– Вам тортилью? – спросил повар. – Или, может, жареную курицу с сыром? Гамбургер? У меня есть «цезарь» с беконом, но, боюсь, таким салатом парня вроде вас не накормить.
– Давайте гамбургер, – решил Тай. Если уж он не погиб во время крушения самолета или прыжка с третьего этажа, то немного холестерина уж точно ему не повредит.
Женщины позади него продолжали шептаться:
– В Зале ветеранов, – тихо говорила одна из них, – где их мог увидеть каждый.
– А ты откуда знаешь? – спросила вторая.
– Шерил сказала Сисси, а та сболтнула Гейл. Это так на нее не похоже. То есть такое можно было ожидать от любого из Куинов, но только не от нее…
Повар посмотрел на него извиняющимся взглядом.
– Сыр? – спросил он, собирая его гамбургер.
Тай кивнул. А женщины все шептались.
– Я думала, что она будет следить за своей репутацией. Особенно сейчас, когда открылся ее Центр. На него ведь денег не хватает, и ей нужна помощь от всех нас.
– А ты не думаешь, что они сделали это тут, в одной из кладовок?
Тая вопросы репутации совершенно не заботили, и он полагал, что Мэллори – тоже. Но эта бабская болтовня начинала действовать ему на нервы. Он повернулся и пристально глянул на двух старых куриц.
Они тут же захлопнули рты и уткнулись в свои подносы. Тай продолжал смотреть на них, но ни одна из сплетниц не рискнула заговорить. Тогда заговорил он сам:
– Не суйте нос не в свое дело.
Женщины так и не подняли на него глаза, и Тай повернулся обратно к повару. Тот подал ему тарелку и жестом указал на карточку Мэллори, которую тот продолжал держать в руке.
– Проведите ее здесь, – сказал он, кивая в сторону считывающей машинки, – и ваш заказ пойдет на счет Мэллори. Добавить напитки? Чипсы?
Мэллори дала ему свою карточку. Она все еще пыталась заботиться о нем, и это было для него непривычно. Покачав головой, Тай вытащил деньги.
– Но…
Тай так посмотрел на него, что повар тотчас взял их и дал сдачу. Тай пошел к себе за столик, чувствуя, как две женщины буравили его спину любопытными взглядами. Сплетницы тоже расплатились и проплыли мимо него, бросая в его сторону красноречивые взгляды. Тай понял, что только еще больше испортил положение Мэллори.
Она все не возвращалась, и это было к лучшему. Хватит ему уже лезть в ее жизнь. Он скоро отсюда уедет, но для Мэллори этот город останется ее домом, ее единственным миром. Тай начал есть, ощущая смущение и неуверенность, что было для него абсолютно несвойственно. Мэллори вообще очень много изменила в нем. Он-то, дурак, считал себя главным в их отношениях, этаким опытным учителем, который показал ей настоящую жизнь и настоящую страсть. Еще совсем недавно он был уверен, что многое дал Мэллори. Каким же он был самоуверенным ослом!
Потому что Мэллори дала ему гораздо больше. Она покорила его своей нежностью, состраданием к людям и силой духа. Она пыталась заботиться о нем, доверяла ему, и Тай чувствовал, как в нем просыпаются лучшие чувства, а все наносное отступает.
Черт, а он повел себя как полный придурок! Не в силах больше сидеть на месте, Тай быстро управился с гамбургером и пошел прочь. У центрального выхода он остановился. Там висел ящик, куда люди могли кидать пожертвования для Центра. Он уже давал деньги на программу помощи ветеранам, но если Центр в итоге закроют, толку от его поддержки не будет никакой. Тай посмотрел на ящик и вдруг понял, что ему нужно сделать, чтобы отблагодарить женщину, которая уже дала ему так много.
По дороге домой Мэллори заглянула в кафе. Грейс послала ей эсэмэску, в которой просила срочно приехать.
Мэллори забежала внутрь и увидела Эми и Грейс. Они ждали ее с коробкой в руках. Это была обувная коробка.
– Туфли плохой девчонки, – объяснила Эми и протянула ее Мэллори. – С днем рождения.
– Он у меня был в прошлом месяце.
– Ну, тогда счастливого Рождества. Пусть немного раньше.
– О нет, – сказала Мэллори. – Все наши встречи вертятся вокруг меня одной. Когда же придет ваш черед?
– Мы просто не можем заниматься несколькими проблемами одновременно, – объяснила Грейс.
– Вот и давайте займемся Эми.
– Точно, – заявила Йен, которая смотрела телевизор на другом конце барной стойки. – У нее большие проблемы. За ней увивается этот большой горячий парень – ну, вы знаете, местный егерь, – а она даже на него не смотрит.
– Эй, – ответила Эми, – это не твое дело.
Йен рассмеялась.
– Мы не будем об этом говорить, – твердо сказала Эми и опять протянула подарок Мэллори.
Ее подруги были так взволнованны, что Мэллори сдалась и открыла коробку. Там лежали красивые черные и очень сексуальные туфли на высоченном каблуке.
– Ох, – выдохнула Мэллори, скинула свои рабочие ботинки, в которых провела целый день, и надела обновку.
Через два столика от них мистер Выковски приложил руку к сердцу и воскликнул:
– Вот это да!
– Сердце заболело? – в тревоге спросила Мэллори и устремилась к нему на помощь, чуть не падая с каблуков.
– Нет, – сказал он, – сердце не болит.
– А что же тогда?
Мистер Выковски посмотрел на ее медицинскую форму, потом опустил взгляд к туфлям.
– Гораздо ниже, – заявил он.
Эми фыркнула, и пристыженная Мэллори вернулась на свое место.
– Вот видишь? Носи их с пользой. В них есть сила.
– Какая?
– Которой владеют все плохие девчонки. Так что смелее шагай вперед и ничего не бойся.
На следующий день Тай решил навестить Райана и привезти ему обед. Он жил в доме недалеко от города. Это место нашла ему Мэллори, пока тот проходил курс лечения в Центре помощи.
И это место было гораздо лучше, чем холодные улицы.
После того как они поели, Райан попросил Тая подбросить его до Центра.
– Что там будет сегодня? – спросил Тай.
– Групповая терапия.
Он не стал дальше расспрашивать, но когда увидел на центральном входе объявление, то все понял.
«АА – Анонимные алкоголики», – было напечатано там.
Кто-то прилепил рядом бумажку со следующим замечанием: «Люди, не забывайте, что встреча анонимная!»
Тай не знал, как реагировать на это – то ли смеяться, что только в Лаки-Харборе могли додуматься до такого сообщения, то ли горевать, что кто-то мог верить, будто в этом городе вообще возможна какая-либо анонимность.
В таких группах секретность была очень важна, ведь люди должны были полностью доверять друг другу. Вот почему Тай ни за что не стал бы посещать такие собрания. Он повернулся к Райану, который вдруг остановился на последней ступени, не в силах сдвинуться с места.
– Стар я для такой фигни, – заявил он.
– И сколько же тебе лет?
– Двести пятьдесят.
– Тогда тебе повезло, – усмехнулся Тай. – Будешь у них на обеспечении лет до трехсот.
