Сначала мать, потом отец, сейчас дед… За толстенными линзами детских очков спрятано столько боли, что ни каждому взрослому дано испытать за целую жизнь. И рада бы я сказать, что Маруська ни черта не понимает, только это не так… Всё она видит, всё чувствует, всё пропускает через себя, только вот сказать пока не может!
— Прости меня, Русенька, — подбегаю к кудрявой крохе с зарёванным взглядом и обнимаю её крепко-крепко. — Ты не одна! Не бойся! Я буду рядом.
Не знаю, как долго мы сидим вот так, обнявшись, на лестнице, спасая друг дружку от тишины вмиг опустевшего дома, как громкая трель телефонного звонка пронзает пространство, эхом отдаваясь от стен. И мелодия такая знакомая…
— Это дедушкин, — объясняю Марусе, чтобы та перестала дрожать. — Поищем? — решаю перевести горькое ожидание новостей в игру.
Руся соглашается, и, взявшись за руки, мы отправляемся на поиски голосящего мобильного.
Небольшой смартфон находим под столом на кухне. Тот, судя по всему, вылетел из кармана Чертова в момент падения. Маруся с охотой залазит под огромный стол и уже через мгновение передаёт мне в руки мобильник, который, как назло, не унимается, оповещая о входящем вызове от Сола Морриса.
Глава 16. Слепое отчаяние
Марьяна. Первое желание — закинуть смартфон старика обратно под стол. Слышать Ветрова, особенно сейчас, когда нервы беспомощно оголены, — за гранью разумного. Я не хочу. Не могу. Просто не выдержу… Но потом вспоминаю, как много значил для старика Сава, и понимаю, какой беспросветной подлостью будет не дать им проститься. Тем более, я до сих пор не знаю: жив Чертов или уже нет…
Трясущимися пальцами провожу по зелёной трубке на экране и с адской силой прижимаю смартфон к уху. Не могу вымолвить и слова, а потому просто хрипло дышу, ожидая ответа оппонента.
— Иван Денисыч, наконец-то! — с нескрываемой тревогой в голосе вздыхает Савелий, позабыв перейти на английский. Значит, и правда волновался!
Позволяю проворным слезинкам скользнуть по щекам, и окончательно пропадаю… Когда-то Ветров умело переживал и за меня, и даже клялся всегда быть рядом. Правда, его слово рассы́палось битым стеклом под моими ступнями, а сам парень превратился в бездушного монстра.
— Вы меня слышите? — спрашивает Сава уже бодрее. Где-то вдалеке, на заднем плане, раздаётся знакомый гул аэропорта.
Вместо ответа прокашливаюсь. Мой голос от бесконечных слёз звучит ничуть не чище старческого баса.
— Я вас, Иван Денисыч, наверно, разбудил! Совсем забыл, во сколько вчера закончилась наша с вами встреча, — Ветров добродушно смеётся, а меня скручивает пополам: я только выкинула из головы подозрения в их с Чертовым сговоре, как Сава с новой силой вынуждает меня об этом думать.
— Вы простите меня! — продолжает парень и судя по участившемуся дыханию куда-то идёт. До меня снова доносятся обрывки фраз о начале регистрации на рейс, чьи-то голоса, шум шагов… – Я думал всю ночь над вашими словами, Иван Денисович, но согласиться не могу. Эта игра с Владом и его женой мне изрядно наскучила! Она не стоит свеч! Я улетаю.
Пыхчу в трубку как паровоз, силясь не закричать от раздирающей душу боли. Как всё просто! Как всё у Ветрова до безобразия легко и просто! Разрушить несколько жизней и свалить за горизонт — это всё, на что он способен!
— А что касается моей доли в вашей компании, — всё так же беззаботно добавляет Ветров, наматывая на вилку мои никудышные нервы. — Решайте сами! Если сочтёте нужным, я аннулирую наш с вами договор. Если позволите, продам свои акции…
— Отлично! Я покупаю! — не в силах и дальше молчать, хриплю в трубку.
— Нана? — спустя, кажется, вечность отвечает Сава.
— Так что? Мне продашь?
Я давно потеряла способность стоять на своих двух и сейчас сижу на холодном полу, но даже это не спасает мой мир от бесконечной, мучительной слабости.
— Бред! — сипит мне в ухо Ветров и то ли прикрывает ладонью мобильный, то ли заходит куда-то, но вмиг посторонние шумы исчезают, и становится тихо, примерно так же, как и сейчас в этом огромном пустом доме. И только наше дыхание с Савой наперебой дребезжит в трубке.
— Что, Моррис, такой вариант в ваши с Чертовым планы не входил? — из последних сил включаю в себе бессердечную стерву. И пусть умом понимаю, что не для этого всего ответила на вызов, остановиться уже не могу!
— Что ты несёшь? — рычит Ветров, моментально меняясь в голосе. От того милого и доброго парня, который звонил старику, не остаётся даже тени. — Совсем крыша съехала? Или муженёк все же кони двинул, оставив тебе немыслимое наследство?
— Сволочь! — срываюсь в свистящий шёпот, пока на том конце провода Моррис безжалостно ухмыляется. — Какая же ты сволочь, Ветров!
Пытаюсь дышать, но лёгких отчаянно не хватает. Меня душит нескончаемая боль, горечь потери и собственная глупость… И как только я раньше не замечала всей этой прогорклой сущности Ветра?
— Впрочем, ты прав! — заставляю себя встать на ноги. Пусть по стенке, пускай едва сохраняя равновесие, но хоть в чём-то я хочу быть сильнее. — Ты своими руками сделал из меня очень богатую наследницу!
Смех. Порой он бьёт куда больнее грубых слов, попадая в самое яблочко. Савелий научился использовать это оружие безупречно!
— О чём ты говоришь, девочка? — уничижительно посмеивается надо мной Ветров. — Ты хоть представляешь, о каких суммах идёт речь?
— Плевать! — рявкаю в трубку.
— Зачем тебе всё это? — пшикает с недоверием.
— Ты настолько мне противен, Моррис, что я согласна на всё, лишь бы ты навсегда исчез из моей жизни! Слышишь? На всё!
— Взаимно, Нана! — вмиг перестав смеяться, царапает по живому.
— Вот и отлично! — пытаюсь заглушить чёртову боль, до крови кусая губы. — Значит, ты согласен?
Ветров молчит. Долго, словно боится просчитаться…
— Ну! — поторапливаю его, всё своё внимание сосредоточив на Маруське. Она моё спасение! Мой единственный уцелевший в этом мире источник сил.
Кроха наконец-то немного успокоилась и сейчас выкладывает в рядочек крекер на детском столе. Эта проклятая сделка с Ветровым смогла бы обезопасить будущее Руси раз и навсегда, но Сава продолжает молчать.
— Боюсь, Чертов никогда не даст добро на подобный шаг, — цедит он спустя долгие минуты молчания.
—
