Ребекка с беспокойством ходила по комнате. Любопытство было мощным оружием, и Адель знала, что делала, когда вложила это оружие в руки Ребекки.
Наконец она решила, что должна повидаться с адвокатами. В конце концов, что бы Адель ей ни оставила, это не могло перейти в руки кому-то еще без ее в этом участия. И так как она надеялась вскоре покинуть Англию, то это следовало сделать сразу же.
Она позвонила адвокатам и договорилась о встрече с мистером Брумом на следующее утро в одиннадцать часов. Когда она вышла из такси у конторы, она немного волновалась, так как было вполне возможно, что один или несколько членов семьи Адель могли оказаться здесь в это же время. Но когда она была приглашена в контору мистера Брума, то с облегчением заметила, что в данный момент была единственным клиентом.
Мистер Брум оказался довольно молодым мужчиной и объяснил, что на самом деле его отец был адвокатом мисс Сент-Клауд, но это дело вел он. Ребекка поблагодарила его и затем терпеливо подождала, чтобы он продолжил.
— Как вам известно, у мисс Сент-Клауд была вилла недалеко от Сувы на главном острове Фиджи, Вити-Леву. Я думаю, что вы там когда-то работали в качестве сиделки мисс Сент-Клауд, это правильно?
Ребекка кивнула.
— Да, в течение двух лет.
Мистер Брум кивнул самому себе.
— Хорошо. — Он просмотрел бумаги на столе. — У меня здесь копия последней воли мисс Сент-Клауд, и в ней она заявляет, что хотела бы, чтобы вы стали владелицей виллы и каждый год получали достаточные суммы для ее поддержания. — Не обратив внимания на возглас удивления Ребекки, он продолжал: — Если вы решите продать виллу, то ежегодное пособие будет прекращено. — Он пробежал по другой странице документа. — Я думаю, что в этом случае деньги будут посланы на какие-то благотворительные нужды.
— Вы шутите! — Ребекка уставилась на него с недоверием. — Не можете же вы сказать, что она оставила виллу мне!
Мистер Брум, нахмурившись, рассматривал ее.
— Почему вы так говорите, мисс Линдсей? Здесь черным по белому написано. Я не стану беспокоить вас ненужными деталями вступления, но будьте уверены, что вилла — ваша.
Ребекка смущенно провела рукой по лбу.
— Но я думала… я имею в виду, что она жила в Англии уже так долго… я решила, что вилла уже была продана.
— О нет, мисс Линдсей. Там женщина, жительница Фиджи, я думаю, которая следит за ней.
— Роза! — У Ребекки непроизвольно вырвалось имя. — Это, наверное. Роза. — Она схватилась рукой за горло. — Но… но там сказано почему? Я хотела сказать, что я просто не могу в это поверить.
Мистер Брум улыбнулся. Он был очень сдержанным молодым человеком, и Ребекка не могла представить, что бы могло его расшевелить.
— Моя дорогая мисс Линдсей, насколько я понимаю, Фиджи — это другая сторона земного шара. Не каждый пожелал бы там жить, за тысячу миль от западной цивилизации.
Ребекка сжала губы.
— О, но вы не правы! — воскликнула она — Это сказочное место. Вы когда-нибудь были на Меланезийских островах, мистер Брум?
— Боюсь, что нет. — Губы мистера Брума вытянулись. Он снова вернулся к бумагам. — Я понимаю, что вам потребуется время, чтобы принять решение, обдумать все, как это было, поэтому я предлагаю вам пойти сейчас домой и прийти сюда завтра или послезавтра и сообщить о том, что делать дальше.
Ребекка безучастно кивнула, встала с такой нервной поспешностью, что уронила перчатки и чуть не уронила сумочку. Неловко она подняла их и пошла к двери. Мистер Брум плавно открыл ее, и, когда она вышла, ей стало интересно, пробудил ли кто-нибудь из его клиентов в нем большее ощущение того, что он им предлагал.
На улице она остановилась, понимая, что для нее невозможно было завершить что бы ни было, пока у нее не будет времени, чтобы реально обдумать те возможности, которые ей предлагала Адель. Это был как некий сумасшедший сон, и она не могла в это поверить. Даже отодвинув в сторону то, что Адель ее никогда не любила, все равно еще оставалось невероятным, что теперь она является владелицей виллы на Фиджи. И что она собирается с этим делать?
У нее было несколько возможностей. Она могла бы вернуться к адвокату и сказать ему, что не хотела ни виллы, ни денег на ее содержание, и пусть он ее продаст и отправит деньги на какие-нибудь благотворительные нужды, как он сказал. Или она могла согласиться на виллу, поддерживать ее и пользоваться при случае. Или она могла поступить так, как Адель за много лет до нее, и покинуть Англию вообще, и осесть там. Ей, конечно, потребовалось бы работать, но это ее не беспокоило, так как казалось очевидным, что деньги, которые оставила бы ей Адель, предназначались лишь на поддержание виллы, а не на нее. Но она легко могла получить там работу, или частно, или в госпитале; доктор Мэнсон помог бы ей, и она могла бы начать совсем новую жизнь.
Только одна мысль беспокоила ее, но она ее решительно отбрасывала: осознание того, что Пьер будет за тысячи миль оттуда, в Англии, и не будет ни малейшей возможности увидеть его еще когда-нибудь…
Но тем не менее была ли у нее иная возможность? Он презирал ее, он даже вел за ней слежку, если она встретится с ним еще когда-нибудь, то это только приведет к еще большим унижениям, и она не была уверена, что это выдержит.
Она в эту ночь плохо спала. Ей хотелось с кем-нибудь поделиться, но не было никого, кому она могла бы довериться. Она подумала о Поле, но потом отбросила эту мысль. Он сам начинал новую жизнь. Ей не следовало тянуть его назад, в ее прошлое, только из-за эгоистичного желания довериться ему. Конечно, была Анет, но она знала так мало о том, что происходило, что Ребекка не могла иметь намерения посвятить ее в свое прошлое.
Так она лежала в одинокой нерешительности, ей стало любопытно, почему она была такой дурой, что решила отказаться от денег Адель, чтобы отомстить ей после смерти. Но к тому моменту, когда лучики рассвета проникли в комнату, ей пришлось признать, что никак уже не изменить того, что было в прошлом, и что она была бы дурой, отказавшись от того, что предлагалось. Какими бы ни были побуждения Адель, она никогда наверняка не узнает, что именно она намеревалась сделать.
Мистер Брум казался особенно довольным ее решением согласиться, и она сказала ему, что намерена вылететь на Фиджи в конце следующей недели, всего за три дня до Рождества. Казалось приемлемым, что она собиралась встретить Рождество в своем новом доме, хотя она и не совсем еще решила, будет там жить или нет. Может быть, была возможность какого-нибудь компромисса, но в любом случае ей требовалось больше времени, чтобы все окончательно решить.
