— Но что же он сказал?
Позади них раздался голос, напугавший обоих:
— Он сказал, что если еда оказалась во рту, это еще не значит, что она попадет в желудок. — Сондра обернулась и увидела приближавшегося к ним Дерри Фаррара. — Это пословица племени кикуйю, которая означает примерно «цыплят по осени считают».
Сондра чуть нахмурилась и снова повернулась к Алеку Макдональду, который пожал плечами и сказал:
— Я не говорю на языке кикуйю.
— Нжангу хотел сказать, что одно ваше присутствие здесь еще не принесет пользу кому-либо из нас, — пояснил Дерри, тоже исчезая за занавешенной дверью.
— Доктор Мэллоун, не принимайте это слишком близко к сердцу, — сказал Алек Макдональд, ставя чашку перед Сондрой. — Люди здесь так часто испытывают разочарование, что больше ни на что не надеются.
— Какие разочарования?
— Многие приезжают сюда — немало хороших людей с добрыми намерениями, но по разным причинам не выдерживают и уезжают.
— Вы хотите сказать, что они бросают работу?
— Трудности им просто не по силам. — В дверях снова появился Дерри с бутылкой пива «Таскер» в руке. — Они приезжают с уймой всяких планов, размахивают своими добрыми намерениями, словно флагами, а через месяц собирают вещи, говоря нечто вроде того, что надо вернуться, чтобы проводить тетю Софи в последний путь.
Пока он говорил, в его темно-голубых глазах светился вызов. Сондре пришла в голову странная мысль, что Дерри Фаррар сейчас держит пари сам с собой на то, как долго здесь выдержит только что прибывший врач.
Сондра на секунду смело встретила его взгляд и сказала:
— Видите ли, доктор Фаррар, у меня нет тети Софи.
Когда тот ушел, Сондра попробовала печенье. Алек ласково сказал:
— Вам не следует обижаться на Дерри. Он неплохой парень. Но он, боюсь, немного циничен и еще не научился верить Богу. В некотором смысле я его за это не виню. Дерри видит, как через это место проходит слишком много людей. Он вводит их в курс дела, дает им время для акклиматизации, после чего то ли их охватывает тоска по дому, то ли они не могут привыкнуть к новой культуре, то ли испытывают разочарование — и уезжают. Особенно женщины-миссионеры. Они приезжают сюда исполненные энтузиазма и ожидают, что местные толпами повалят в миссию за спасением души. Но все получается совсем не так.
Несколько минут оба молча пили чай, и Сондра почувствовала, как ее тело охватывает усталость. Двадцать четыре часа назад она покинула Финикс и все время провела в пути, успевая немного вздремнуть в самолетах и на аэровокзалах, а теперь наконец оказалась в странной и чужой стране, среди дружелюбных и не очень дружелюбных людей, дышала новым воздухом, слышала незнакомые звуки за стеной. Ее тело продолжало жить в ночном режиме, а день только начинался.
— Я намерена провести здесь полный год, — спокойно сказала она.
— Я в этом не сомневаюсь. И Господь даст вам силы для этого.
— Как долго вы пробудете здесь, доктор Макдональд?
— Как и вы, я обещал им целый год. И, пожалуйста, зовите меня Алеком. Я знаю, что мы станем друзьями.
— Здесь есть постоянный персонал помимо преподобного Сандерса и его жены?
— Да, небольшой постоянный штат есть. Это те, для кого миссия стала домом. Например, Дерри.
Сондра разломила еще одно печенье и положила обе половинки на блюдце.
— Дерри всегда такой жесткий? Довольно странное поведение для христианского миссионера.
— О! Дерри не миссионер. По крайней мере, не в том смысле, в каком вы имеете в виду. Он атеист и не скрывает этого. — Алек Макдональд покачал головой. — Насколько мне известно, преподобный Сандерс много лет пытается спасти душу Дерри, но пути Господни неисповедимы. Дерри приехал сюда давно, когда женился на одной медсестре. Преподобный Сандерс увидел в этом добрый знак: Господь привел сюда этого грешника, чтобы спасти его. Не спорю, у Дерри грубые манеры, но, по сути, он добрый человек. И чертовски хороший хирург.
Оба немного помолчали, прислушиваясь к звукам жизни, кипевшей по другую сторону занавешенных сеткой окон. Сондра заметила, что у Алека Макдональда красивые руки — гладкие и тонкие. Казалось, они касались всего легко и нежно. Не то что загорелые мозолистые пятерни Дерри Фаррара, которые были, вероятно, столь же грубы и неловки, как и он сам.
— Наверно, вы страшно устали, — сказал Алек. — Несколько дней вы будете привыкать к новому часовому поясу.
Сондра посмотрела на его улыбающееся лицо:
— Боюсь, я еще живу по времени Финикса.
— Значит, вы оттуда?
Хотя Сондра устала, по тону собеседника она уловила, что тот интересуется ею в не меньшей степени. Вдруг неприятные впечатления после приезда в Африку, причиной которых стал Дерри Фаррар, стали улетучиваться. Она пожалела, что в аэропорту ее встретил он, а не Алек Макдональд.
— Алек, вы бывали в Финиксе?
— Нет. К своему стыду, должен признаться, что никогда не бывал к западу от Ирландского моря!
Сильный акцент, раскатистый звук «р» приводил ее в восторг.
— Ваша родина Шотландия? — спросила она.
— Да. Вы слышали об Оркнейских островах? Макдональды поколениями жили на них. Это родина моих предков. А вы? — спросил он. — Вы не похожи на ирландку.
— Ирландку? Да нет же, в действительности я не Мэллоун. То есть… — Она взяла чашку и снова поставила ее на блюдце. Почему это сейчас смущало ее, а раньше нет? — Мэллоуны меня удочерили, когда я была еще маленькой.
— Извините, я не хотел совать нос в чужие дела.
— Все в порядке. Об этом можно говорить. — «Только у тебя есть родина предков, а у меня ничего нет». — В некотором смысле, такая ситуация имеет свои преимущества. Я хочу сказать, что могу жить, где хочу.
Алек внимательно и оценивающе смотрел на нее, замечая любую мелочь, и его голос показался каким-то странно близким, когда он сказал:
— Вы знаете, кто ваши настоящие родители?
Сондра покачала головой.
Их глаза встретились и не отпускали друг друга в течение десяти ударов сердца… Вдруг на улице засигналил «лендровер», заблеяла коза и какой-то африканец крикнул: «Twende!»[16]. Тут Алек Макдональд спохватился и сказал:
— Не слушайте меня! Вы страшно устали, а я заставляю вас вести беседу. Вам пора отправиться в свою хижину и отдохнуть. Преподобный Сандерс должен был встретить вас, но в последнюю минуту ему пришлось отправиться в Вои. Так что я как бы выступаю в роли официального лица.
Сондра поднялась вместе с ним и обнаружила, что у нее затекли ноги.
— Лучшего официального лица не могу себе представить.
