все дальнейшие слова и поступки Дамира. После этой пресс–конференции, чтобы он не говорил обо мне, будет не действительным. А он будет считаться неуравновешенным психом, с которым я, как брат, не справился, потому что не смог отдать его в сумасшедший дом. Пожалел…, – добавляет, а я мысленно матерюсь. Леонов всегда так поступал, это не удивительно. Всё его добро, которое он делал до этого, тоже было только для вида.
Как же это мерзко и ужасно.
Сколько ещё, нужно пережить Дамиру? За что он с ним так?
И когда Леонов понесет наказание за то, что совершил?
Ведь он уже столько причинил горя окружающим…
Думая об этом…О проблеме Дамира, я как–то мысленно отстранилась от своего горя. Мама умерла совсем недавно, и я горевала… Но сейчас, дело касалось ещё одного дорогого мне человека, а я не хотела чтобы ему причинили боль. Если у Леонова все получится и Дамира признают окончательно психически нездоровым, заберут в психбольницу, он никогда не вернет свою жизнь. Даже если попытается убежать.
Что сейчас значат слова Дамира, когда Леонов заранее подготовил хороший фундамент для его уничтожения.
Еще год назад, Леонов нашел причину срыва своего брата, преподнес всё должным образом: со слезливыми обращениями и речью. А потом продолжал развивать эту тему в нужном и выгодном ему направлении. Причем постоянно излагал всю ситуацию на камеру. Плюс его благотворительные дела, которые возродили для него положительную характеристику.
Кому поверит пресса, если сейчас Леонов заявит, что Дамир окончательно сошел с ума… Что он, не подлежит выздоровлению, а все его возможные заявление заранее подкрепит речью об обострении болезни.
– Выйдет ли что–то… Если твой брат, уже сейчас выглядит нормальным человеком, – замечаю, чтобы больше узнать о его планах. Ведь у него должны быть козыри, в виде доказательств, а не только слова.
– Со мной будет психиатр, который объяснит состояние Дамира. Есть много разных терминов, который в психиатрии всегда найдут свое объяснение…, – отвечает, бросив на меня быстрый взгляд. – А ты… Как его бывшая сиделка, расскажешь историю о поведении Дамира во время лечения и о его побеге, который он совершил угрожая тебе.
Так вот зачем я ему нужна. Доказательства…
– Хорошо, – сразу отвечаю я, потому что не хотела вызвать подозрения.
– Что именно ты будешь говорить, обсудим вечером… А пока, не стой у двери. Проходи и располагайся, – приглашает. – Душ есть возле спальни… Кстати, кровать здесь одна, для молодоженов, – он усмехается, а я сразу понимаю его намек. – Но думаю это не проблема… Нужно не только о делах думать, но и веселится…
Натянуто улыбнувшись Леонову, я прошлась по гостиной, чтобы скрыть свою нервозность и страх. Что делать, когда наступит ночь и он начнет ко мне приставать?
Я не смогу притворятся, держать себя в руках или скрывать свои настоящие эмоции, если он прикоснется ко мне. Как бы сильно я не хотела помочь Дамиру… Как бы не пыталась скрыть свои настоящие чувства чтобы выжить… Это выше меня.
Что делать дальше?
Убежать отсюда не удастся. Позвонить Матвею… Это выдать себя, и все испортить… Но переспать с Леоновым… Нет! Этому никогда не быть! Пускай лучше уже убьет!
– Может, пообедаем вместе? Здесь есть джакузи, потом можем вместе поплавать…, – вдруг предлагает Леонов, наблюдая за мной со стороны.
Его взгляд в этот момент был словно у хищника, и я понимала, что он попытается получить свое раньше… Не обязательно ждать вечера, чтобы заняться сексом. Особенно если ему скучно и давно хочется…
– Давай пообедаем…, – оттягиваю ужасный момент, в надежде, что появится план, хоть какое–то спасение.
– В номер закажем, или спустимся в ресторан? – уточняет. Такой заботливый и внимательный.
– Давай спустимся вниз… Я ни разу не была в таких местах. Хочу посмотреть, испытать на себе, как это…Жить в достатке, – добавляю, чтобы он понял мой выбор.
Леонов ухмыляется. Ему нравилось быть для меня важным. Такой себе добродетель для бедной девушки. Это всегда повышает самооценку мужчин.
А на самом деле я хотела спуститься вниз, потому что там у меня бы появилось больше возможности что–то сделать. Например, я могу отойти в туалет, а на самом деле найти телефон и позвонить Матвею. Если они будут знать план Леонова, возможно, они предпримут какие–то действия и обыграют его.
– Отлично! Тогда пообедаем в ресторане! – одобряет он, поднимаясь на ноги. – Признаюсь, я тоже ничего не ел со вчерашнего вечера, поэтому жутко голодный. А силы нам сейчас нужны, – ещё один намек, на который я никак не реагирую.
Мы выходим в коридор, и я замечаю у
