— На самом деле, моя принцесса, вы немного ошиблись. Самую малость, — перешел вампир на светский тон, а у самого в глазах смешинки и что-то еще непонятное, опасно-притягательное. — И раздеваться планировал я, правда, с вашей помощью. Но и ваш ход мыслей мне нравится.
— To есть не надо было раздеваться? — опешила я.
Это что же? Я вся такая неправильная, не о том думающая и вообще последняя развратница, а Каллист ничего такого ни-ни? Стыд вспыхнул моментально. Покраснело все: щеки, уши, шея. Мне кажется, об меня можно веточки зажигать. Нервно посмотрела под ноги, уныло ковырнула свою рубашку носком ботинка и несмело вопросила:
— Так я пойду переоденусь?
— Ну что вы, моя дорогая. Ни в коем разе! Вы замечательно придумали! Моей трепетной душе будет намного спокойнее, если обнаженным буду не только я. — По мере его речи мои глаза округлялись все сильнее, а рот приоткрылся, хватая воздух. Каллист, насладившись моим шоком, видимо решил, что эффекта произвел достаточно и коварно спросил: — Помнишь, я обещал тебе знакомство с моей… как там ты ее называла? Палочкой размножения? — я ошалело кивнула, а он гордо расправил плечи и добил: — Я готов.
— Пс-с-сих, — высказался Амревис вслух, сливаясь с браслетом как в момент нашего знакомства. Не знаю, как это у него получается, но различие существенное. В голосе и… воздействии на мой браслет.
— Готов? — переспросила, сглотнув слюну. — К-к ч-чему?
— К ласке, милая. К твоей ласке, — мягко ответил он, буквально излучая нежность одним своим взглядом. — Можно?
И я кивнула, завороженная этими глазами и загорающимися красными огоньками в их глубине.
— Мас-с-сахис-ст, — высказался Змей. Щелкнул замок на браслете, и он со стуком упал на пол. — Если что хозяюшка… — многозначительно начал шахх. Окинул вампира придирчивым взглядом, поиграл бровями и искренне посоветовал: — Не сдерживайся.
— Эм-м… — прокомментировала я сие действие, проследила взглядом, как шахх неспешно покидает спальню Каллиста и с видом мученика повернулась к вампиру. Настрой дарить ласку как ветром сдуло. — Амревис предложил в случае чего…
— Я понял, — недовольно перебил Каллист. — Начнем еще раз?
Начинать не хотелось так сильно, что от страха подгибались коленки. И вроде давно настроила себя, уговорила, что бежать от Каллиста поздно. Если уж он захочет дотащить меня до кровати, то вряд ли мои жалкие попытки сопротивления его остановят. Да я, скорее сама на него наброшусь с криками и требованиями после очередного укуса! Но как только доходит до дела, в мозгу словно невидимая заслонка открывается, выпуская всю дурость и игнорируя тот факт, что я вроде бы как с собой уже договорилась. Какого стыда только стоила моя выходка со сброшенной рубашкой. Так и хочется подхватить ее с пола, замотаться по самые уши и с криками «меня здесь не было» сбежать в свою комнату. Еще и желание это бесстыдное, — видят прародители мозг мой в тот момент, когда я захотела отыграться, отсутствовал, — заставляет нервничать. Это что же… я должна его ласкать там? Как он меня на корабле? Да я готова провалиться сквозь землю. Или сквозь скалу. И чего вампир так смотрит на меня пристально и то и дело прикусывает нижнюю губу в попытке сдержать смех? Небеса, какой же клык ослепительно-белый, а уж как восхитительно он прокусывает нежную кожу шеи.
— Я не буду тебя сегодня кусать, — правильно расценил мой взгляд Каллист.
Жаль, мне бы было легче. Вряд ли после укуса я смогла бы думать, насколько порочную особу лепит из меня этот извращенец. Себе подстать.
— Иди сюда, — шепнул он, протягивая ко мне руки и заключая в капкан объятий.
Дыхание сбилось. Сердце, похоже, все-таки решило пробить грудную клетку и покинуть дурную хозяйку. Его горячие ладони прошлись по спине снизу вверх, поглаживая, очертили контур единственной защиты моей груди. В голове возникла кощунственная мысль: «Надо было все снимать, прижиматься обнаженной было бы приятней». От охватившего ужаса слюной поперхнулась. Да… Каллисту и кусать не надо, еще пару таких минут и я сама себя доведу и соглашусь на все, лишь бы не мучиться ожиданием.
— О чем думаешь? — светски поинтересовался вампир.
Он издевается, да? О чем можно думать, когда тебе прямым текстом пообещали близкое знакомство. А вдруг там все такое страшное, что я в обморок упаду, как только увижу? Стало потряхивать.
— О том, что у тебя руки горячие, а не ледяные, как в сказках, — соврала, не моргнув глазом.
Вдруг я моргну, а он уже голый? С его скоростью раздевание будет мгновенным!
— Сафира, — мягко укорил вампир меня, — не заставляй меня жалеть, что не добавил в твой список книг физиологию вампиров. Уж за время нашего близкого общения могла сама догадаться, что ничего общего с живыми мертвецами я не имею.
Согласна. У мертвецов между ног ничего ласки не просит!
— Так чего испугалась? — продолжил настаивать Каллист на откровенности. — Я не буду брать тебя силой. Разве что будешь настаивать сама.
Теперь уже задохнулась от возмущения. А вампир, словно этого и ждал, мягко взял меня за подбородок, медленно наклонился, не разрывая взгляда, и поцеловал.
Осторожно коснулся губами, провел по ним языком, вынуждая раскрыться, и настойчиво скользнул внутрь. Пришлось приказать себе расслабиться, даже такое привычное действие вызывало панику на каком-то животном неконтролируемом уровне. Медленно сплетая языки, лаская небо и целуя все настойчивей, Каллист прогонял глупые мысли из моей головы. Бесшумно щелкнула застежка на спине и только упавшее тихим шлепком белье подсказало, что желания сбываются и теперь до пояса я обнажена. Обдумать не успела, вампир разорвал объятия, но только для того, чтобы переместить руки на грудь, очертить ее контур, приласкать твердеющую вершину соска и на несколько секунд сжать, вырвав сладострастный стон.
Сопротивляться уже не хотелось. Зато желание быть на равных неожиданно возникло. Никак иначе объяснить появившуюся смелость я не могла. Пуговицы мужской рубашки отчаянно сопротивлялись, когда я дрожащими руками пыталась их нащупать, выскальзывали и безумно злили. Я увлеклась, а когда наконец-то коснулась руками обнаженной каменной груди, поняла, что меня уже никто не целует.
Испуганно замерла, подняв взгляд на Каллиста, да так и застыла. На его лице было такое задумчивое выражение, что я окончательно растерялась.
— Что? — вырвалось недружелюбно.
— Ничего. Всего лишь думаю, смогу ли тебя отпустить, — хрипло признался он. Я напряглась, ожидая худшего, а он продолжил: — Твои нежные пальчики пошатнули мою уверенность. Лечение переносилось куда легче.
Вздохнула с облегчением. Это не я что-то делаю не так, а вампирьи тараканы ведут бой сомнений. Перевела взгляд на грудь, надо же оценить, что я так упорно пыталась обнажить и сглотнула. След от клейма никуда не делся. Ожог зажил, но шрам остался. Нестерпимо зачесались кончики пальцев. Захотелось очертить неправильную восьмерку, огладить каждый миллиметр шрама, словно желаю стереть. И я не стала себе отказывать.
— Он навсегда? — тихо вопросила. В груди разливалось волнение, но паники больше не было, как и желания убежать. Я наконец-то смогла взять себя в руки.
— Пройдет через пару месяцев, — Каллист перехватил мои руки, крепко прижал, позволяя почувствовать, как сильно бьется его сердце. — Иди к себе. Я передумал.
— Я тоже передумала, — заявила непреклонно. — Я останусь.
И уделила все свое внимание мужской груди, все же смотреть в глаза и настаивать на дальнейшей близости стыдно.
— Я не смогу остановиться, Сафира, — правильно понял он меня. — Иди к себе.
Вместо ответа медленно опустила одну ладонь к животу, повторяя рельеф мышц, запоминая и наслаждаясь ощущениями. Остановилась на границе штанов и тихо попросила:
— Поцелуй меня.
«Давай же! Пока не передумала», — мысленно взмолилась я.
Прав Змей, не попробуешь — не узнаешь. Мучиться сомнениями я могу долго, а итог будет один и тот же в любом случае. Так зачем оттягивать неизбежное?
