таблетки? — спрашивает Арс чуть позже, когда помогаю ему завязать галстук. Киваю, думая о том, что нужно принять сегодня таблетку. Он заговорил о таблетках еще несколько дней назад, как раз во время моей менструации. Я не против. Наши отношения слишком нестабильны, чтобы думать о детях. О чем я ему и сказала. Он лишь кивнул, сказав, что наследников в их семье хватает, а он слишком занят, чтобы воспитывать детей.
Обида была, не скорою, но я слишком влюблена в этого мужчину, чтобы сейчас с ним спорить и делить с кем-то еще.
Единственное, что я для себя поняла: замуж он меня не позовет. Так что быстро свернула мечты о белом платье и свадьбе на утесе Алтая.
На работу мы приезжаем с небольшим опозданием. Несмотря на просьбу высадить меня раньше, Арсений упорно довозит меня до подземной стоянки, пока мы едем вместе в лифте, я чувствую на себе взгляды. Да и разговоры слышу. И меня удивляет, что его это устраивает. Он много раз говорил, что работу с удовольствием смешивать не хочет. Но очевидно на мне что-то сломалось.
Он уходит к себе, а я продолжаю отвечать на звонки и заполнять договора. Тут в двери лифта входит молодой парень, такой строгой наружности, что с первого взгляда я бы сказала — ботаник.
— Добрый день, вы записывались?
— Добрый. Да, моя фамилия Мазур, меня ждет Арсений Ярославович.
И почему я об этом не знаю.
— Садитесь, подождите, — киваю на диван, а сама иду разбираться с боссом. Нет, я не претендую на полный отчет о его жизни, но разве он не должен мне сообщать о появлении в его офисе посторонних людей. Хотя, если его пропустили, значит, он точно планировал его визит.
— Арсений Ярославович, там к вам молодой человек. Мазур.
— Да, пропусти. Минут через десять принеси кофе, — не отрывает он взгляда от документов. Что-то печатает.
Мне становится обидно, горечь собирается во рту, но я ее проглатываю. «Я помощница и не имею права требовать отчета», — повторяю себе как мантру.
Не закрывая дверь, говорю громко.
— Проходите, вас ждут.
— Отлично, — поднимается он, окидывая меня пренебрежительным взглядом. Это еще что за фигня. Оглядываю свой вид, чертыхаясь. Блузка мятая. С этими ночными дуэтными оргиями я ничего не успеваю. И почему Арсений ничего не сказал. Раньше он вечно орал, если у меня хоть складочка была на блузке, а теперь что?
Сажусь за свой стол, несмотря на тревогу, продолжаю работать. Пока не звонит босс.
— Я вроде кофе просил.
— А, да, бегу.
Блин, и как я забыть могла.
Делаю кофе, несу очень долго, пытаясь понять, о чем они беседуют. Может этот Мазур какой-нибудь дизайнер? Или его привели в конструкторский отдел. Уходить не спешу, но Арсений и тормозит меня.
— Мария Викторовна. Покажите Алексею свое рабочее место. Введите в курс всех дел. Покажите, как у нас принято договора заключать.
У меня земля уходит из-под ног, но я стою, не шелохнувшись.
— А Господин Мазур…
— Поступает на должность моего помощника. Только не надо сейчас…
— Нет, конечно, — тут же предупреждающе морщусь. — Пойдемте, Алексей, я все Вам покажу.
Он опять. ОН опять все решил, а меня в известность не поставил. Только перед фактом. Это ни измена, ни предательство, это просто констатация факта, что я в его жизни лишь временное явление.
— Потом зайди, оговорим, — слышу в спину и киваю. Мазур пропускает меня вперед. Мы подходим к столу, где я методично начинаю объяснять, что да как. Голос хрипит, слезы вот-вот из глаз польются, но я держусь. Мне нужно уйти. Очень срочно нужно покинуть помещение и человека, который меня и за человека не считает.
— Мария Викторовна, — слышится в селекторе, — зайдите. Только поскорее, мне уже в цех ехать надо.
Захожу в кабинет, встаю перед столом как идеальная помощница, сложив руки по бокам.
— Вы что-то хотели, Арсений Ярославович?
— Ты сейчас только обиженку не включай. Это разумно и рационально.
— Конечно.
— Я не могу работать, когда у меня постоянный стояк. Это ненормально.
— Конечно.
— Я думаю только о том, в какой позе тебя трахнуть. Это абсурд.
— Конечно.
— Ты другие слова знаешь?! — срывается он, а у меня по телу горячая волна разливается. Заполняет меня до краев. Душит.
— Я много слов знаю, — рождается из пепла обиды Феникс. — Лжец. Как тебе? Это из словаря Даля. Скотина. Сволочь. Гондон конченный. Это уже современное.
— Остановись, Маш, потом же сама жалеть будешь.
— О чем я буду жалеть, так это что повелась на твои лживые речи! Машенька, я все равно тебе оставлю работу, Машенька, возьми в рот! — кривляюсь и тут же вздрагиваю, когда его рука шлепком падает на стол.
— Закрой рот!
— А что? Тебе стыдно ругаться со старой помощницей перед новой. А чего ты ждал? Что я это проглочу и дальше буду весело тебе отсасывать. Может мне прямо сейчас начать? Снимай штаны!
— Иди успокойся, выпей чаю, потом поговорим.
— А можно кофе?
— Можно.
— А можно твое?
— Можно, пей. Только угомонись. Мне еще от тебя скандалов не хватало.
Еще от меня. Господи, как я могла в него влюбиться.
Подхожу близко, чувствуя, как ноги не держат. Берусь дрожащими пальцами за стол, а второй рукой поднимаю чашку кофе.
Дую на нее. Смотрю в глаза Арсения. Сердце сжимается от мысли, что мне больше никогда не удастся его поцеловать. Никогда не удастся ощутить на себе его руки.
— Маш, мне уже идти пора, давай живее.
— Конечно, — киваю я, отпивая глоток, а остатки выливаю на его проклятую голову.
— Маша, твою мать!
— Ты мою мать не трогай! И меня больше не трогай!
— Совсем рихнулась!?
— Рихнулась, когда с тобой связалась. И кем ты хотел меня сделать? Своей очередной подстилкой? Посадить дома, на поводок, чтобы радостно виляла хвостиком, когда ты домой приедешь?
— Ты все неправильно поняла! Как обычно.
— Конечно, я как обычно тупая дура. А ты как обычно очень умный, чтобы за моей спиной провести собеседование и найти нового помощника.
— Маша, — он тянет руку, но я отхожу назад. — Вернись, я бегать за тобой не собираюсь. Блять! У меня времени на это нету! У меня сроки горят. Мне в Дубай ехать надо!
— Вот и езжай! Найди того, кто будет ждать тебя дома! — ору я, не сдерживаясь, роняю чашку на пол и выбегаю из кабинета.
Он не догоняет. Ну конечно. Он выше этого. Зачем это ему.
Беру пальто, почти не глядя. На свою замену даже не смотрю, но
