через секунду. Но он рядом.
– Пошел бы, да мы на высоте.
– Тогда сядь и выпей.
– Если я сделаю глоток, нам через полчаса придется прыгать с парашютом. Я разнесу самолет.
– Тогда я могу тебя вырубить.
– Лучше не стоит. Я на адреналине сейчас, сразу не отключусь, придется в ответ приложить тебе.
Он улыбается, а я реально опускаюсь в кресло и судорожно смотрю в облака, сквозь которые мы летим обратно и не знаю, чего мне ждать там внизу.
Я сейчас даже не могу думать о предателях, только о ней. Этих я уже мысленно закопал и нанял новых людей, а вот моя Самар…
Лучше бы они не тронули ее. Но если хотя бы волосок… Один волосок и всем пиздец будет.
Самолет заходит на посадку и, как только мы оказываемся на трапе, я перескакиваю через него, чтобы быстрей оказаться в машине.
– Боря, блядь, быстрей.
Он быстро опускается рядом, и я смотрю на Дарика.
– Напомни-ка мне, сколько лет ты со мной?
– Восемь.
– Ага. Сколько раз за эти года у тебя в голове мелькала мысль меня предать?
– Ни разу, – и точно сталь в голосе. Даже глаза не округлил.
– Отлично. Вот пусть так и будет дальше. Иначе я твой хребет вытащу через рот. И сомневаюсь, что тебе это понравится. Домой и побыстрей.
– Есть, босс.
Он трогается, и не ослушиваясь меня, довозит за сорок минут.
Выпрыгиваю еще на ходу и охуеваю.
– Не понял, – смотрю на изрешеченный пулями забор. Вхожу внутрь двора, кругом кровь и тела охраны. – Боря, посмотри кто тут, кто, а я в дом. Дар, за мной.
Быстро оказываюсь на первом этаже. Мебель перевернута. Битое стекло валяется кое-где. Капли крови.
Ступаю по их следам и ведут они в подсобку. Пытаюсь открыть, но она заперта изнутри.
Стучу, надеясь, что там моя девочка.
– Самар?
Там слышатся падающие звуки, и я выбиваю дверь, которая поддается почти сразу.
– Настя, – выдыхаю, смотря на то, как она держится за живот и со страхом смотрит на меня, едва стоя на ногах. – Все в порядке, это я. Ты меня слышишь?
Он кивает и пытается что-то сказать, но кривится от боли.
– Не надо. Молчи. Дар, в клинику ее на Пролетарской и будь рядом, даже на операции. Глаз с нее не своди, даже если будешь ссать в трусы. Уяснил?
– Да.
Он аккуратно поднимает женщину и уносит. А я иду дальше и поднимаюсь наверх.
Решаю проверить все комнаты и начинаю с нашей.
Сейф выбили из стены и теперь там огромная сквозная дыра. Отворачиваюсь и собираюсь уйти, но замечаю открытые двери шкафов, которые пусты.
– Ах ты пидор.
Бегу вниз. Встречаю Борю, но не даю и слова сказать.
– Езжай и разбирайся с доками. Эти псы вытащили сейф. Сейчас мое имущество кто-то переоформляет. Кто и на кого, узнай, а я к Алиеву. Пора сделать так, чтобы мразь не могла больше дышать.
Прыгаю в тачку и уезжаю.
Педаль газа выжата на максималку, даже особо не притормаживаю на поворотах и светофорах. Мысленно я его уже изрешетил, прокрутил через дробилку, застрелил, избил до смерти, оторвал все конечности… Черт, что я только не сделал с этой сукой.
Останавливаюсь перед воротами, и вынув пистолет, командую охраннику открывать. Тот быстро выполняет приказ и отходит подальше, а я замечаю на его лице синяки и распухший нос. Внутри двора то же самое, как и у меня, только тел нет, но крови достаточно. Что тут произошло?
– Где Дахи?
– В больнице.
– В какой на хрен больнице? Живот прихватило? – злюсь на его слова, готовый стрелять.
– В реанимации… наверное, – сыкун трясется, смотря на дуло пистолета. – Я не знаю точно.
– А Самар и ее мать Алия? – задерживаю дыхание в надежде услышать, что она тут.
Он сначала меня в ступор вводит первой половиной предложения, второй все же заставляет злиться.
– Жена босса мертва, а Самар нет. Она уехала.
– Куда блядь и с кем? – подхожу ближе к нему.
– Я не знаю. Босс приказал схватить Карима, мы это сделали, но потом он некоторых убил, а остальных вырубил. Когда пришли в себя, их уже не было обоих, а босс и его жена лежали в доме. Алия не дышала, а Дахи был едва жив.
Дослушав, не знаю какое решение принять. Сука!
– Жить хочешь? – очевидный вопрос задаю, и этот жалкий сукин сын кивает. – Отлично. У тебя такая возможность появится. Сейчас едем в больничку. Ты аккуратно убьешь своих дружков, а потом мы вместе заберем твоего босса из больнички. Нечего трупам занимать лишние места в палатах и отнимать время у врачей. Кивни, если понял.
Он смотрит во все глаза. Но голова не кивает. Ладно.
Стреляю и иду дальше. Следующий, заметив меня и наш разговор с предыдущим соглашается на все, дебил. Не понимает, что, предав своего первого босса, второй будет лишь временным, потому что трусы на хрен никому не нужны. Но он узнает об этом позже.
В больнице поступает не совсем так, как я просил и выходит в итоге с двумя охранниками, которые тащат эту падаль за собой.
– Да ладно? – смеюсь, смотря на этот спектакль.
Отхожу, чтобы они затолкали смертника в багажник. Смотрю на них, они по стойке смирно.
– И чего ждете? Премию? Тринадцатую зарплату?
Молчат.
– Ладно. Сели в машину и везите по этому адресу. Без вопросов. Прибудем на место, оставите меня с Дахи там, а сами вернетесь в дом, устроите похороны, как подобает, матери Самар. Хронология ясна?
– Да.
– Поехали.
Ненавижу предателей.
Вылезаю около бункера. Один фиг, сейчас никакого переезда не будет, пока я со всеми тварями не разберусь.
Тащу за собой «свекра», а ребята уезжают.
Гружу эту падаль, на длинный стол и оцениваю, что там с ним произошло. Дыра с левой стороны над сердцем. Везучий подонок.
Проверяю, сколько пуль у меня осталось и жду, когда он проснется, набирая номер Карима, который недоступен. Как и ее…
Через час, спящая «красавица» начинает шевелиться и я, нависая над ним, скалюсь.
– Ну привет. Я почти как твой принц, пришел разбудить. А потом убить. Только на фею не рассчитывай, я тройники не люблю.
Он от страха дергается, но шипит от боли и остается на месте.
– Ну что же ты так себя не бережешь? Представляешь, сколько всего я планирую с тобой сделать? Побереги силы, Дахи. А я весьма изобретателен во всяких штучках, как пытать, чем пытать. Я ведь хотел жить спокойно, без криминала. Перевел почти весь бизнес с темной стороны на белую. Но вы, все никак не
