узнала бы этот голос из миллиона голосов. Это был Лёва. Она даже не могла поднять голову, потому что не хотела смотреть на него, ведь тогда он увидит, что она плачет. Поэтому постаралась согнуть колени и спрятать залитое слезами лицо.
– Я… я упала… – отчаянно врала она, вытирая глаза.
Лёва наклонился, чтобы помочь ей встать, невольно посмотрел на её спину и замешкался.
– Может, позвать Алису?
Вика краем глаза посмотрела на него, никогда прежде она не видела своего мальчика таким испуганным.
– Да, найти её, пожалуйста, – прошептала она, и Лёва убежал.
Он заметался по дому, ища Алису, и застал её за глажкой белья. Быстро рассказал ей, что случилось, и она мигом побросала все дела, чтобы побежать вместе с ним в кабинет. То, что девушка увидела, влетев в комнату, она, навряд ли, смогла бы забыть: Вика лежала на полу со следами рук на шее и осколками битого стекла в спине.
– Господи, Вика! – позабыв про все условности, воскликнула Алиса. – Вика!
Но Виктория никак не отреагировала на своё имя, и тогда Алиса поняла, что дело действительно очень плохо.
– Лёвушка, помоги мне поднять её и вывести отсюда. Давай быстренько всё сделаем.
Вика ничего не ответила, хотя и оказалась в сознании. Она не пыталась двигаться, потому что была так сильно изранена, что едва могла дышать самостоятельно.
* * *
Доктор осторожно вынул все стёкла, впившиеся в нежную кожу Викиной спины. Прежде ей вкололи анестезию, но это не особо помогло. Боль скручивала всё тело, и Вика думала, что в жизни не испытывала ничего похожего на эту боль.
Алиса была рядом, держала за руку и задавала доктору миллион вопросов о лекарствах и о том, как сделать так, чтобы раны быстрее затянулись. Лёва топтался на пороге, не решаясь войти в комнату, но и не способный совсем уйти и оставить Вику одну.
Внизу хлопнула входная дверь, может, это Роман куда-то ушёл или, наоборот, вернулся? Виктории было уже плевать на его перемещения, да и сил на сопротивление совсем не осталось. Она чувствовала себя раненной куклой. Побитой. Раздавленной.
Каблуки застучали по лестнице. Значит, точно не Ерохин. Звук становился всё громче и громче, пока напряжённую тишину спальни не разрезал голос Тины.
– Господи! Вика! – Она откинула сумочку в сторону и подошла к Виктории, лежащей на животе. – Вика, что с тобой случилось?
– Мам, Вика упала, – объяснил Лёва.
В этот момент заговорил доктор. Он очень аккуратно подбирал слова.
– Обстоятельства вашего падения, Виктория, какие-то странные. Вы уж простите за прямоту.
– Я в порядке, – пробормотала она. – Со мной всё будет хорошо. Всего лишь небольшая досадная случайность.
Спиной она не могла видеть, как удивлённо взлетели брови семейного врача, но почувствовала его замешательство.
Когда всё закончилось, домочадцы помогли ей подняться и выпрямить спину. Доктор прописал ей обезболивающее и взял кровь на анализ. Вика понимала, что любой другой на его месте потребовал бы написать заявление или сам бы отправил информацию в нужные органы, но он много лет лечил всё семейство Ерохиных и не лез дальше дозволенного с вопросами и советами. Конечно, он понимал, что хозяину дома скандалы ни к чему.
Когда он ушёл, Алиса увела Лёву, чтобы Тина с Викой поговорили с глазу на глаз.
Тина окинула взглядом спальню: пустые полки в шкафах и чемодан на полу. Ей не требовалось объяснять, что это значило.
– Что произошло между тобой и Романом? Почему ты уходишь?
Глаза Вики наполнились слезами, но в основном из-за острой боли в спине и какого-то неприятного чувства неловкости перед Тиной. Интересно, она сама когда-нибудь планирует вырваться из золотой клетки?
– Роман убил Фёдора, – прошептала Вика.
Тина, которая совсем не ожидала такого поворота событий, в ужасе ахнула и отрицательно замотала головой.
– Что ты такое говоришь?
– Это сделал он, Тина… Роман сделал это, чтобы приграбастать к своим рукам весь их совместный бизнес.
Тина упала спиной на кровать и тяжело вздохнула.
– Это невозможно…
– Я ушла из агентства, приехала домой собрать чемоданы, и тут появился Роман. Разговор у нас вышел неприятный. Он много чего наговорил, а в итоге я поняла, что ответственность за смерть Фёдора лежит на нём. И, ты знаешь, он даже не отрицал. Итог ты видишь сейчас перед собой.
В этот момент Тина решила, что не так уж она и удивлена. Роман был способен на многое, особенно, если это выгодно. Например, держать при себе Викторию столько лет, воспитывать Лёву, зарабатывать миллионы, не шевеля мизинцем руки. Она никогда не сомневалась, что ответственность за смерть Белоусова лежит на Вике, так же, как и считала смерть Фёдора результатом вынужденной самообороны. Ну, к тому же Белоусов всецело и полностью заслужил такой конец.
Однако правда, вытянутая наружу, всё меняла.
– Тебе надо уйти отсюда.
– Ха-ха… – Вика рассмеялась бы во весь голос, если бы не боль в спине. – С превеликим удовольствием. Только… В таком состоянии? Ты в своём уме, как я отсюда уйду? Не на своих двоих уж точно. Я дышу-то с трудом…
– Кто-нибудь может забрать тебя? – аккуратно спросила Тина.
Вика поколебалась, но кивнула.
– Может… Шереметев.
Тина молчала, закусив губу, потом, наконец, произнесла:
– Ты и Антон? С каких же пор?
Вика рассказала ей, как они с Антоном встретились. Рассказала о выкидыше, о собственном шоке, когда узнала, что Шереметев племянник Романа. Рассказала, как сначала пыталась игнорировать его, но постепенно им стало сложно отрицать то, что они оба чувствовали.
Тина вздохнула. Всё, как всегда, было запутанно. А как иначе?
– Позвони ему… попросил забрать тебя. Уезжай как можно дальше и как можно скорее.
Вика попыталась выпрямиться, но без особого успеха, только аккуратно повела плечами.
– Я не могу оставить Лёву здесь, ты это знаешь. – Вика знала, что Тина любит Льва как сына, что ей будет сложно с ним расстаться, но она должна попытаться. – Мы с тобой обе знаем, что это место не для него, здесь опасно. И я не хочу, уезжая, знать, что я оставляю часть себя жить рядом с этим ублюдком.
Выдав всё это на одном вдохе, Вика осторожно взяла Тину за руку и тихонька сжала её пальцы, взывая к пониманию. Та, в свою очередь, положила свою руку поверх её.
– Единственный человек, который сейчас находится в опасности – это ты, Вик… Я увезу отсюда Лёву, но ты должна уйти первой.
Вике хотелось плакать и отрицать очевидную разумность слов Тины, но она взяла мобильник и выключила его, потому что не могла уехать вот так,
