на меня и хотя бы моргнула. Мне было это жизненно необходимо, как следующий вдох. Иначе я просто бы сошел с ума. Потерялся в боли, которая сейчас пыталась прорваться через ребра.
Сколько я так просидел, баюкая ее на руках, я не знал. Миша молчал, и это здорово облегчало жизнь.
— Марго, девочка моя, давай же.
Наконец, ресницы слегка дрогнули, и она открыла глаза, обрушив на меня цунами облегчения. Готов был сжать ее до хруста в костях.
— Леша…
Голос был слабым и еле слышным, но она очнулась. Остальное не так важно. Скорая, полиция — все будет потом. Только вот продышусь и снова начну решать проблемы. Только бы не потерять контроль до всего, что должно случиться после всех этих звонков.
Ее слабое теплое дыхание согревало меня изнутри. Внутренности, успевшие покрыться коркой льда, постепенно таяли и приходили в норму. Я весь приходил в норму. Не представлял, что ей пришлось пережить за то время, пока она была наедине с Мишей. Потому что картинка, которую застал я, вызывала во мне только гнев и ярость.
— Как ты? — наконец, собрал волю в кулак и выдавил волнующий меня вопрос. — Все позади.
Марго молчала, как мне показалось, несколько часов, хотя на деле прошло не больше пяти секунд. Наконец, выдавила из себя. С трудом, это было заметно даже такому невнимательному человеку, как я.
— В порядке.
Ее голос шелестел подобно осенней листве под ногами. На грани слышимости. Не громче вдоха.
— Хорошо. Сможешь полежать, пока я решу все с братцем?
— Ох, голубки воссоединились, — его голос внезапно вторгся в наше личное пространство, я даже успел забыть, что он был здесь. — А вы друг другу все секреты рассказали или сделали вид, что ничего не было? Ни твоей беременности, Маргаритка. Ни твоей связи с наркотой, братец.
Внутри все похолодело, и я перевел взгляд на побледневшую Марго. Беременность? Что за…
Марго
Именно этого я и боялась: что за меня эту тайну Леше расскажет кто-то другой. Сердце провалилось вниз и колотилось там с несвойственной ему силой. Я со страхом и болью наблюдала за недоуменным взглядом Леши.
В отличие от него, я не торопилась делать какие-то умозаключения и выводы из одной брошенной Мишей фразы.
Голова пульсировала болью. Тошнило. Я боялась снова бухнуться в обморок. Решила отвлечься от Леши и прислушалась к телу. Нигде не болело, кроме как в поврежденной щеке. Во рту все еще был привкус крови. В остальном было все в относительном порядке. Вещи целы, кроме майки. Но нижнее белье и джинсы не пострадали, значит, Миша не успел сделать ничего плохого. Это облегчило сейчас всю ситуацию. Даже не знала, как бы пережила изнасилование.
Мне с трудом давалось осознание того, что Миша стал таким. Да, он и раньше мог по щелчку пальцев стать агрессивным, но чтобы ударить…
— Какого черта, Миш? Раз уж ты решил поведать все секреты, может, скажешь, какого черта с тобой произошло за то время, пока мы с тобой не виделись?
— А что? Я захотел вернуться к своей законной супруге.
Не успела сообразить, как Леша уже нависал над Мишей. Он был в бешенстве. Это сразу было видно по вцепившимся в спинку стула побелевшим пальцам, по выступившим на шее венам. По раздувающимся при вдохе ноздрям. Он был на другом конце комнаты, но его ярость волнами долетала до меня, и мне становилось жутко. Внутри все трепетало от вида его мощной фигуры.
— К бывшей супруге, заметь! Ты же сам развелся с ней. Забыл, что ли?
В лице Миши что-то еле заметно переключилось. И вот он уже был не агрессивным зверем, а беспомощным котенком. Потерянный взгляд остановился на мне.
— Это правда, Маргаритка? Мы в разводе?
После этого вопроса мне стало ясно как день, что Миша не в себе. Во рту разлился привкус желчи, грудь пронзило тысячами иголочек, которые посылали разряды по всему телу. Он был таким…жалким, что против моей воли на глазах выступили слезы.
Леша шумно выдохнул, перетягивая мое внимание на себя. Вся его ярость испарилась. Осталось только лишь осязаемое недоумение. По выражению лица стало ясно: он не понимал, что происходит.
Глаза бывшего мужа и друга подозрительно заблестели. Даже пришлось свои потереть и убедиться, что мне все это не снится. Только вот боль в щеке была очень реально для сна. И сейчас передо мной сидел привязанный к стулу сломленный мужчина, который не понимал, что происходит в его жизни.
Мне было больно даже дышать. Ребра трещали от силы ударов сердца. В груди замирал каждый вдох. Слабость поразила каждую конечность и уже подкралась к самому нутру. Я не верила, что это происходит с нами.
— Да, Миш. Я видела бумаги на развод, который ты оформил несколько месяцев назад. Миш, что произошло? Расскажи мне. Я волнуюсь за тебя, медведь.
Это было его детское прозвище. Так называла его только я, потому что другим он не позволял.
— Что произошло? — было больно, больно смотреть на катящиеся по его лицу слезы. — Я все потерял. Тебя, положение в обществе, деньги. Связался с одной и просто все похерил. Мне казалось, что вот она — удача. Состоятельная дама обратила на меня внимание, но только это была ловушка. Все было ловушкой, понимаешь, Маргаритка?
— Конечно, Миш, я понимаю.
— Я познакомился с ней, когда служил. Сама же помнишь, каким был наш брак. Я не отказывал себе в удовольствии покувыркаться с бабами, — признание кольнуло ножом в сердце. — Да и брак наш с трудом можно было таковым назвать. Мы не спали, да даже не поцеловались ни разу! А я ведь любил тебя до беспамятства. Завидовал постоянно Лехе, что ты его выбрала. Все придумал, когда он уехал, только бы отвратить тебя от братца. Я так хотел, чтобы ты полюбила меня в ответ так же, как я любил тебя.
— Я любила тебя, Миш…
— Но не так как его, — на лице Миши, мокром от слез, проступила ярость. — А я хотел так же!
Миша сорвался на крик и начал раскачиваться на стуле. То ли в попытке освободиться, то ли просто от нежелания сдерживать чувства.
— Короче, мне все это остопиздело.
Леша схватил телефон и начал кого-то набирать, а я просто наблюдала. За поведением Миши, за командами
