Он закусил губу, стараясь сдержаться и не наговорить грубостей. Ее равнодушие сильно его задело. Он много раз представлял себе их встречу, но такого ему никогда в голову не приходило. Что с ней случилось? Низко склонясь к ней и с наслаждением вдыхая ее нежный аромат, тихо спросил:
– А нашу ночь ты помнишь?
Она недоуменно нахмурилась и покачала стройной ножкой, обтянутой блестящими черными колготками. Он почувствовал, как от этого простого движения дрогнули мускулы внизу живота и мысленно застонал. Только не это!
Даша рассеянно ответила, прикрыв глаза от надоедливо мерцающих вспышек.
– Честно говоря, не очень. Да и что там особенного помнить? Что, разве у тебя такого раньше не бывало? – она предупреждающе добавила, чуть повысив голос: – Ни за что не поверю, если ты с этим согласишься!
Юрий взвился от легкомысленной небрежности ее тона. Не обращая больше внимания на присутствующих, схватил ее и вдавил в диван всем своим телом. Она молча смотрела на него, не понимая его негодования.
– Нет, у меня действительно никогда не было ничего подобного! Уверен, что у тебя – тоже! Это было что-то настоящее, что бывает только раз в жизни! И я отчаянно мучился оттого, что это потерял! И, хочешь, – верь, хочешь, – нет, но я после той безумной ночи ни с кем не спал! Потому что я всех знакомых женщин начинал сравнивать с тобой, и ни одна из них заменить тебя не смогла!
Даше стало не по себе от его горячечной вспышки. Примирительно сказала, потихоньку отпихивая его от себя:
– Да, очень жаль, что я ничего не помню. Думаю, это было очень мило.
Он яростно взревел:
– Мило? – и затряс ее так, что она испуганно задрожала. Остановился только после того, как кто-то крепко похлопал его по плечу.
Он поднял голову. Симпатичный мужчина в обычном джинсовом костюме, в очках в роговой оправе, вопросительно смотрел на него, насмешливо поблескивая глазами. Юрий узнал его и сердито бросил:
– Что такое, Сергей?
Тот скромно шаркнул ножкой, как ученик гимназии, впервые приглашающий на танец даму.
– Ты не против, если я приглашу на танец твою спутницу?
Юрий решительно воспротивился:
– Против, категорически против! Мы уже танцуем!
Легко поднял Дашу, даже не заметив ее сопротивления, увлек на середину комнаты. Поначалу старался держать на приличном расстоянии, но скоро не выдержал и прижал к себе, вжимая в себя все сильнее и сильнее, пока она не сообщила ему неприязненным тоном:
– Знаешь, а ведь я человек, и, как ни странно, но мне дышать надо!
Он ослабил хватку, и она глубоко вздохнула, коснувшись высокой грудью тугих мышц на его груди. Юрию показалось, что тело пронзили тысяча огненных спиц. Он задохнулся от невозможного приступа желания и остановился, не в силах двигаться дальше. На его счастье, мелодия закончилась, и он упал на диван, не выпуская ее руки.
В комнату заглянула ищущая его мать.
– Юрий, ты готов? Можно ехать? Тамара попросила захватить с собой Дашу с дочкой. Вы не против, Дашенька?
Девушка заколебалась. Когда Иван Васильевич говорил, что найдет ей вечером извозчика, она никак не предполагала, что этим извозчиком будет Юрий. Но отказываться было неудобно: посчитают капризной невежей. Она вежливо поблагодарила и пошла собирать дочку, не замечая, что Юрий смотрит ей вслед с остолбенелым видом. Инна Федоровна отметила, что Юрий ведет себя немного странно, но приписала это усталости.
Через пять минут они, одевшись, все вместе спускались вниз, весело обмениваясь впечатлениями и стараясь не придавать значения молчанию Юрия, пасмурному, но вместе с тем непривычно возбужденному. Инна Федоровна, искоса посматривая на него, отметила и багровые пятна на щеках, и ярко блестящие глаза, и подрагивающие уголки губ. Если бы она не была уверена, что Юрий не прикасается к наркотикам, то решила бы, что он только что принял запредельную дозу. Она взглянула на девушку, пытаясь найти в ней разгадку странного вида сына, но Даша была совершенно спокойна, на Юрия не смотрела и вообще вела себя так отстраненно, будто сидела перед телевизором, транслирующего давно надоевшую передачу.
Сели в машину, устроив Дашу с дочкой на переднем сиденье, и Инна Федоровна любезно предложила:
– Давайте сначала завезем вас, Даша! А то малышка уже спит!
У девочки действительно слипались глазки. Она очень устала за сегодняшний суматошный день и приникла головкой к матери, стараясь устроиться поудобнее.
Юрий, поворачивая руль, осторожно выводил машину от дома к проезжей части, одновременно внимательно прислушиваясь к разговору. Инна Федоровна тщательно проводила рекогносцировку, надеясь, что ее личный интерес не слишком заметен:
– Тамара говорила, что вы живете в квартире Ирины?
Даша подтвердила, автоматически отметив в зеркале вытянувшееся при этих словах лицо водителя:
– Да, уже год! Прекрасная квартира!
Мать, тоже заметив странную реакцию сына, насторожилась еще больше:
– Да, хорошая. Но главное – близко от работы! Не зависишь ни от какого транспорта! Меня просто убивают бесконечные пробки на дорогах. Такое впечатление, что вся жизнь уходит на бестолковые переезды.
Юрий спросил, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул, выдав его особое отношение:
– А где вы работаете, Даша?
За нее ответила мать:
– Да помнишь, мы тебе как-то говорили, что Тамара нашла наконец очень хорошую медсестру к себе в «Спектр-Радугу»? Но ты, наверное, пропустил это мимо ушей. Так вот речь шла о Даше.
У Юрия остекленели глаза. Он рефлекторно вел машину, плохо осознавая, что делает, не в силах смириться с тем, что весь год она была буквально у него под носом, и ему о ней даже говорили! Правда, без имени, но ведь профессия-то прозвучала! И время ее устройства на работу было то самое! Ну почему, почему он не обратил на это внимание и не проверил?!
Подъехал к хорошо знакомому ему с раннего детства дому. Именно здесь, в своей старой квартире несколько десятилетий жили Соломины, здесь отмечали многочисленные семейные праздники, и сюда он приходил в гости не десятки, а сотни раз.
Открыл дверцу машины, осторожно, чтобы не разбудить, подхватил с Дашиных коленей уснувшую по дороге малышку. Бросил просительный взгляд на отца. Тот понимающе кивнул ему головой и придержал за рукав вздумавшую отправиться следом за ними жену.
Неловко держа на руках спящего ребенка, подождал, когда Даша распахнула железную дверь и вошел в полутемный подъезд. Они вызвали старый дребезжащий лифт и поднялись на пятый этаж. Даша достала из сумочки ключ, открыла квартиру и тихонько попросила, снимая с дочки ботиночки и курточку:
– Положи ее, пожалуйста, на кровать в маленькой комнате, я сейчас ее раздену, и пусть спит дальше.
