— Ты всегда сидишь здесь? — спросила она Айана.
— Да. Нравится?
— Прекрасно. Только очень уж на виду.
— Извини. Если бы я знал, что ты хочешь спрятаться, то заказал бы стол за пальмами в кадках.
— Здесь нет никаких пальм! Прекрати издеваться. Прятаться я не хочу, но чувствую себя просто неодетой в этом костюме.
Айан окинул ее взглядом, полным одобрения и даже восхищения, отчего у Федры по телу пробежали мурашки.
— Ты вполне одета, не волнуйся, — заметил он.
— Нет, я не то имела в виду…
— Я понял, что ты имела в виду, — перебил он, почему-то глядя на ее рот.
Может, помада размазалась?
— Что ты так смотришь? В чем дело?
— Да так. Кстати, я вспомнил, когда я тебя видел неодетой, как ты выразилась. Ты была тогда младенцем, и я в первый и последний раз смог рассмотреть тебя всю, от макушки до пят.
Федра, не ожидавшая такого откровения, недоуменно уставилась на него, напряженно пытаясь сообразить, что бы такое ответить.
— Мало ли в каком виде я тебя видела в детстве! — только и сказала она, почему-то покраснев при этом, хотя, с другой стороны, ей вдруг стало ужасно весело и у нее вырвался сдавленный смешок.
— Я рад, что тебя это забавляет, — заметил Айан.
Тут к ним подошел официант.
Федра выбрала креветки и лососину, Айан также заказал креветки, а потом что-то с греческим названием и французское вино, кажется очень дорогое.
— Почему ты предпочла сплошь рыбные блюда? — поинтересовался он, когда официант ушел.
— Я люблю рыбу. Хотя креветки это ракообразные.
— Это говорит учительница биологии, а мне хочется побеседовать с женщиной, которая боится оказаться раздетой.
Так, опять об этом! — подумала Федра Она уже начала жалеть, что согласилась поужинать с Айаном. Но сначала все шло хорошо, только в какой-то момент он перестал относиться к ней покровительственно и в манерах появилась эдакая игривость. К чему подобные намеки, красноречивые взгляды? Как она устала от всего…
— Нет, я ошиблась, ты совсем не похож на отца, — заявила она резким тоном.
— Правда? — усмехнулся Айан, придвигая к себе тарелку и разглядывая с показным интересом креветки.
— Определенно не похож, — повторила она. — Он все-таки был джентльменом.
В ответ она рассчитывала услышать что-нибудь вроде: «Ты намекаешь, что я не джентльмен?» Тогда можно было бы развить тему.
Но Айан взглянул на нее довольно весело и сказал:
— Ты мне это уже говорила. Должен признать, что папа был первым благородным Требэнианом, и, вне сомнения, последним.
Тут он подцепил креветку и стал ловко ее чистить. Федра сперва сидела нахмурившись, потому что не знала, как отреагировать на его реплику. Ей бы поддеть или даже высмеять его, но в голову ничего не приходило. Она стала наблюдать, как он расправляется с креветками: сосредоточенно чистит, нарочно сглатывает слюну, словно в предвкушении удовольствия, потом отправляет в рот кусочек розового мяса и блаженно улыбается. Конечно, этот спектакль для нее, правда непонятно, зачем ему это нужно… Но ведь все так смешно! И Федра не выдержала и засмеялась.
— Тебе надо чаще смеяться, — заметил Айан, вперившись в нее взглядом.
Айан выглядел довольным, похоже именно такой реакции он и добивался.
— Тебе, кстати, тоже, — сказала Федра.
— Ты так думаешь? Но у меня последнее время было мало поводов для веселья.
— Да? Как это? Ты же богат, успех сопутствует тебе в делах и…
— В чем же еще, Федра?
Он задал этот вопрос неожиданно таким ледяным тоном, что ей стало не по себе. Странно, как только они остаются наедине с Айаном, у нее время от времени возникает такое чувство, что он неожиданно создает вокруг себя непроницаемую броню, словно боится проявления каких бы то ни было чувств.
— Но это же очевидно, — с невозмутимым видом продолжала Федра. — По твоему виду не скажешь, что ты страдаешь от сексуального голода.
— Да ну? По виду судить нельзя, внешность очень обманчива и…
Ему пришлось прерваться, потому что появился официант и стал расставлять заказанные горячие блюда.
Неужели Айан говорит серьезно или провоцирует ее на откровение? Более притягательной внешностью, чем у него, не обладает никто из тех, кого она знает, и, несмотря на заносчивость и язвительность, которая зачастую преобладает в его характере, он необыкновенно обаятелен. Кроме того, он производит впечатление человека, на которого всегда можно положиться и кому можно доверять.
— По-моему, ты только свистнешь — и толпы женщин сбегутся к тебе. Разве нет? — спросила Федра и недоверчиво посмотрела на него, прищурив один глаз.
— Вряд ли. Хотя помню, что как-то раз, свистнув на улице, я привлек внимание проезжавшего мимо таксиста, двух пуделей да еще престарелой проститутки, которая решила, что я зову ее.
— А зачем ты свистел?
— Не помню. Мне тогда было девятнадцать лет, — усмехнулся Айан.
Федра не выдержала и улыбнулась.
— Так тебе и надо, — заметила она ехидно. — Не будешь дурачиться на улице.
— Ты противоречишь сама себе. Кажется, это тебе пришло в голову, чтобы я свистел.
— Ничего подобного. Я только сделала предположение. Это разные вещи.
— Возможно.
Он принялся разливать по бокалам вино и вдруг спросил, не глядя на нее:
— А ты бы подошла ко мне на мой свист?
— Нет, конечно. — Опустив голову, она стала разделывать рыбу на тарелке, потом решилась задать вопрос: — А ты бы хотел, чтобы я подошла?
— Только в том случае, если бы ты была готова дать согласие насчет Кайн-Клета.
— Айан, ты же обещал подождать с обсуждением этого вопроса до Рождества.
— Да, обещал. Тогда давай переменим тему разговора. Про мой родной дом и мою интимную жизнь говорить не будем. Не станем также касаться вопроса твоего сексуального опыта, потому что, насколько я понимаю, у тебя такового нет. Давай тогда потолкуем о наших родителях и об их увеселительной поездке в Париж. Это…
— Нет! — отрезала Федра.
— А! За лососем и мусакой мы это не обсуждаем? Я тебя понял. Тогда о чем нам беседовать? О твоей работе?
Он явно рисуется, ерничает, но она не поддастся на его удочку.
— Почему бы нет? — улыбнулась Федра. — В данный момент в рамках курса мы с детьми проходим Викторианскую эпоху. Хочешь расскажу?
— Нет, спасибо, не очень. А вот я слыхал, что общество тех времен вовсе не было таким морально устойчивым, как это пытаются представить в учебниках. Ты будешь своим ученицам рассказывать об этом?
— Конечно, — ответила она. — С необходимыми сокращениями.
