— Есть хорошая фраза, — услышала я опять Джина. — Нужно любить так, чтобы пройти мимо тысячи лучших, и не оглянуться. Для меня это эталонный афоризм о том, как избегать искушений.
— Хороший пример, — покивал преподаватель.
— Конечно не обернешься, — чирикал по краю листка Сандо бесчернильным пером, занявшись этим для того, чтобы не поднимать взгляд на тех, кто вокруг. — Потому что когда любишь, то этот человек и есть самый лучший.
— Вот именно, — снова оценил Ли. — Так и нужно относиться ко всему, что выбираешь. Выбирать от всего сердца и не изменять своему выбору. Ради друзей быть готовым на всё, ради цели — тоже, только она должна быть благородной. Никакого эгоизма, полное самоотречение и готовность к самопожертвованию.
— Красиво звучит, — пробормотал Джеро.
— А ты сделай так, — услышал его мужчина. — Чтобы красивый звук стал красивым поступком, а красивые поступки сложились в прекрасную историю жизни. Приглядись, в этом мире от нас зависит гораздо больше, чем мы думаем.
Никто, кроме меня, не понял, насколько верны эти слова. К ним никто не прислушался всерьёз, и только я думала о том, что любой из учеников, если отринет пассивность и займётся собой, встав на путь воина, станет силен, свободен и счастлив, как тот Хонбин, лицо которого не напоминало замученного отшельника. А вот Лео напоминал какого-то обреченного узника, но и это был самостоятельный выбор. Непобедимый и устрашающий Лео боялся внешнего мира и не хотел с ним сталкиваться. Почему же?
Территория монастыря погрузилась во мрак. Начались ежевечерние занятия в темноте. Я заметила, что туда, впервые, прошёл Ходжун. Почти у каждого были какие-то индивидуальные занятия в улавливаемые свободные минуты между общими тренировками. Пока я потела с Чимином (ой что я представила, подумав об этом…), Ходжун ходил к Хенсоку и, кажется, махинации настоятеля возымели действие. Я видела как-то пару дней назад, как парень натягивал лук в тире, куда мы ещё ни разу не ходили, а его вот пустили. Неужели возможно через слух и осязание научиться видеть всё не менее четко? Завершив дела на кухне, я спустилась к храму и нижним дворам, где должна была прибраться внутри построек. Площадки подмету завтра, посветлу. По соседству, снаружи, ощущалось присутствие воинов. Но сегодня было видно ещё хуже обычного. Небо заволокли тучи, погода приближалась осенняя. Как бы дождь не пошел. Звезд и луны уже не показывалось и даже не просвечивало. Увлекшись мытьём полов, я не знаю, во сколько освободилась, но когда вышла и двинулась на ощупь, заново привыкая к темноте, то вдруг налетела на что-то, вскрикнув от внезапности. Эффект неожиданности. Так-то я не верю, что тут обитают чудовища. Разве что… да, обитают, и одно из них стояло передо мной.
— Ты что, слепой? — блеснули глаза Сандо.
— Извини, — отступила я.
— И вякаешь, как девчонка! Ты себя слышал? Сопляк! — уже проходя дальше, он что-то надумал и вернулся. Его кривая ухмылка побелела в ночи. — Как же ты мне не нравишься… как тебя сюда пустили? Зачем? Неужели не видно, что ты не пригоден? Для чего на тебя тратят силы? Только унитазы драить и годишься, — Сандо резко оказался возле меня и, схватив меня за грудки, без труда приподнял одной рукой. Рубашка затрещала на спине, и я испугалась, как бы не остаться без неё. Как бы он не опустил руку чуть ниже и не почувствовал ненужное.
— Пусти!
— А ты вырвись, боец! — усмехаясь, он бросил меня на землю, но наклонился и поднял вновь, теперь уже двумя руками. — Что ж ты ноешь? Может, поплачешь ещё? Не нравится, что держат — высвободись.
— Сандо! — сбоку появился Джин. — Отпусти его.
— А то что? — равнодушно приподнял тот бровь. Я немного прозрела и уже видела некоторые детали.
— Я просто прошу тебя его выпустить. Он тебе ничего не сделал.
— Он — нет, а вот тебя что-то слишком много в последнее время! — как обычно дерзко и яростно выговорил парень.
— Послушай, ты! — я не успела заметить, как Джин кинулся вперед и Сандо, тоже не ожидавший этого, оказался схваченным за шею и пригвожденным к стене. Меня он, естественно, выпустил, ошалевший от подобного нахальства. Я отскочила, наблюдая, как Джин держит этого кровожадного типа. — Ты спросил, приходилось ли кому-нибудь убивать? Ты не соизволил выслушать ответы. А я тебе тоже скажу: приходилось. И если ты не заткнешь свою гордыню и свои понты себе в зад, мне придётся сделать это ещё раз.
— Ты мне угрожаешь? — приходил в себя Сандо. Я же наоборот, ушам своим не верила, не узнавая Джина в его припадке праведного гнева. Но он не успел ничего сказать. Сандо схватил его за руку и, выкрутив её, выпростался из хватки, подкосив Джина. Тот умудрился не упасть и, отбившись, оттолкнул Сандо. Опасный брюнет наскочил на него опять, ударив в челюсть. Я едва не закричала от образовавшейся драки. Броситься разнимать? Да меня там убьют! Парни без лишних восклицаний принялись лупить друг друга, шурша в темноте и мутузясь. Что им будет за драку? Поднять тревогу? Кого позвать? Мастеров? Я обернулась, готовясь побежать за помощью, но с лестницы, опередив меня, шмыгнула тень и, безошибочно сунув руку в клубок дерущихся, изъяла оттуда Сандо. Тяжело дыша, тот ещё пытался махаться, пока не понял, что перед ним Лео.
— Что произошло? — спросил у него привратник.
— Я заступился за Хо, — не дал ему оправдаться Джин. — Он налетел на него без повода.
— Я его не трогал! — прорычал Сандо. — Я просто пошутил над ним, но зла причинять не собирался…
— Если это повторится ещё раз, — ледяным звоном пролепетал на одном дыхании Лео, глядя в глаза разбойнику. — Наш урок будет последним. Больше я тебя натаскивать не буду.
— Лео, прошу! — засуетился Сандо. Кажется, для него это было серьёзным наказанием. — Пожалуйста, я ничего не сделал… я не собирался никого бить и не я начал…
Лео развернулся и пошёл прочь, беззвучно перепрыгивая через ступеньку. Сандо поспешил за ним, замаливать грехи и своё отвратительное поведение. Я посмотрела на Джина. Похоже, у него была разбита губа.
— Спасибо…
— Не за что, — отвесил он мне легкий поклон и удалился в сторону общежитий. Подняв взор к небесам, я поблагодарила кого-нибудь там, кто услышит первым и кто к этому реально причастен, за то, что исход благополучный. Итак, Джину тоже пришлось кого-то убить ради того, чтобы вытащить брата? Я представляю, как это может подкосить. Или даже не представляю… В любом случае, мне нужно быть внимательнее к тем, кто меня окружает и узнать о них больше. Потому что многие достойны уважения и восхищения, а я… я демон Мара, которого нужно выдержать и проигнорировать, чтобы получить первый тан и свободу. Так что ли, учитель Хенсок?
